ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Ох и трудно же шагати
В неуклюжих сапогах
По гнилой и скользкой гати.
Чёрт, опять влетел по пах!
Пусть Алёнка и девица,
Красотою через край,
Но так смачно матерится,
Что хоть уши зашивай!
Повторять за ней не стану,
Ни про попу, ни про мать,
Эх, скорей бы на поляну
Выйти, в травке полежать!
Хватит, хватит материться,
Потерпи ещё чуток,
Посмотри-ка, как струится
Этот чудный ручеёк!
Шли бы в место между ног,
Ровным строем, ать и два,
Ты и чудный ручеёк!
Вот и все её слова!
Наконец, участок долгий
Пройден, поровну с грехом,
И, на сбитой ветром ёлке,
Мы устроились верхом.
Год сидел бы в сладкой неге,
Ветерок ловя лицом,
На глаза надвинув веки,
Не мечтая ни о чём
Ну, Алёнка, отдышалась?
Поднимаемся, вперёд,
Ведь совсем чуток осталось!
Скоро кончится поход!
Вброд пропахана речушка,
Мы мокры, но, сквозь кусты,
Показалась деревушка.
Всё, Алёнка, рада ты?
Ничего себе награда!
Ей не сразу угодишь!
Что ж, теперь от счастья надо
Мне подпрыгнуть? Вот уж шиш!
Я промокла по бюстгальтер,
В волосах хвоя и грязь,
Говорила же мне матерь:
«Не за дело ты взялась!»
Ты, Серёженька, балда,
Затащил меня сюда,
Понавешал вермишель
Мне на кончики ушей!..
Но закончились мытарства,
И, почти без драк и ссор,
Мы, покинув леса царство,
Выпали в полей простор.
Вдруг, Алёнка молвит: Гадок
Вид мой после передряг,
Я должна себя в порядок
Привести, хоть кое-как.
Что за глупость, дорогая?!
Вот смотрю я на тебя
Ты ж красивая такая!
Может быть, но для тебя.
Не один ты в мире этом
В красоте имеешь толк,
Пусть себя ты мнишь поэтом,
Лучше бы сейчас замолк!
И буквально в два мгновенья
Нанесён был макияж,
И случилось превращенье.
Вот что значит нужный стаж!
Интересно мне, кого ты
Хочешь этим удивить?
Мы ведь вышли из болота
Не в кафе, а хлеб купить!
Не понять тебе, Сергуш,
Тайников девичьих душ,
Не твоя стезя советы,
Лучше уж пиши сонеты!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Быстро сделаны покупки:
Хлеба десять кирпичей.
Макароны, чай и крупки,
Всё, на выход.
Ты, брат, чей?
Слышу я и вижу: парень,
С виду интеллектуален,
Из-под кепочки вихор,
Смотрит на меня в упор:
Чей ты, брат, каких краёв,
Не из Питера ли, часом?
И обличие моё
Изучает. Тут я, басом,
Кашлянув:
Из Ленинграда,
Здесь работаем, в тайге.
Бог ты мой, ведь это ж надо,
Земляки попались мне!
И он, радостно и страстно,
Начинает лобызать
Нас с Алёнкой много раз, но
Я спешу ему сказать:
Знаешь, милый друг, я рад,
Что твой город Ленинград,
Только ты не тронь девчонку!
И тяну к себе Алёнку.
Что вы, что вы, бога ради,
Извините за порыв,
Я ведь не был в Ленинграде
С очень давнишней поры!
Не трепач я, не проказник,
Для меня сегодня праздник!
И, осмелюсь настоять,
Чтобы в гости вас зазвать!
Я, конечно, начинаю
Про работу говорить,
Мол, специфика такая
Нужно срочно лес рубить.
Боковое всё же зренье
На Алёнке, та в сомненьи,
Но сомненья еле-еле.
Решено, идём к земеле!..
В небе звёздочки зажглись,
Мы прилично напились!
Спит на грядке землячок,
Под башкою кабачок.
Посидеть ещё недолго?
Вдруг, проснулось чувство долга.
Встали мы, собрали вещи
И пошли, но облуневши.
Путь далёк нам, но не это
Главных трудностей моток,
Где страна какая света
Запад, север, юг, восток?
По Полярной я звезде
Север отыщу везде!
Но на небе почему-то
Кто-то звёзды перепутал!
Эх, Алёнка, всё не так,
Где же в небе Лебедь, Рак?
Та ж, не в силах суть понять:
Щуки тоже не видать!
