Каково же было их удивление, когда вместо князя Мадлика с его суровым лицом, пришла горничная и сказала, что наказание отменяется по просьбе нового управляющего.
Девочки так и подскочили на месте от радости. Их громкие возгласы веселья прорезали комнату, наполненную дотоле атмосферой напряженности и печали.
А для себя он что потребовал? спросила Жанна у горничной.
Освободить мальчишку. Попросил для него вольную. Ваш батюшка не смог отказать.
Вольную? Для какого мальчишки?
Да, для того самого, что ошивается вокруг него.
Для Серого?! воскликнула Нинетта.
Вот-вот, для него самого, ответила горничная и ушла.
Обе сестры восприняли эту новость по-разному. Нинетта запрыгала на пружинистой кровати и, подскакивая почти до самого потолка, громко и счастливо кричала:
Он свободен! Он свободен!
Жанна же, откинулась на подушки и, гладя в пространство, очарованно прошептала:
Он еще лучше, чем я думала. Господи, как же я им восхищаюсь! ее глаза даже заслезились от этого чувства. Я еще никогда не встречала такого благородного человека. Это сам ангел, сошедший с небес. Ведь он мог просить у папы, чего угодно; денег, привилегий, всего! Но он освободил этого мальчика, а нас избавил от наказания. О, как мне хочется тоже сделать для него что-то чудесное!
Нинетта едва ли слышала свою сестру. Собственный голос и звуки скрипящего матраца, пружинок, заглушили Жанну. Но внезапно лицо Нинетты омрачилось, она перестала прыгать и прошептала:
Но ведь теперь, раз он свободен, то может и уехать из нашего поместья!
Жанна также не слышала свою сестру, погруженная в восторженные мысли о Жозэ Марэ. Не заметила она и того, что Нинетта, как молния, выбежала из комнаты.
Серый! Серый! закричала девочка, прибежав на задний двор.
Мальчика там не оказалось. Тогда она обошла все кругом и нашла его сидящим на крылечке домика управляющего.
Серый! позвала она снова.
Чего тебе? отозвался Сережка.
Нинетта, не говоря ни слова, села подле него. Он мастерил очередную свистульку и уже справлялся с этим довольно успешно.
Зачем тебе их столько? Эта уже, которая по счету?
Восьмая. Вот, сделаю штук пятьдесят и повезу их в город, чтобы продать на ярмарке.
Так, ты теперь свободный?
Ага. Так что тебе больше не удастся донимать меня.
Да, я просто так это делала. Не со зла ведь.
Я знаю, что ты не злая. Ладно, забыли. Что было, то было, то быльем поросло.
Но, тебе разве не было весело?
Весело?! Чего уж там! Ты вставляла мне свои острые пальцы между ребер! Весело!
Да, ладно. Я больше не буду. Так, значит, мир? девочка протянула к нему свою правую руку.
Мир, согласился мальчик и дал ей свою.
Нинетта не обратила никакого внимания на то, что рука Сережки была пыльной и грязной.
А ты не уйдешь от нас?
Я буду всегда рядом с господином Жозэ. Пока он здесь, я не уйду, а если уйдет он, уйду и я вместе с ним.
Но ведь он не собирается уходить?
Думаю, что нет. Он ведь только приехал сюда.
Но, а тебе хотелось бы покинуть поместье моего отца?
Что тебе сказать? И, да и нет. Да, потому что здесь мне пришлось многого натерпеться. Я не люблю это поместье. Нет, потому что здесь мои друзья, могилы моих родителей и потому что здесь господин Жозэ.
А я? Нинетта даже сама от себя не ожидала этого вопроса.
А что ты? мальчик посмотрел на нее, наконец-то оторвавшись от своей свистульки.
Да, да, я. Тебе разве со мной не интересно?
Ха-ха-ха! Как я могу знать, интересный ли ты человек, если ты до сих пор только дергала меня и больше ничего?
Да, но теперь то мы просто разговариваем. А если хочешь тут Нинетту осенило. Она дернула Сережку за рукав и сказала: Слушай, а давай вместе сбежим в город, а когда продадим твои свистульки, вернемся назад. Заодно, погуляем там, покатаемся на качелях, поедим сладостей. Я переоденусь в простое платье, и все примут меня за обычную девчонку. Весело получится! Интересно ведь прикинуться крестьянкой, вместо княжны. Идет?
Если я и продам все мои свистульки, то все равно не смогу на эти деньги покатать тебя на качелях или угостить сладостями, ответил мальчик и нахмурился, опять принимаясь за свое занятие.
Дурачок! рассмеялась Нинетта. Да, разве это проблема? У меня в копилке есть свои деньги. Их хватит на все, что угодно. Мы с тобой целый день будем веселиться!
