Комната исполнения желаний. Часть 4 - Сергей Максимович Ермаков

Комната исполнения желаний

Часть 4

Сергей Максимович Ермаков

© Сергей Максимович Ермаков, 2020

Благодарности

Хочу принести благодарности Ольге Федоровне Потемкиной и Елене Павловне Ланецкой. При написании этой книги я оказался в творческом тупике. Ольга и Елена поддержали меня морально, дали ценные советы, которые сдвинули дело с мертвой точки и помогли завершить книгу. Большое вам спасибо, мои друзья!

Комната исполнения желаний Часть 4

97___х_Утро 7 сентября 1997 года. Особняк Бульдозера

Утром Олега разбудил Бубенчик:

 Аф штей! Шнель, шнель. Фрухштухен!

Олег раскрыл заспанные глаза и недовольно буркнул:

 Бубенчик, ты что, гестаповцем заделался?

Бубенчик добродушно посмотрел на Олега:

 Почему гестаповцем? Это я, чтобы тебе яснее было. Ну нравится, могу и по-русски. Ваше превосходительство, завтрак подан. Подходит?

Олег достал пальцем спячку из уголка глаза:

 Сейчас спущусь.

Когда Олег появился в гостиной, Юрий с Дмитрием уже цивилизованно тыкали ножами и вилками в стоящие перед ними тарелки. Стол был накрыт на три персоны. Бульдозера не было видно, видимо, он уже позавтракал. В кресле Бульдозера, положив ногу на ногу, с чашкой в руке развалился Бубенчик. Юрий, глядя себе в тарелку, бросил:

 Олег, присаживайся. Бубенчик, сгинь и не толкись под дверью  уши отрежу.

Когда все трое приступили к кофе, Юрий поинтересовался:

 Ну и какая у нас на сегодня диспозиция? Банкуй, Олег.

Олег сделал глоток из чашки:

 Для начала прокатимся по городу. Дима, твоя задача  фиксировать ауру в городе, не стесняйся тормозить машину, если надо. Комнату желаний оставляем напоследок. А дальше Каков бы ни был результат измерений ауры, я иду к Борису. Иду один и действую по ситуации.

Юрий исподлобья посмотрел на Олега:

 Не боишься?

 Чего?

Юрий с сожалением пояснил:

 Да изменился Боря. Забурел. И не один он там. Кавказцы у него на подхвате или он у них. Я так и не понял. Лично я к нему пробился с трудом. Пришлось объяснять на входе, с кем эти абреки дело имеют. Выпендриваться и излишне светиться я не люблю. Но эти, на входе, сразу сообразили, что со мною лучше не связываться. Боря тоже в разговоре со мной губу оттопыривал, говорил сквозь зубы. Я так понял, что он со мной открыто ссориться не хотел. Видимо, еще помнил, что мы друзьями были. Как он себя с тобой поведет  не знаю. Но будь готов ко всему.

Олег вздохнул:

 Юр, у тебя снайпер есть?

В глазах Юрия появилось удивление, приправленное опасением:

 Снайпер есть. Ты чего задумал?

 Да не волнуйся ты, не собираюсь я Борьку валить. Значит так, если я выйду и вытру лоб рукой, пусть снайпер со всей дури лупит по вывеске, которая над входом в фургончик. Пусть из вывески решето делает. Главное, меня пусть не зацепит.

 Зачем?

 Соник там стоит мощный. Если Боря меня надумает нейтрализовать, то самое удобное меня соником уделать при выходе.

 Думаешь, он решится?

 Я уже ни в чем не уверен. Сам же меня пугаешь. Береженого бог бережет. Дим, а ты за аурой следи, когда я в фургончик войду, может, это вам поможет понять, как у меня дела идут. Ну что, тронулись?

Юрий приподнялся со стула:

 Идите к машине, я снайпера заряжу. Как он отзвонится по рации, тогда можно будет к фургончику двигать, до этого по городу покатаемся.

98___х_Утро 7 сентября 1997 года. Фургончик напротив торгового центра

Машина остановилась напротив фургончика. Олег тихонько толкнул Дмитрия:

 Ну, что скажешь?

 А чего тут говорить? Ты сам посмотри. Картина Айвазовского «Девятый вал».

Олег мельком взглянул на прибор и вздохнул:

 Все хуже, чем я предполагал.  И печально усмехнулся:  Даже надобности нет вспоминать, какая была аура у комнаты желаний до нашего отъезда. И так все ясно. Ладно, Юр, давай отъезжай отсюда, высадишь меня за торговым центром. Пусть думают, что я один к Боре приперся, без группы поддержки.

Олег попытался успокоиться, сосредоточившись на мелких изменениях окружающей обстановки:

 Пыль на дорожке все та же. Первые желтые листочки на земле. А вот деревце изрядно пожелтело. Но еще весело шелестит листочками.  Тут же его накрыла ностальгия:  А вот посетителей не видно. Какой разный народ к нам приходил. У тех, кто в первый раз пришли, глаза встревоженные, выжидающие. А те, кто уже не в первый раз пришел, по-другому смотрели. Скрытая надежда, затаенное ожидание. Теперь никого нет. И краска на скамейках облупилась. Да и пыль их сделала серыми, невзрачными.

