Наконец они увидели невысокий железный шкаф, запертый на небольшой висячий замок.
Он нам нужен, уверенно указал на ящик Чистяков. Сможешь его открыть, Геннадий Дмитриевич?
А то. Этот «калач» возьмём легко, Шак поискал что-то у себя под ногами. Нашел тонкую проволоку, сплющил её конец своими крепкими передними зубами и, создав из неё незамысловатый профиль, принялся ковыряться в замке. Не прошло и минуты, как молчаливый страж слетел со своих проушин.
Чистяков облегчённо вздохнул:
Ловко, и, покопавшись, вытащил из ящика два прибора в чёрном пластиковом корпусе. Если батареи и аккумуляторы не сели, то сейчас мы увидим ответы на все наши вопросы.
Еле слышно щёлкнул выключатель, и на матовом дисплее высветились цифры и буквенные обозначения на латыни.
Так. Фон повышен, но всё же терпимо, покачав в руке дозиметр, задумчиво заключил бывший городской пожарный. Два микрозиверта в час.
Что это значит, объясни, встревожился Долива. Шак же, навострив уши, слушал молча.
Это значит, что в этой комнате присутствует радиационный фон в пределах 200 микрорентген в час. Лучше было бы 50, ну 100 тогда можно особо не переживать, а с этим показателем придётся считаться. Вот что. Ты, Глеб, вторым дозиметром произведи замер уровня радиации в этой комнате и в коридоре. Поводи прибором около стен и пола. Затем выходи на улицу, а мы с Геннадием тем временем проведём измерения снаружи здания, Чистяков проверил работоспособность второго дозиметра и бегло проинструктировал своего напарника по охотничьим делам, как им пользоваться.
Как только бывший спасатель и бывший «медвежатник» вышли из помещения казармы, измеритель моментально взвизгнул трелью и задёргался в руке. Чистяков впился глазами в экран.
Худо, очень худо, произнёс он и вскинул сразу оплывшие глаза на своего спутника. В том месте, где мы стоим, не менее 500 микрорентген в час. Вот что, Геннадий Дмитриевич, возвращайся в спальню и скажи всем, чтобы оставались на местах и нигде не бродили. Займи их чем-нибудь. Пусть хотя бы готовят из лоскутов ткани ровные отрезки. Из них мы сделаем фитили. Машинное масло или соляра найдётся. Видишь, уже темнеть начинает.
Оба подняли головы к безрадостному серому небу.
Шак молча кивнул и, сгорбатив плечи, нырнул в полуразрушенное здание, где столкнулся с Доливой, который медленно продвигался по коридору к выходу, ведя дозиметр вдоль стены на некотором расстоянии от неё. Когда бывший главный строитель города оказался за пределами казармы, его прибор также испуганно залился тревожным зуммером.
Что же это, Филипп, нам всем хана? Глеб то бессмысленно таращился на дисплей с изменившимися цифрами, то переводил взгляд испуганных глаз на своего товарища, который в ответ лишь неопределённо покачал головой:
Погоди, не кипишись. Факт повышенного радиационного фона налицо. Длительное время на открытом воздухе находиться нежелательно. Часто покидать внутренние покои тоже. Мы с тобой много часов брели по заражённой территории. Могли понахватать рентген. Остальные люди тоже. Бедная Женя, та, что из Москвы с ребёнком, попала под сильное облучение. Боюсь, ей недолго осталось. Но выходить из казармы придётся. Как я себе представляю, нас ожидают неотложные работы, к которым привлечём самых выносливых мужчин. Главное минимизировать эффект накопления, который может привести к жесткой лучевой болезни.
Так что же нам делать? растерянно спросил Долива. Есть ли шанс, чтобы выжить? Без воды, без еды?
Есть, голос Чистякова, к удивлению Глеба, прозвучал уверенно, если будем делать всё как надо и в определённом порядке. Но чем больше мы будем торчать снаружи и глотать заражённый воздух, тем нам хуже. Думаю, он щедро начинён радионуклидами. Погляди, сверху до сих пор сыплются какие-то частицы, может пепел. Все волосы и глаза запорошило. Так что предлагаю не заниматься пустыми разговорами, а обследовать водонапорную башню. Если в ней нет воды вот тогда совсем беда. Пойдём, осмотримся.
Добравшись до башни, которая стойко возвышалась над разорённой местностью, они обошли её вокруг, с огорчением отмечая выбитые кое-где из стоек болты, выгнутые металлические профили и, что их особо встревожило, разорванные местами сливные трубы:
«Это периферийная система, в основном на случай перелива. Поправить можно», подумал бывший пожарный и, увидев торчавший из одной трубы кран, начал медленно откручивать его.