Нинетта, сказал Сережа с серьезным лицом, это твои деньги, а я не желаю, чтобы девочка платила за меня. Все должно быть наоборот. Это мальчик должен платить за девочку.
Серый, это конечно так, но ведь тут другой случай. Ну, на что мне эти деньги? У меня все есть, мне ничего не надо. Но мне хочется повеселиться. А веселиться я хочу с тобой.
Все равно. Ты не будешь за меня платить.
Нинетта помолчала некоторое время, с надутым видом глядя на мальчика.
Да, а я то думала, что с тобой мне было бы интересно. Но ты просто гордый и скучный тип! и девочка, рассердившись, убежала.
Сережка тут же со злостью отшвырнул свою свистульку в сторону, а потом принялся топтать ее ногами.
Кроме того, мальчик понятия не имел о том, что сердил не только Нинетту, но особенно Жанну, так как девочка стала сильно ревновать к нему управляющего, который, как только освобождался от своей работы, целиком отдавал свой досуг Сережке.
Жанна нередко видела, сидя у своего окна, как Жозэ и Сережка, держась за руки, словно отец и сын, гуляют по лугам и пастбищам. Видела, как Жозэ сажал мальчика к себе в седло, как учил его управлять лошадью, мастерить всякие нужные вещи, научил управляться с глиной и лепить из нее вполне приличную посуду.
Жанна восхищалась Жозэ, одобряла все, что он делал, мысленно хвалила его за доброе отношение к мальчику и, однако же, бесконечно ревновала его к Сережке, а самого Сережку временами готова была даже уничтожить.
Однажды, когда Жозэ освободился от работы, Жанна вышла из дому погулять и пристроилась возле маленького заборчика, где паслись на специальной территории молодые жеребцы. Она наблюдала за ними и ждала, что управляющий, проходя через это местечко к своему домику, непременно заметит девочку и подойдет к ней.
И вот, дождавшись, когда Жозэ проходил мимо, Жанна повернулась в его сторону. В тот же миг, к великому ее огорчению и досаде, к Жозэ подбежал Сережка. Он полностью завладел своим новым отцом и повел его в сарайчик, показать, какой красивый у него получился кувшин.
Жанна готова была умереть от злости и отчаяния. Она почти проклинала небо за то, что на земле существует Сережка. И в то же время ей хотелось сгинуть в небытие, провалиться в преисподнюю, хотелось утопиться, отравиться или сделать с собой что-нибудь еще. Ей подумалось, что она совсем не нужна Жозэ, не интересует человека, который с самого первого дня пребывания в этом поместье стал так много для нее значить. А раз она не привлекает того, кто привлекает ее, то в чем же тогда смысл ее жизни?
Тем вечером Жанна чуть не обрушилась на Нинетту. Обычно спокойная и стойкая, она сейчас не могла совладать со своим гневом.
Будь добра, займи своего дружка, я больше видеть не могу, как он липнет к господину Жозэ!
Девочка была на гране истерики. Она готова была разбить все вазы, находящиеся в комнате о голову сестры.
Нинетта пришла в изумление, впервые видя Жанну такой разъяренной.
Я попробую, конечно, прошептала она.
А Жанна сию же секунду горько расплакалась.
Поскольку сестры Мадлик никогда не ссорились и всегда стояли горой друг за друга, Нинетта, не на шутку встревоженная состоянием своей сестры, поспешила немедленно исполнить ее просьбу. Но был вечер, и пришлось дождаться утра.
Эту ночь сестры впервые провели в состоянии стресса. Жанна плакала очень долго и все никак не могла успокоиться. Наконец, от такого долгого рыдания у нее сильно разболелась голова, а потом тяжелый сон завладел всем ее существом.
Около двух часов ночи несчастная девочка проснулась и снова стала плакать, но на сей раз уже не от злости или отчаяния, а из-за тошноты, которая ее и разбудила.
Нинетта мгновенно подскочила к ней с мокрым полотенцем. Она положила один его конец на голову Жанны, а другой на грудь. Постепенно тошнота стала утихать, а затем и вовсе прошла.
Не нервничай так, я же обещала, что помогу тебе, Нинетта укрыла Жанну и сама легла.
Но и Нинетта провела эту ночь не лучшим образом. Помимо беспокойства о сестре, ее мучила мысль о Сережке. Непонятно было; то ли он просто не хочет дружить с ней и потому строит из себя такого гордеца, то ли действительно все не так просто, как ей кажется. Тем не менее, у девочки мелькнула мысль, что она незаслуженно обидела мальчишку, назвав его гордым и скучным типом.
Но, как бы там ни было, а едва забрезжил рассвет, едва только успели пропеть первые петухи, а Нинетта уже была на ногах.