Глаз Олега наблюдательно отметил:

 Только на самой ближней скамейке к двери теперь сидят. Чистая  протерли одеждой. А может, специально чистой держат?

Худощавый кавказец остановил Олега громким окриком:

 Э, уважаемый, тебе что надо?!

В глазах кавказца стояла странная настороженность, которая в зависимости от ответа Олега с легкостью могла перерасти как в готовность услужливо стелиться перед новым человеком, так и в готовность гнать его в шею. Хорошее настроение дало трещину. Олег медлил с ответом. К объяснениям с кавказцем он был не расположен. Олег хмуро смотрел на своего визави и размышлял: «Что, с этим цербером еще надо объясняться? А зачем его в наши дела посвящать? Может, стоит просто дождаться Бориса здесь на скамейке? Должен же он выйти когда-нибудь, покурить там, воздухом подышать. Тогда с ним и поговорю. Не убежит же он от меня? Если, конечно, он в фургончике».

Олег поинтересовался:

 Борис здесь?

Кавказец взвился, энергично жестикулируя руками:

 Какой Борис, уважаемый? Какой Борис? Здэсь тэбе не место свиданий, здэсь люди серьезным делом занимаются. Понымаешь?

Олег начинал терять самообладание:

 Вижу, не слепой. Не сомневайся, знаю, куда пришел. Потому и спрашиваю. Борис здесь или еще не пришел?

Кавказец в негодовании округлил глаза:

 Ты что, по-русски нэ понымаешь? Я тебе ясно говорю. Нэ знаю ныкакого Бориса. Здесь ысполняют жылания, а нэ встрэчи назначают. Понял, да?

Олег начал звереть и, еле сдерживаясь, прорычал:

 Вот и исполни мое желание.

Кавказец медленно отступил от Олега и усмехнулся:

 Ты что, глупый, да? Это не я ысполняю жылания.  Он указал рукой на дверь:  Там жылания ысполняют, понял? Я только вход сторожу.

Олег вспыльчиво выдохнул:

 Так пусти меня туда!

Кавказец преградил Олегу вход в фургончик, растопырив руки:

 Э, уважаемый, здэсь только по запыси прынимают. Ты запысан? Не запысан. Тэбе русским языком говорят, только по запыси. Вот запышысь и жди своей очередь. Понял, да?

Олег взвился:

 Так записывай! Чего встал?

Кавказец упер руки в боки и насмешливо улыбнулся:

 На сегодня все, запыс окончен. Понял? Да?

Он снисходительно протянул Олегу журнал:

 Запышись в журнале на свободное время и приходи, если дэнги есть.

Кавказец ткнул пальцем в раскрытый журнал:

 Вот журнал. Вот цены. Понял, да?

Олег начал закипать:

 Значит так. Иди и передай Борису, что Олег пришел.

Кавказец откровенно ерничал и издевался:

 Э, слушай, какой такой Борис, какой Олег? Здэсь я решаю, кто туда пойдет, а кто куда нэ пойдет. Понял, да?

На Олега внезапно сошло успокоение:

 Я-то понял. Это ты не слышишь, что тебе говорят, баран.

Кавказец нервно заиграл желваками на скулах и стал наступать на Олега:

 Слушай, да. Если будэшь тут выступать и обзываться, то получишь. Понял? Да?

Олег правой рукой прикоснулся к сонику. Кавказец согнулся пополам и стал как рыба ловить ртом воздух, продолжая по инерции протягивать Олегу журнал. Олег сочувственно посоветовал:

 Ты присядь, болезный, легче будет. И не делай резких движений, это может плохо для тебя кончиться.

Олег потянул на себя дверь фургончика и просунул голову внутрь, пытаясь освоиться с полумраком. Одно кресло было занято посетителем. Борис сосредоточенно смотрел на экран монитора. Олег двинулся к нему и тихо поздоровался:

 Привет, Боря. Что это у тебя за янычар у входа торчит?

Борис поднял глаза на Олега и шепотом сообщил:

 Привет. Подожди, сеанс закончится  поговорим.

Борис сейчас сидел там, где раньше обычно сидел Олег. Олег молча опустился на соседний стул и притих. На его голову опустилась необъяснимая тяжесть и сжала виски. Он покрутил головой, пытаясь освободиться от охватившего его морока. Возникло ощущение, что в него что-то погружается. Осознание этого факта насторожило и встревожило Олега. Он напряженно прислушивался, как в него вползала и заполняла его бестелесная сущность. Это была не мысль, не ощущение, а именно осознание без слов и звуков. Осознание того, что внутрь его вошла и окружила снаружи чужая недружественная сущность. Сущность эта смотрела на него откуда-то изнутри его черепа. Это был взгляд без лица и без глаз, взгляд темного, медленно клубящегося тумана. Просто взгляд. И в этом взгляде стоял вопрос: «Ты зачем здесь? Чего хочешь, чужой?»