«Это периферийная система, в основном на случай перелива. Поправить можно», подумал бывший пожарный и, увидев торчавший из одной трубы кран, начал медленно откручивать его.
Вода, есть вода, радостно закричал он. Но вот сколько её? Сделаем так. Ты, Глеб, постой внизу, а я по лестнице слажу наверх. Надо через лючок посмотреть, сколько всё же в этом танке воды. Гидравлические уровнемеры без электричества всё равно не функционируют.
Это что же, я внизу, что ли, буду прохлаждаться? состроил обиженную мину Долива и, взявшись за поручни лестницы, начал подниматься следом за своим другом. Не хотелось ему признаваться в том, что ему не по себе одному находиться на заражённой территории. Однако по мере продвижения вверх он пожалел о своём решении, так как порывы ветра становились всё сильнее, грозя сорвать его со скользких ступеней, сваренных из кусков железной арматуры.
Когда оба наконец добрались до купола, их положение стало ещё более сложным. Покатые бока навершия водонапорной башни оказались плохой опорой. Ветер буквально сдувал их к краю огромной крыши. Кое-как разыскав смотровой люк, они с трудом, объединив усилия, провернули запирающий рычаг и заглянули вовнутрь. Где-то глубоко в темноте им почудился отблеск света, отражённый гладью воды.
А теперь всем вниз, буквально прокричал Филипп, стараясь преодолеть ветровой напор. Всё ясно.
Оказавшись у подножья башни, они спрятались за кирпичную кладку и, вплотную сблизив головы, обсудили результаты предпринятой экспедиции.
Значит, вода есть? напрягаясь спросил Долива.
Да. По моим прикидкам, половина бака. Если он тянет на 100 тонн, то в нашем распоряжении будет около 50. Очень неплохо, Чистяков поднял воротник комбинезона, чтобы закрыть им лицо от «выстрелов» гонимых ветром песчинок. Теперь, Глеб, давай перебежками к зданию столовой. От неё осталась только боковая пристройка, но я помню, что именно там солдатики держали свои продуктовые припасы.
Добравшись до кладовой, они облегчённо вздохнули: на длинных полках плотно друг к другу стояли картонные коробки с мясной тушёнкой, рыбными консервами, банками с зелёным горошком, солёными огурцами и многим чем ещё.
Ты посмотри, чего они сюда натаскали, скарабеи! восторженно воскликнул бывший коммунальщик, потрясая обеими руками, в которых держал пакеты с сублимированными суповыми наборами. Ты посмотри, чего здесь только нет: сухие галеты, печенье, сахар. Даже сухая морковь и специи и то имеются. Вот это удача так удача.
И я говорю. Хорошие у них были повариха со снабженцем. Добросовестно потрудились. Нам это на пользу, радостно промурлыкал Чистяков. С его души будто камень свалился. Здесь даже не только топлёное масло есть, но и сухое молоко в тубах. Нам оно крайне нужно.
А ты на это взгляни, Глеб почти силой поволок друга к стеллажу, на котором ровными рядами выстроились стеклянные банки с томатным, яблочным и апельсиновым соками. А малиновое варенье ты видел? Да вот же оно. Не туда глядишь.
А соль, соль есть? Она всему голова, не унимался предусмотрительный пожарный чин, хватаясь то за одну коробку, то за другую, точно боялся, что всё неожиданно обретённое ими спасение растворится в воздухе.
Да вот же. Целый ящик, Долива торжествующе выхватил одну из бумажных пачек и поднял её над собой, не замечая, как из надорванного нижнего уголка белоснежной струйкой стало высыпаться драгоценное вещество.
Ты осторожно, парень. Давай поменьше восторгов, сухо заметил Чистяков, подставляя ладонь под льющийся из пачки водопадик из мельчайших «снежных» кристалликов. Нам нужно до крупинки всё сберечь. Это очень здорово, что мы нашли в этом лабазе и муку, и крупы с макаронами. Надо бы также перебрать в клетях картофель и капусту. Чувствуешь, гнильцой попахивает? Филипп выразительно пошмыгал носом. Завтра всё пересчитаем, чтобы понять, сколько продуктов приходится на нос.
На какой такой нос? оторопел Глеб и присел на край клети для хранения овощей, поражённый неожиданным поворотом разговора. Ты хочешь сказать, что мы займёмся распределением всего этого? он выразительно обвёл указательным пальцем помещение складской, задерживаясь взглядом на каждой полке. Не круто ли берёшь, полковник? Там, в казарме, их целая орава сидит и зубами щёлкает от жадности. Ты только им скажи, что здесь находится склад продовольствия, вмиг налетят. Всё по своим сусекам разнесут, крошки не оставят. Здесь такая свара начнётся, не остановишь. Кровью пахнет. Разве не чувствуешь?