Месяц династии Май
Книга стихов +
Олег Паршев
© Олег Паршев, 2020
Ползком по воде
(20162017)
Рождённый ползать по воде
Рождённый ползать по воде,
Нырять не может.
И все твердят ему везде:
Тонуть негоже!
Но он пыхтит себе: «Бодрей!»,
Скользя по глади.
А тут десяток рыбарей
Подплыли сзади.
Один из них власами рыж
Сказал негромко:
Ну что ж ты, милый, шебуршишь
По водной кромке?
Давай, скорей уже ныряй!
И будь что будет!
А дале стилем баттерфляй
Вон к той запруде.
И, спрыгнув с лодки, подошёл
Неторопливо.
Да проворчал, что, «братец, мол,
Не жди отлива».
И сунув руку в глубину,
Поймал рыбёху.
«Ну что сробел, давай же, ну,
И хватит охать».
Сперва ползущий бросил взгляд
И чуть опешил.
Не каждый день к тебе спешат
По морю пешим.
Но подошедший говорил
Проникновенно.
И для нагляду утопил
Одно колено.
И осмелел ползущий тут,
Давай нырять же!
И это видел всякий люд,
Что был на пляже.
И все вопили, что есть сил,
И ликовали.
А рыжевласый уходил
С улыбкой в дали.
Выжатым лимо
На работе чехарда,
Жуть и полный мрак.
На работе каварда
Тьфу ты, кавардак!
Скоростная карусель
Мчится в голове.
Нам тут всем не до весель
Хочется взреве
Договаривать слова
Мы уже не мо
И домо ползё едва
Выжатым лимо
Баба с во
У бабы по имени Сво
Кобыла, что кликают Ле.
И хочется им одного
Проехать всю даль на земле.
Да так, чтоб тропинка вилась,
А ты себе прёшь да и прёшь.
И крикнешь знакомому: Здрась!
Да и не знакомому тож.
И так чтоб никоих препон.
А ночью завалишься в стог.
И чтоб убаюкивал сон.
А в грёзах явился бы Бог.
А ты Его спросишь о том,
О сём, да ещё как дела?
И много ли страшным судом
Душ грешных спалили дотла?..
И так похлопочешь о них,
Что сердце сожмётся в груди.
И что-то в какой-то из книг
Он выправит, бросив: Иди!..
И вот уже баба не Сво
И вот уже баба не ду
В душе у неё волшебство,
А руки разводят беду.
По кромке мелькающих дней
Поклонники мчат ей вослед.
Слагают сонеты о ней.
И шлют за букетом букет.
А дама ступает в лучах,
И лошадь её расцвела.
И солнце сияет в очах.
И мир остывает от зла
Куда?
Аты-баты, ёлы-палы,
Дом-работа-поезда.
Едет кто-то запоздалый
Из напрасно в никуда.
Всё отложено зачем-то
На когдатное потом.
Отмотать бы эту ленту,
Всё исправить там и в том.
Да на мёбиусной тропке
Нет возвратного пути.
Лбом апстену, письма фтопку,
Нет ума так не сойти.
Что за синь в дверном проёме?
То ли птица, то ль сосед.
Всё смешалось в этом доме
Войны, боли, путч, балет.
Три синицы, ламца-дрица,
Сказ о белом журавле.
Что же вешаться-топиться,
Коль надежда на челе?
Брак нефактный, но деюрный,
Гор гитарный перезвон,
Шуры-муры, бабы-дуры,
Дзен, отцепленный вагон.
На вокзале, трали-вали,
Наливали на весу,
Уроняли в цинандали
Набежавшую слезу.
Разум мира канул в кому,
Азы, Буки, самолёт
Эй, МакГроу, дай-ка рому!
Жизнь Куда ж она идёт?..
Дама с кареты
Когда дама выходит из тильбюри,
лошадь переводит дух
И хочет поблагодарить,
да не умеет вслух.
Дама с улыбкою входит в театр,
сбрасывает манто.
А лошадь кивает тем, кто запряжен в фиакр,
и тем, кто привёз ландо.
А потом, обмахиваясь хвостом,
пережёвывает с подругами новости будней.
И тут ей вдруг думается о том,
что все лошади немного люди.
_______
*Тильбюри (от англ. Tilbury) лёгкая, открытая, двухколёсная карета, с крышей или без, разработана в начале XIX века лондонской фирмой «Тильбюри».
Шла она
Шёл поэт однажды сквером,
Прыгал squirrel на суку.
Брёл поэт и primaver`ил
В набежавшую строку.
И ронял её с улыбкой
На бумагу и дисплей.
И ваял слова навскидку
Меж тропинок и аллей.
Всё на свете рифмовалось,
Музы реяли толпой.
Что стихи? Ведь это шалость,
Наливай себе да пой.
И в сей миг не мог он ведать,
Что ему наперерез
Шла она (плыла, как лебедь!)
В ясном пламени небес.
Замер он, как всадник медный.
Бросил взгляд и вот те на!
Шутки сгинули бесследно.
В целом мире лишь она!..
И вспарив в порывах света,
Растеряв остатки сил,
В первый раз за много лет он
И словца не проронил
Белки прыгали по соснам.
Цвёл апрель. Но всё пустяк!
Шла она по звёздным вёснам,
Растворяя мутный мрак.
Властелинколечная
Властелинколечная
Раз, два, три, четыре, пять,
Я иду тебя пугать!
Испугался выйди вон!
Ты теперь не Саурон.
