Было это как раз осенью 1913 года во время процесса Бейлиса. Вновь, как и в 1911 году после убийства Столыпина Ивану Солоневичу пришлось с револьвером в руках отстаивать типографию от толпы евреев, собравшейся для того, чтобы погромить черносотенцев.
«Вероятно, иронизирует Иван Лукьянович, при этих обстоятельствах я фигурировал в достаточно героической позе. Во всяком случае для нас лично дело Бейлиса кончилось браком»77.
О своем общении (неизвестно, устном или письменном) с дядей жены Солоневич вспоминал так:
«По еврейскому вопросу А. С. Шмаков натаскивал и меня. Именно под его влиянием я перечитал и Еврейскую энциклопедию, и Дубнова, и Жаботинского и Герцля и издания всемирного еврейского союза, и многое другое для того, чтобы в конечном счете прийти к непреклонному убеждению, что все три пуда шмаковских писаний есть совершеннейший вздор. То ли мономания, то ли просто мания. Еврейство играет и в политике и мире очень большую роль, но играет не оно одно, и даже и оно не всегда одинаковую роль»78.
Впрочем, к подобному заключению наш герой пришел, наверное, все-таки позже, а, например, в 1915 году на страницах «Северо-Западной Жизни» он очевидно, все-таки под воздействием Шмакова опубликовал «Записки антисемита»79.
Нескольких слов заслуживает и другой дядя Тамары Владимировны Арсений Дмитриевич Сташевский (18511916), генерал-лейтенант, участник Хивинского похода 1873 года и Кокандской экспедиции 18751880 гг., командующий Оренбургской казачьей конно-артиллерийской бригады, затем командир 3-й запасной артиллерийской бригады, начальник артиллерийского 11-го армейского корпуса. В 19141916 гг. военный губернатор Приморской области и наказной атаман Уссурийского казачьего войска.
Безусловно, необходимо добавить, что Тамара Владимировна родилась 11 января 1894 года в Одессе, в семье потомственных дворян. Институт, который она кончила в Новочеркасске, именовался Донским, а женская гимназия в Минске, где она преподавала Мариинской.
Нил Никандров ошибочно указывает, что свадьба состоялась осенью 1913 года80. На самом деле в 1914 году. Об этом прямо говорит документ из Политического архива Германского министерства иностранных дел (ответ международного отдела Гестапо от 17 февраля 1938 года на запрос Болгарской политической полиции)81.
Точная дата венчания Ивана Солоневича и Тамары Воскресенской, впрочем, не известна. Можно очертить только временную границу не позднее августа 1914 года. Ведь запрос из университета о том, «какими формальностями обставлено получение разрешения на вступление в брак» студента И. Л. Солоневича датирован 8 августа 1914-го82. Относительно университетского запроса необходимы комментарии. Дело в том, что согласно действовавшим тогда правилам студент, собравшийся жениться, обязан был просить на то разрешения ректора учебного заведения. Иван Солоневич, судя по всему, от соблюдения формальностей уклонился. По крайней мере, кроме запроса, никаких иных бумаг касательно женитьбы в его студенческом деле не обнаружено, поэтому очевидно, что и наказания студент избежал.
Наиболее вероятное время бракосочетания середина весны 1914 года. Хотя бы потому, что весна время влюбленных, это каждому известно. Если же говорить серьезно, то знаменательное событие должно было случиться после праздника Св. Пасхи, которая в 1914 году приходилась на 6 апреля. Светлая неделя закончилась, соответственно, 13-го числа а раньше, согласно церковному уставу, просто не могли обвенчать. Другой вариант свадьба состоялась в период между Крещением и началом Великого поста. Но предположение о том, что это было все-таки весной опирается еще и на традицию после Пасхальной недели на Руси по давнему обычаю начинался период весенних свадеб.
