Но как в самом человеческом эгоизме, так и в жизни природы, полагает философ, при всей их абсурдности и иррациональности, заключен определенный момент более высокой рациональности, высший Смысл, открыть который может только свет высшего сознания. Ошибка эгоизма заключается не в том, что человек приписывает себе абсолютное значение По сути, человек как существо, сотворенное по образу Божьему (Быт, 9:6), и как личность обладает абсолютной ценностью и абсолютным достоинством. Ошибка эгоизма заключается в том, что данный человеческий индивидуум, считая себя центром жизни, приписывая себе абсолютные ценности и требуя соответствующего признания этих ценностей, вместе с тем отказывает в этом другим Поступая так, он в сущности приписывает себе компетенции Бога, который есть всё, то есть обладает в одном абсолютном акте всем положительным содержанием, всею полнотою бытия в то время как человек, будучи фактически только этим, а не другим, может становиться всем, лишь снимая в своем сознании и жизни ту внутреннюю грань, которая отделяет его от другого[99]. Человек всегда остается лишь отдельным существом, и та абсолютная ценность и достоинства, какими он обладает, являются не чем-то изначально и непосредственно данным, а заданным ему (как урок, как возможное направление его развития). Сами по себе они остаются идеалом, духовным зерном, способным прорасти, заложенным в человека и имеющим перспективу развития[100]. Это нечто, что является скорее постулатом, нежели уже реальным, реализованным моментом качеством, которым он исходно обладает. Человек, оставаясь неотторжимой (неотделимой) и незаменимой частью всеединой цельности, самостоятельным, живым, своеобразным органом абсолютной жизни, может реализовать свое абсолютное предназначение только при том условии, что он отступится, откажется от своего эгоизма. Будучи фактически только этим, а не другим, он может стать всем только вместе с тем, что представляют собой другие, только в неразрывной связи с этими другим и он может спасти свою истинную индивидуальность Настоящая индивидуальность (в значении, которое скорее надо понимать как личность, как личная неповторимость) является определенным обликом (образом, проявлением) Всеединства, а следовательно, и определенным видом восприятия, усвоения, понимания и присвоения себе того, что представляют собой другие.
Утверждая себя вне всего другого, пишет Соловьев, человек тем самым лишает смысла свое собственное существование, отнимает у себя истинное содержание жизни и превращает свою индивидуальность в пустую форму. Таким образом, эгоизм никак не есть самосознание и самоутверждение индивидуальности, а напротив самоотрицание и гибель[101].
Стремление человека быть Богом сотворить Бога из себя самого, силой своего эгоизма, оборачивается в конечном счете против человека. Эгоистическое существование индивидуума (человеческой монады) становится чем-то вроде ада на земле. Одинокое, изолированное существование отдельного человека, его самоутверждение это по сути отчуждение от жизни. Сам феномен жизни у Соловьева это не существование монады без окон, но сосуществование с другими, разделенное и совместное с ними бытие.
3. Смысл и бессмысленность мира
Если эгоизм и всеобщая вражда являются бессмыслицей то смысл мира, в нем же и правда Божия, пишет философ, есть внутреннее единство каждого со всем. В виде живой личной силы это единство есть л ю б о в ь[102]. Силе эгоизма может противостоять только сила, в основе которой лежат любовь и органичное единство, и олицетворением этой силы является Христос Новый Адам[103].
Биологическая и материальная жизнь имеет не только свою иррациональную сторону, лишенную смысла, но и свой высший смысл, этот смысл стал Откровением. В Слове Иисусе Христе (И Слово стало плотью Ин 1:14). Это то Слово, через которое всё начало быть (Ин 1: 3). Этот Смысл подлинный смысл вселенной, но дотоле он пребывал в мире как смысл неявный, скрытый. Слово было в мире, и философ вспоминает начало Иоаннова Евангелия мир стал через Слово, но мир Его не познал (Ин 1: 10). Поскольку мир не принял полностью Слова Божия, он еще не является тем местом, где торжествуют основы Жизни, основы Смысла, Слова, Добра, но остается тем местом, где царят смерть, зло и хаос. Поэтому в мире продолжается борьба Света, который и во тьме светит (Ин 1: 5), с силами зла, мрака, тьмы, смерти. И именно этот Свет, философ ссылается на Пролог Евангелия от Иоанна, есть свет истинный, в котором жизнь и свет человеков (Ин 1: 9; 1: 4) [104]. Слово это Смысл вселенной; в нем пребывает истинная жизнь[105].
