Петербургская психиатрическая школа, образовалась, когда московская психиатрическая школа, которую сформировал выдающийся русский психиатр и психолог Сергей Сергеевич Корсаков, распалась, после победы Октябрьской революции. И во главе московских психиатров встал П. Б. Ганнушкин. Не только идеи С. С. Корсакова, но и многие его последователи, переместились из Москвы в Петербург и дальше, в глубь России. Весь советский период и в настоящее время, в 2002 году российские психиатры, где бы они ни жили и ни работали, они придерживаются двух главных направлений: московского или петербургского. Что же касается формального объединения психически больных с преступниками, через понятие «антисоциальное поведение», то против этого решительно выступали С. С. Корсаков, и ряд русских психиатров: Н. Н. Баженов, В. М. Чиж, И. Б. Галант, Г. И. Сегалин, предупреждая немецких коллег о возможных не желательных социальных последствий, такого сближения больных и преступников. Они словно предвидели и сороковые годы ХХ-го столетия Германии, и восьмидесятые годы ХХ-го столетия СССР.
А теперь рассмотрим весьма модную «концепцию» французских психиатров 19-го века. Почти дословно главные идеи этой концепции повторены Карлом Ясперсом в «Общей психопатологии». Он пишет так о врожденном преступнике: «Расхождение между людьми с различными предрасположенностями особенно значительны. Из всего разнообразия явственно распознаваемых характерологических вариантов особенно часто предметом исследования служил вариант, получивший наименование moral insanity (нравственное помешательство). Данный термин использовался для описания личностей, которые, пройдя через ряд промежуточных стадий, в конце концов обрели явные признаки врожденных преступников. Такие люди поражают нас своей странностью, кажутся совершенно исключительными по многим показателям: их деструктивные влечения не сопровождаются каким бы то ни было ощущением правильного и истинного, они не испытывают таких чувств, как любовь к родителям или к друзьям, а присущая их естеству жестокость сопровождается чувствами, которые в подобном контексте представляются странными (например, любовь к цветам). Для них не существует общественно значимых импульсов, они не любят работать, безразличны к собственному будущему, равно как и к будущему других людей, и получают удовольствие от преступления как такового (Выделено нами: Е.С.,Е.Ч.). Их самоуверенность, вера в свои силы остается непоколебимой при любых обстоятельствах. Они совершенно невоспитуемы и закрыты для влияния извне» (Там же, стр.535). Прекрасно, что великий немецкий психиатр и философ связывает врожденного преступника хоть с одним его мотивом всех преступлений autarkeia, что нами отмечено выше. Без автаркии нет врожденного преступника. Кажется странным, что о врожденных преступниках знают, по крайней мере, 5 тысяч лет! Ясперс подтверждает свое мнение о врожденных преступниках, ссылками на следующих авторов и их работы: F. Scholz. «Die moralische Anasthesie». Leipzig. 1904. O. Binswanger. «Uber den moralischen Schwachsinn mit besonderer Bercksichtigung der kindlichen Altersstufen». Berlin. 1905 Отто Бинсвангер известный немецкий психиатр и психолог, долгое время изучал заключенных немецких тюрем, совершивших разного рода преступления.
Итак, Бенедикт Морель, французский психиатр, предложил теорию психических заболеваний, которые передаются по наследству, как симптом-комплекс вырождения. Его поддержали коллеги Валентэн Маньян и Легран де Солю. Морель выдвинул знаменитую формулу о четырех поколениях.
В первомпоколении мы обнаруживаем нервный темперамент и низкий уровень нравственного развития. Уже в этом круге много преступников, которых можно охарактеризовать, как морально тупых. Но, морально тупые совершают преступление всегда по недоразумению, попав в криминогенную ситуацию. Это не врожденные преступники. Это нелепые преступники.
Во втором поколении тяжелые неврозы, алкоголизм (в наше время Морель отнес бы сюда токсикоманов и наркоманов). В этом круге преступления совершаются по принуждению. Преступниками становятся в силу слабой или «больной» воли. Людьми манипулирую, толкая их на преступление. Здесь преступник есть жертва насилия.