В нашем небе нету Щуки!
А зато Луны две штуки!
Я смотрю: нет, полторы,
Но примолкну до поры!
До меня вдруг доскакало:
Обнаружить север мало,
Нужно ведь задать себе
Направление в ходьбе,
А вот с этим делом туго,
В памяти большая фига!
Всё, любимая подруга,
Разум мой во тьму упрыгал!
Только нету сил сердиться
У подруги на меня:
Как хочу я очутиться
Рядом с Вовкой, у огня!
Что же, метод есть один:
Полагаться на инстинкт,
Коль ему совсем отдаться
Шанс есть с Вовой повстречаться.
Я за шанс отдаться рада
Партизанскому отряду,
Даже, если очень надо,
Три-четыре раза кряду!
И, махнув рукой на разум,
Мы запели песню разом:
Как во степи, да глухой
Замерзал ямщик младой!..
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Глаз открылся: всё в порядке,
Я лежу в своей палатке!
Справа верная подружка,
Слева Вовика макушка.
Память нудно возвращалась
Постепенно, но не вся,
А блаженство превращалось
В ломоту, сон унося.
Что же, вспомню я пока
Про банкет у земляка.
Но, увы, в мозгах туманно,
А в утробе так погано!
Эй, стахановец, подъём!
Крикнул я, и наблюдаю:
Вовик глаз открыл, но в нём
Что-то я не замечаю
Вдохновенья трудового
Или просто интерес.
Эй, подъём! ору я снова.
Не кричи, разбудишь лес!
Ах ты девственный романтик,
В зад тебе трёхцветный бантик!
В смысле, русский триколор?!
Вовик взгляд в меня упёр.
Вдруг:
Сережёчка, дружок,
Тих Алёнки голосок,
Или дашь ты мне попить,
Или будешь хоронить
Моё девственное тело
В этом мерзостном лесу!
И тихонечко запела,
Мол, беду свою несу.
Но от прошлых возлияний
Не хватило сил в гортани:
Коль была вчера ты пьяна,
Позабудь своё сопрано!
Всё! Негоже так лежать!
Нужно что-то сотворять!
Вовик, твой язык востёр,
Разжигай скорей костёр
И готовь нам завтрак, чаю,
Ты рабочий или как?
Это я права качаю?
Ах, ты, так твою, растак!
Ты меня совсем достал,
Пять минут тебе даю
Чтоб костер горел, пылал!
Чай не тронь, сам заварю.
Только мы хотели встать,
Слышим вдруг:
Едрёна мать!
А потом пошли глаголы
Их не помню я из школы.
Знобко вздрогнула Алёнка:
Как орёт парнишка звонко!
Знаю я его беспечность
Не оттяпал ли конечность?!
Допустить вполне могу я,
Говорю, вопрос: какую?
Лишь не ногу, бога ради,
А не то на шею сядет,
И таскай его потом,
Да на пару с рюкзаком!
Но Алёнке парня жаль,
И в глазах её печаль
Вот в палатку Вовик влез с ним,
Своим личиком прелестным,
И уставился на нас,
Но один лишь смотрит глаз.
Глаз другой сочится кровью,
Но не травма пустячок:
Веко треснуло под бровью.
Вдруг, как даст мне в мозжечок!
Вовик, травма-то сильна,
На Алёнку я смотрю,
Ей мигаю, но она
Не поймает мысль мою.
Помнишь, видели вчера
Мы медпункт в деревне той?!
Вовке самая пора
Полечить там глазик свой.
Заодно же он зайдёт
В магазинчик, что ли,
И пускай там соль возьмёт
Мы ж не взяли соли!!!
Намекнуть хватило разу,
Чтоб смекнуть Алёнке сразу:
Мне б настало облегченье
Лишь от винного леченья!
А потом, отбросив тормоз,
Говорит, возвысив голос:
Если я не похмелюсь,
То пойду и удавлюсь!
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Просто адская работа
Ожидать кого-чего-то,
Твои органы внутри
Пляшут вялую кадриль:
То защемит селезёнка,
То желудочный колит,
А любимая печёнка
Давит в бок, крутя кульбит!
На часах сошлись две стрелки
И, обнявшись, замерли.
Все уснули: птички, белки,
Тихо в нашем лагере.
Только в дрёму я нырнул,
Слышу голос тоненький:
Вот, гад, всё же обманул,
Миленький мой, родненький!
Что ты там бормочешь? Бредишь?
Эй, Алёнка, всё о «кей?
Нет, обидно очень мне лишь