На бульваре Сен-Жермен находился главный офис Сони Рикель22. Для дизайнера я работала регулярно и пришла на плановую примерку. Соня любила своих моделей и во время обеда садилась с девушками за один стол в знаменитом кафе «Флёр», через дорогу от ателье.
Анна, тебя к телефону
Я очень удивилась, когда метрдотель обратился ко мне по имени, и не догадывалась о том, кто, кроме людей из агентства, мог знать, где я обедала. В телефоне я услышала голос самой Мэрилин:
Дорогая, ты ещё не закончила? Мы хотим пригласить тебя на десерт в ресторан напротив. Приходи, пожалуйста, в Brasserie Lipp23, я уже договорилась, и на сегодня ты свободна.
Я полностью зависела от агентства, так как оно оформляло рабочую визу, а мои документы как раз были на исходе, было ясно, что выбора у меня не было, но и волноваться я не привыкла.
Познакомься, дорогая, это наш любимый Франк
Мэрилин, обладательница пышных форм, орлиного профиля и пышной каштановой гривы, несколько просела в кресле и принялась упорно изучать меню. Энергичный, неопределённого возраста мужчина, наделённый дьявольским шармом, был, в моих представлениях, очень похож на Воланда из романа Булгакова: «ни на какую ногу описываемый не хромал, и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого По виду лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой брюнет брови чёрные, но одна выше другой»24.
А теперь, Мэрилин, расскажи, пожалуйста, что нужно сделать быстро и эффективно, чтобы у Анны карьера приобрела новый оборот. Как ты думаешь, может быть, изменить цвет волос? А что с грудью? Зубы хорошие. Я думаю, что ты уже знаешь, как лучше всего поступить, не правда ли?
Мэрилин, то и дело опускала глаза и улыбалась, отвечая тихо и кокетливо:
Oui, oui, да, да, конечно, как скажете, я с вами полностью согласна.
На следующий день у входа в мой подъезд стоял чёрный автомобиль с затемнёнными окнами, стекло водителя приоткрылось, и оттуда появилась мужская рука с конвертом:
Мадмуазель, это для вас, от господина Франка!
Я не хотела открывать конверт, но водитель не оставил времени для размышлений не дожидаясь моего ответа, нажал на газ и испарился. В конверте лежали крупные купюры, на сумму около двух тысяч франков. Вернувшись к себе, я положила деньги в персональное фотодосье и решила вернуть конверт в агентство. И тут раздался звонок на домашний телефон, это был сам господин Франк:
Анна! Я стою внизу у твоего подъезда, выйди, пожалуйста, ко мне, я очень хочу с тобой поговорить
Вот и чудесно, подумала я, всё как раз пройдёт «без свидетелей», что и многим лучше!
Подойдя к окну второго этажа в кухне, я увидела Франка, стоящего внизу у телефонного автомата; он тоже меня увидел и закричал:
Анна! Я увезу тебя с собой в Америку, и там ты точно станешь знаменитостью! Спускайся, поедем сначала поужинать и обязательно по магазинам!
В этот самый момент я решила избавиться от конверта с деньгами и швырнула его прямо через приоткрытое окно в лицо господину Франку. Он его поднял и заговорил:
Я даю тебе время подумать до завтра, у меня вылет вечером, я позвоню!
Глава 9. Неожиданный выход
Ты знаешь, я бы на твоём месте позвонила Аде
Вот что ответил мне внутренний голос, к которому я обратилась за советом, смотря на маленькую деревянную икону святой пророчицы Анны25, которую всегда имела при себе. Так я и поступила, без промедлений позвонила Аде и договорилась с ней о встрече. Во время разговора я узнала, что Франк ранее занимал высокий пост при правительстве, имел как минимум пять гражданств и вёл непростой бизнес, связанный с продажей оружия на государственном уровне.
Отказать Франку это как подписать себе смертный приговор в агентстве, не без сарказма заметила Ада. И как ты собираешься выкручиваться из этой ситуации? Может, передумаешь? У тебя ещё по документам ровно полгода работы с ними, и ты не сможешь начать работать в другом месте в Париже, пока этот контракт не истечёт, и вообще, это очень сложно, так как Франк не прощает девицам дерзости. Я переговорю с Мэрилин, издалека, а ты подумай над моим предложением; десять процентов это немного, и я займусь твоими вопросами вплотную.
Ада привыкла вести бизнес по-азиатски, без прикрас. Имея отдалённые татарские корни, она в молодости работала манекенщицей в Москве, а после замужества стала заниматься кастингами для знаменитых агентств по России и Польше. Доверять было просто некому, а в агентстве стали происходить странные вещи. Интуиция подсказывала, что нужно быть очень осторожной, и я отказывалась от съёмок на частных квартирах в выходные дни и от дальних путешествий. На некоторые работы я просто не ходила, если имя заказчика не было достаточно известным в мире моды. В ту пору из-за отсутствия интернета было просто невозможно проверить достоверность некоторых имён, и как ни странно, мне это сходило, как говорится, с рук.
Всё воскресенье на домашний автоответчик раздавались упрямые звонки, и зловещий низкий мужской голос взывал:
Анна! Мы ждём тебя тут, на квартире, где же ты, наша Анна
Мой менеджер из агентства, Марк, вёл себя крайне странно. Ранее он мог сделать выговор, если девушка просто опоздает на кастинг или придёт с несвежими волосами, а теперь он просто ласково улыбался:
Дорогая, напиши, пожалуйста, объяснительную записку о том, что ты плохо себя чувствовала в прошлое воскресенье. Клиент не расстроен, ничего страшного, всякое случается. В следующий раз будет всё хорошо, правда?
Через несколько месяцев агентство насильно оформило мне визу, чтобы лететь на остров Сен-Бартелеми26 в Карибском море, Марк уговаривал:
Дорогая, это хорошие деньги для рекламы каких-то японцев, которую всё равно никто не увидит в Париже Не волнуйся, всего три дня и всё!
Агентство так настырно пыталось выслать меня из Франции, я чувствовала всем телом опасность, но не могла никому об этом рассказать. Ада не подходила к телефону она ждала от меня конкретный ответ. Накануне вылета я слегла со страшной ангиной и высокой температурой и не смогла доехать в аэропорт, а через месяц у друга-парикмахера узнала ошеломляющие подробности этой поездки. На остров были собраны около десяти моделей; все девушки славянского происхождения, и всех их депортировали с острова после того, как продержали трое суток в местной тюрьме по обвинению в проституции. Это означало, что эти девушки более никогда не