По схожей схеме происходил упадок цивилизаций, развал могучих империй и государств. Поскольку ни сила, ни законы, ни самая изощрённая идеология не способны заменить то, что подспудно вызревает в недрах веками складывающегося самосознания этнически родственных (или чуждых), культурно близких (или далёких) народов.
Исторический опыт показывает, что эволюционноестановлениекультурнои психологическиблизких народов крепче и надёжнее лукаво-юридических, «законных» и прочих соглашений. Уже потому, что последние зависят от завсегда не стабильных государственных интересов и общественных привязок, коих сменяют не редко искусственно выстраиваемые события. Эта вечная борьба «интересов» подчас выливалась в длительные кровавые войны, в конце которых забывался смысл борьбы, потому, что исчезали исторические причины для начала её Когда же эволюционное развитие исчерпывало себя, а динамику эвольвент более не двигали противоречия, тогда историческое движение несколько успокаивалось. Тому пример история Античного Мира. Она закончилась, как только исчерпал себя смысл Древнего Мира.
II
Великое Переселение народов стало подспорьем для становления новой европейскойцивилизации, которая, изживая в себе племенные языческие верования, препоручила себя христианскому учению. Обозначив рождение НовойЭры, христианство вошло в духовную и политическую жизнь нарождающихся стран. Новая парадигма развития homo sapiens «по историческому праву» оттеснила легендарное прошлое в стирающуюся временем историю, а творческое достояние великой древности в музейные атрибуты.
Однако, ни исторический опыт, ни новое учение не изменили принципов бытия народов, ибо агрессивность и воинственность их ничуть не уменьшились. Но, если, викинги, приобретя историческое имя, по-волчьи «выгрызали» из ранне-феодальной Европы наименее жизнеспособные её звенья, то несметные полчища монгольских племён едва не поглотили перспективно обозначивший себя «запад».
Хуже обстояли дела в Киевской Руси. Так же, не являя собой единое целое, она не смогла выстоять против неисчислимых орд. Жертвенно приняв на себя тяжёлые и мутные волны Великой Степи, Древняя Русь сыграла для Европы ту же роль, что и древнее государство Урарту, на протяжении веков противостоявшее мощи ассирийских завоевателей. Таким образом, не вольною волею, а историческим «хотением» Русь дала сопредельным государствам историческую жизнь.
На фоне свирепых кочевников не многим лучше выглядело крестовое воинство хищное по содержанию и благостное по духовному установлению. Направляясь к святым местам Палестины, паломники-христиане в 1204 г. осквернили и разграбили столицу духовно и культурно много более развитой православной Византии. Так и не сумев оправиться от политического, морального и материального урона, Империя стала в 1453 г. лёгкой добычей мусульман.5 Не секрет, что задолго до этого, Ватикан, попирая и нивелируя достижения Византии, на протяжении веков всеми возможными способами стремился уничтожить раритеты своего духовного источника.
Ввиду духовных и политических противоречий, уже в VIII IX вв. жёстко заявила о себе несовместимость христианства по греческому обряду и «латинскому». По мере становления социального уклада развивающейся Европы, духовные разноречия закономерно привели к схизме разделению Церкви на Греческую и Латинскую (1051). Умственно-утилитарное отношение «латинян» к св. Писанию, очевидно, и было той дорожкой, которая вела мельчающий дух Европы в «угольное ушко» материализма.
Так, разведя христианство ещё в XI в., «запад», за отсутствием полноценных государств не имевший ещё своей политики, достаточно ясно определил взаимоотношения внутреннегои внешнегомира. Хотя, как показали дальнейшие события, раздел этот был принципиален лишь в «буквенной» (теологической) ипостаси, поскольку уже тогда «европейский мир» был завязан на властив мире и миревласти. Об этом говорят духовно пустые и политически нелепые «крестовые ходы» Европы ко Гробу Господнему, выявившие полную никчёмность его вдохновителей.