Смерть как всеобщий факт, в котором не приходится сомневаться, выступает как крайнее зло, как явный знак торжествующих в мире сил зла[106]. Она одновременно выявляет бессилие человека как естественного существа (как части природы) перед злом в этом мире и заставляет обратиться в борьбе со злом к высшей по сравнению с природной, естественной, а именно к духовной основе, одним словом, к Божьей Милости. Для успешной борьбы со злом нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия[107]. Осознание моральных обязательств, осознание необходимости творить добро, пишет Соловьев, ссылаясь на слова апостола Павла (Римл 7:1425), само по себе еще не дает силы для выполнения этой задачи. Поскольку человек по природе своей грешен, и эта наша природа не случайно, но в основе своей порочна и зла, постольку одного сознания, одной мысли недостаточно, чтобы человек освободился от зла. Поэтому, полагает Соловьев для того чтобы на самом деле можно было изменить и исправить нашу грешную природу, должен объявиться в нас иной, истинный и потому способный к действию источник иной жизни, лежащей вне нашей нынешней, злой природы. Эта жизнь должна существовать независимо от нашей воли, человек не может создать ее сам, он может только принять, получить ее. Но зародыш, зачаток этой жизни уже находится в н а с[108].
В евангельской метафоре света (жизни) и тьмы (смерти и греха), которой пользуется Соловьев для выражения своих взглядов, отражается, с одной стороны, вера в вечность и неистребимость той Жизни, которая была от начала (Ин 1:1), которая продолжается и зачаток которой находится в н а с, а с другой стороны, тот факт, что Эту Жизнь уничтожил [отнял у человека] Грех. Отсюда необходимость дара, Милости, ибо так же, как злую природу жизни человек не создает, не сотворяет сам, а получает от мира, так и новую, добрую жизнь он получает от Того, кто стоит над миром и кто лучше этого мира. Поэтому эта новая, лучшая жизнь, которую человек получает от Бога, называется благодатью, Милостью Божьей. Новая, благая жизнь даете я Богом, это есть благодат ь[109].
В разделе Духовных основ жизни, озаглавленном О молитве, философ пишет:
Когда мы ощутили сердечное отвращение от зла, господствующего в мире и в нас самих; когда мы делали усилия, чтобы побороть это зло, и опытом убедились в бессилии нашей доброй воли, тогда наступает для нас нравственная необходимость искать другой воли, такой, которая не только хочет добра, но и обладает добром,
и, следовательно, может сообщить и нам силу добра. Такая воля есть, и прежде чем мы поищем ее, она уже находит нас (С. 315).
Эта Воля не что иное, как Воля Бога. Однако Бог, который вместе с тем является абсолютным Добром, не может действовать против нашей собственной воли, и только актом собственной воли, подчеркивает философ, человек может отринуть зло, и только актом [собственной] воли может он познать истинное Добро, или Бога. Бог, считает Соловьев, не хочет быть внешним фактом, навязанным нам с и л о й. Бог это внутренняя правда, постижение которой требует веры. Вера в Бога это вместе с тем и вера в абсолютное Добро, вера в то, что все добро воистину есть в Боге (С. 316). Поэтому верить в Бога это значит верить во всеобщее (вездесущее), полное и абсолютное Добро[110], это значит уверовать и признать существование иной, высшей, силы (основы), чем та, что царит в мире, признать, что Бог как абсолютное Добро есть господин Жизни. А это значит признать и то, что эта Жизнь явилась (Ин 1:2)
И видихом славу Его, славу яко Единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины[111].
4. Философема жизни и философема смерти
Жизнь во всей своей полноте явилась в акте Воскресения Христа из мертвых. В факте Воскресения нашла свое воплощение провозглашенная человеческим разумом, предвосхищенная в различных религиях Древнего мира, совершенно новая, неизвестная до сих пор человечеству идея вечной и бессмертной Жизни. Воскресение Христа Соловьев считает событием, предопределенным как религиозным, так и рациональным сознанием, и при всей его необычной чудесности рациональной и логически обязательной истиной. Это событие можно считать чудом только в том смысле, что оно было чем-то необычным с точки зрения человеческого опыта[112], в то же время это нечто рациональное, даже непременное, обязательное, логичное в плане логики вселенского процесса и вечных поисков Человечеством истинного Смысла жизни.