В третьем поколении психозы и самоубийства. Здесь много преступных личностей, которым хорошо знакомо это властное чувство наслаждения от преступления. Не важно, будь то карманная кража, вооруженное ограбление банка или серийные убийства. Мотив всегда один автаркия.
В четвертом поколении идиотия, уродства и нежизнеспособность. В этом круге, в точном смысле слова выродки. Преступления они не в состоянии совершить, по крайней мере по трем причинам: интеллектуальной, волевой и физической слабости. В Спарте они не доходили даже до герусии.. В наше время лица из круга четвертого постепенно, но с заметным нарастанием по геометрической прогрессии, вытесняют из жизненного пространства средне статистического, здорового человека. В силу превратно понятой гуманности. Современные фармакологические и технические средства успешно продлевают им «жизнь». В противном случае эвтаназия прямо в родильном доме.
Бенедикт Морель не был ни евгеником, ни цитологом. Он был клиницистом с огромной, обще Европейской практикой. С этой теорией он вышел к ученым коллегам, имя за плечами 40 лет лечения больных. У него были пациенты из всех четырех поколений. Концепция Мореля произвела огромное впечатление на интеллигенцию его поры. По признанию Эмиля Золя и Томаса Мана, они написали свои семейные хроники. Первый «Ругон-Маккары». Второй «Будденброки». Но, с научно-практической точки зрения гипотеза Мореля была несостоятельна. Вопервых, она фактически аннулировала психические заболевания. Во-вторых, она делала бессмысленной психиатрию. В-третьих, концепция Мореля, при глубоком ее анализе, ничего нового из себя не представляла. Дегенерацию (вырождение) знали задолго до него. В жизни, поколений, описанных Морелем, не существовало. Точнее сказать, закономерностей психического (даже тотального) вырождения, на которые полагался Морель, на самом деле не было.
Гораздо точнее, и ближе к реальности, высказался, правда, спустя почти полвека, Сергей Сергеевич Корсаков в «Курсе общей психиатрии»: «То, что у одного члена семьи является характером, у другого члена семьи, его потомка, может проявиться как психоз. У третьего члена семьи, психически вполне состоятельного, будет преступным поведением. В такой семьей наверняка будут одаренные потомки. А также мертворожденные и нежизнеспособны. Но, что их всех объединяет в наследственности не известно. И, вряд ли когда будет известно!» (С. С. Корсаков. «Курс общей психиатрии». М., 1937 год. Стр. 351).
Опыт Б. Мореля убедительно показал, что объяснять особенности психосоматики человека дегенеративными изменениями в его наследственности, не продуктивно и весьма произвольно. Так, простой вопрос, какое поколение является в круге первом? Не имеет ответа. А, если искать причину дегенерации, которая определяет ту или иную форму вырождения, то ее и в настоящее время найти не представляется возможным. Отсюда, ближе к истине, по-прежнему оказывается Пушкин: гений, безумие и злодейство несовместимы. Не только в одном человеке, но я в ряде поколений одной семьи. Древние учили, что natura non facit saltus6. Но это не значит, что ordo ordinans est nexus causalis.7
Для того, чтобы данная глава была завершена, необходимо еще коснуться трех тем. 1. Замечание на «Предисловие» Цезаря Ломброзо к четвертому изданию «Гениальности и помешательства» (повторяем, что полностью его концепция рассмотрена нами в «Социальной медицине», глава 10). 2. Замечание на книгу Отто Вейнингера «Пол и характер». 3. Несколько слов о целибате (от латинского caelebs неженатый).
1. Ц. Ломброзо в «Предисловии» пишет: «Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза (raptus), во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представились соотношения между гениальностью и помешательством). Ломброзо, будучи психиатром, хорошо знает, что такое «раптус». Без зазрения совести, с итальянской детской хитростью, он причисляет себя к гениям. При этом, выставляет себе диагноз МДП (маниакально-депрессивного психоза), одного из «благородных» психических заболеваний, ибо МДП никогда не приводит к слабоумию.