Последующие связи двух «миров» вели к компромиссам на меркантильной основе. Но не только. Всё более усиливавшиеся противоречия внятно заявляли о невозможностимассовогоследованиянравственнымустановкамНовогоЗавета.
Последующие связи двух «миров» вели к компромиссам на меркантильной основе. Но не только. Всё более усиливавшиеся противоречия внятно заявляли о невозможностимассовогоследованиянравственнымустановкамНовогоЗавета.
К XVI в. выявились новые цивилизационные взаимосвязи, которые неизбежно должны были войти в конфликт с принципами христианской морали и нравственности. Проходящий в Европе рост производительных сил настоятельно требовал непосредственного включения в бытие новойпарадигмыцивилизационногоразвития. Она была столь же трудносовместима с апокрифами церковно утверждённого Евангелия, сколь необходима для становления экономических связей. В жизнь народов пробивали свой путь разнообразные знанияи сведения,ведшиек созданиюновыхотраслей. В этих реалиях средневековая теология с одной стороны тормозила естественное восприятие мира, уводя христианство в плоскость догматики, с другой, не подтверждаясь в духовном и социальном плане, компроментировала учение. В этом особенно преуспел институтпапства, далёко ушедший и от теории и от практики христианства. Ностальгия по древности, усиленная идеологическими и не подтверждённымипрактикойморальнымитребованиямихристианства,привелак возрождениюэстетикиантичногомира.
Ренессанс ознаменовал освобождение от вяжущих мысль догм, и «развернул» духовные составляющие Европы в сторону пассионарного восприятия мира. Таким образом, «недополучая» эстетические знания в своём времени, пытливая мысль обратилась к языческимдостояниямантичногомира. На время человек вновь ощутил себя «мерой всех вещей». Однако, в течении нескольких веков настаивая и развивая приоритеты «человека», «мера» эта довольно быстро исчерпала себя в последующих эстетических конепциях европейского мира. Напомнив о себе в форме поствозрожденческого гуманизма, оно подготовило Просвещение.
Если несколько упростить, то визуальную эстетику затеняло коструктивистскоемировосприятие. В европейской цивилизации отвоёвывало свои права дотошное аналитическое мышление учёного, механика и естествоиспытателя. Великие географические открытия, научно-техническая революция и капиталистическое промышленное развитие нуждались в больших деньгах, что оживило банкирскую деятельность и выставило её на новый главенствующий уровень. Решающую роль в ускорении цивилизационных процессов сыграло появление книгопечатания.
События начала XVI в. показали, что германо-романскому культурно-историческому типу было особенно тесно в рамках социально робкого и не редко вялого христианского мировоззрения. Как следствие: от духовного тела католицизма отделилась немалая его часть, тут же начавшая распадаться в многоконфессиональной путанице протестантизма. Таким образом о себезаявилаобмирщённаяи обуржуазенная,но духовно-благовиднаямодельхристианства. Давно назревавший внутренний конфликт общества исторически спровоцировали 95 тезисов Мартина Лютера.
Того и не желая, никому не известный виттенбергский монах стал знаменосцем протестановоготипа. Согласно Максу Веберу, лютеранская проповедь не только дала толчок Реформации, но послужила поворотным моментом в зарождении капитализма и определила дух Нового Времени. Сделав чёрную работу, сын рудокопа уступил место тем, кто, по сути, исповедовали меркантилизм в христианстве. Последнее всё больше подчинялось «идеологии» быстро прогрессирующей буржуазной модели общественного развития. Реализованные в протестантизме, они более всего благоприятствовали здешнемубытию, «найдя подтверждение» своим ожиданиям в учении Жана Кальвина. Впрочем, венскому проповеднику, озабоченному «избранностью» немногих, не было дела до остальных. Главенство «материи» в учении привело к тому, что спасение души находило отклик у тех, кто уже был «избран» в мире сём. Задним числом «лучшими» признавались те, кому чаще других сопутствовал успех «здесь».