Кроме того, нужно же как-то объяснить нижеследующий пассаж Солоневича:
«Летом 1914 года, за несколько месяцев до Первой Мировой войны, я попал в Париж, и как всякий праздношатающийся турист, попер, конечно, и в Пантеон. Гробница Наполеона произвела истинно романтическое впечатление: вот здесь лежит «слава прекрасной Франции». На ум приходили: Аркольский мост, Аустерлиц, стихи Гейне:
То он над могилами едет
Кроме того, нужно же как-то объяснить нижеследующий пассаж Солоневича:
«Летом 1914 года, за несколько месяцев до Первой Мировой войны, я попал в Париж, и как всякий праздношатающийся турист, попер, конечно, и в Пантеон. Гробница Наполеона произвела истинно романтическое впечатление: вот здесь лежит «слава прекрасной Франции». На ум приходили: Аркольский мост, Аустерлиц, стихи Гейне:
То он над могилами едет
Знамена победно шумят
Из гроба тогда, Император,
Восстанет твой верный солдат
и вообще всякие такие «мысли о величии» и о «пире богов»»83
Иван Лукьянович, без сомнений, был мастер задавать загадки. Общепринято, что «несколько», и уж тем более, если речь идет о чем-то продолжительном (месяцах), это больше двух. Первая Мировая началась в конце июля 1914-го. Значит, и «летом», и «за несколько месяцев» просто невозможно.
Отсюда предположение: рабы Божии Иоанн и Тамара обвенчались в конце апреля начале мая, после чего отправились в свадебное путешествие, во Францию. Кстати, в одной из автобиографий-анкет советского периода Тамара Владимировна написала: «В 1913 и 1914 годах, будучи учительницей, ездила пополнять образование на летние курсы в Париже» (цитирую по книге Никандрова)84.
Любопытно, что новоиспеченный супруг во время этой поездки выкраивал время и для спортивных подвигов. Но все-таки медовый месяц! не преуспел.
«В Париже, в 1914 году, вспоминал он, мне устроили матч с Карпантье тогдашним чемпионом мира по боксу. Во мне было семь пудов мускулов, я пробегал стометровку за 12 секунд, я был нокаутирован на первом раунде, по свидетельским показаниям, пролежал без сознания 15 минут»85.
Короткая ремарка: в действительности, Жорж Карпантье (18941975) выиграл мировое первенство позже, в 1920 году, а в 1914-м носил неофициальный титул чемпиона мира среди белых (был и такой, как говорят сейчас, расистский титул).
Жанр летописи, увы, в современной литературе практически не встречается, он кажется читающей публике слишком скучным. Да и появись кто-то, претендующий на звание летописца, его тут же обвинят в тенденциозном подборе фактов. Средневековое сознание не было столь лоскутным, как у наших современников. Для оценки событий использовалась одна универсальная шкала Христовы заповеди. Автор мог обходиться совсем без комментариев, ибо трактовка событий была однозначна, ему оставалось только придерживаться хронологии.
Ныне такой подход невозможен: попросту никто ничего не поймет, или точнее, каждый станет разуметь по-своему. А посему, пытаясь в целом придерживаться принципа последовательного изложения, иногда ради этих самых комментариев приходится то забегать на год-другой вперед, то возвращаться обратно.
На сей раз возвращаемся в 1913 год, когда Аркадий Александрович (фамилия, а не отчество), служащий банковской конторы, неоднократный чемпион Петербурга и Российской Империи среди гиревиков полутяжелого веса, основал минское отделение спортивного общества «Санитас» (в переводе с латыни «Здоровье»)86. Иван Солоневич, а немного позже и его братья Всеволод и Борис занимались в этом обществе. Иван, по некоторым данным, был учеником Александровича. По крайней мере, в феврале 1914 года на Первенство России в Ригу они поехали вместе. И оба отличились.
Первенство проходило с 14 по 16 февраля. Через два дня после его окончания «Северо-Западная Жизнь» с гордостью писала:
«Как мы уже сообщали, на розыгрыш всероссийского первенства 1914 г. по тяжелой атлетике из Минска выехали в Ригу два члена минского атлетического о-ва Sanitas И. Л. Солоневич и А. В. Александрович.
Оба выступали в поднимании гирь. Первый занял 2-ое место в тяжелом весе и пытался побить мировой рекорд в выжимании правой рукой, поставленный в 1904 г. известным атлетом А. Елисеевым, но не дожал семи фунтов. А. Александрович занял первое место в группе среднего веса»87.
Из спортивных журналов того времени узнаем подробности.
«Неожиданно и очень приятно поразил своим выступлением многообещающий ученик Александровича из минского отделения об-ва Санитас Солоневич, сообщал журнал К Спорту. Выступая в тяжелом весе, он смог остаться на втором месте, отодвинув, правда, с очень небольшим преимуществом на третье москвича Лескиновица. Это тем более замечательно, что в тяжелой атлетике Солоневич в полном смысле слова новичок и публично в состязании участвовал впервые. В его работе совершенно не замечалось знания темпа, но удивила огромная сила, исключительно благодаря которой он и показал свои исполнения»88.