Так играли дети в парке.
Оплывали звёзд огарки.
Тьма, ползущая окрест,
Проникала во подъезд,
Добиралась до квартир,
Но, протёртая до дыр
Белой ночью, отступала.
И текла на дно подвала.
Пять, четыре, три, два, раз,
Нам не нужен Леголас.
Пусть кипят вокруг туманы,
Нам помогут саруманы.
Ну, а ты, сказали мне,
Будешь свет искать в огне
И летать, не зная брода.
Ты застукан, выйти, Фродо!..
Ночник
Ночник лимонного стекла
Пьёт свет обоев.
День догорел до дна, дотла.
И всё рябое.
А небо вяжет невода
Для звездопада.
Хотя, не каждая звезда
Сорваться рада.
Но точно знаю я, вот-вот,
Отдёрнув шторку,
Увижу, как звезда сойдёт
В мою каморку.
Тогда ночник раздвинет мглу
Тысячеваттно.
И струйки радости по злу
Сбегут нескладно.
И тьме тогда не расколоть
Наш мир на дали.
Её останется щепоть.
И то едва ли.
Сотворение
Ты, конечно же, собачка. Назову тебя Винченца.
Или, может, Гаэтано, если будешь ты суров.
Ну, а если же кошачьим выйдет чудное поленце,
Нареку тогда Орнелла или Рок Гроза Дворов.
Погоди-ка, старый дурень, ну на кой тебе собака?
Лучше сделай человечка, чтоб по дому помогал,
Чтоб обмолвиться словечком, посмеяться и поплакать,
Чтоб вдвоём уйти когда-то в заочаговый портал.
Будет девочка, я знаю. Филомена нет! Франческа!
Заживём мы с нею дружно. Сколько ж можно одному?
И она отмоет стены и полы натрёт до блеска
Правда, вдруг зайдёт Джузеппе Это будет ни к чему.
Сизый мачо грубоватый, да ещё притащит граппы.
Да и мне предложит хряпнуть. Ну, а дальше ой-ой-ой!
И Франческа станет плакать: Что же ты наделал, папа?!
Лучше б выстругал котейку в свой несчастный день шестой.
В общем, надо мне мальчишку сотворить себе в подмогу.
И одежду по лекалам можно сделать по своим.
Заложу в него, пожалуй, обучающую прогу.
И немножко игровую, веселее будет с ним.
Как же мне его назвать бы? Донателло? Лодовико?
Карло-младший? Да, пожалуй. Только тайно, невдогад.
Ну, а славу пусть стяжает под простым, забавным ником
Буратино, славный парень, деревянный автомат.
Завтра наступит совсем новый день
Инспектор О Эс входит в свой кабинет,
Снимает пиджак и роняет лорнет.
Швыряет жилетку, сорочку и кейс,
И вот уже нету инспектора Эс.
И нечто незримое бродит впотьмах,
Порой натыкаясь на стулья и шкаф,
Потом достаёт из стола револьвер,
И мигом становится киллером Эр,
Что лезет на крышу, и смотрит в прицел,
И видит банкира по имени Эл,
Который беспечно глотает коньяк
Эр ходит по крыше, тут что-то не так.
На что ему Эл и всё это зачем,
Когда есть на свете прекрасная Эм?
И Эр, оседлав заводной вертолёт,
Взлетает над миром и что-то поёт.
Он снова меняется, он в этот раз
То лунные Буки, то солнечный Аз.
И мчится по ветру сквозь зной и мороз
В далёкий, чудесный, неведомый Оз.
Там завтра наступит совсем новый день,
Он с Эм повстречается в городе Эн.
И всё расцветёт и наступит пора
Прекрасного утра и юного Ра.
Мы все полосаты
Однажды, забросив кто якорь, кто вожжи,
Сошли мы на Берег Бамбуковой Дрожи.
И чащи нас встретили звоном прохлады
И зноем муската в ручье шоколада.
И мы, карабины во мрак поуцелив,
Глядели в пылающий жар акварели.
И в томно плывущей расплавленной мари
Нам чудились всякие Божии твари.
Вон зебры пасутся, вон тигры таятся,
А там лемурята с гримасой паяца.
И так междулистно берёзятся дебри,
Что всюду матрасят тигристые зебры.
И мы ощутили, что наши тельняшки
Роднят нас со зверем и с каждою пташкой.
Мы все полосаты, мы братья и сестры.
И это как всё грандиозное просто!
И дальше поплыли вперёд далеко мы.
Ни долго, ни коротко вот мы и дома.
Тут всё так знакомо, и каждый так рад нам
Но жизнь полосатит, мы едем обратно!
Сквозь топи ночи
В те дни на севере нездешнем
Мы небо красили задаром.
По вечерам по сбродным барам
Мы пили шквальный самогон.
Потом, взбираясь на телегу
В краю бездонного безбрежья,
Я хрустко тряс себя по снегу,
Внимая зябкости сторон.
Со мной делили расстоянье
Ладья червей, палач и кайзер.
И только семиствольный лазер
Меня от них уберегал.
Теперь за нерпой медноглазой
Спешу я тонкой ломкой гранью,
Чтоб выйти к сумрачному часу,
Который мне безмерно мал.
Но я надеюсь, что не близок
Ещё мой путь сквозь топи ночи.
И день неведомый отсрочен,
И не исписан мой блокнот.
И что не скоро на таможне
В грядущий свет испросят визу.
И завтра снова бездорожно
Пойду сквозь будущее вброд.