Осталось загадкой, откуда и почему профессор В. В. Ковалев взял понятие «дизонтогенеза» и связал его с пограничными субъектами. (Конечно, были и другие психиатры, которые вслед за Ковалевым повторяли «дизонтогенез». Но их воззрения не представляют никакого научного интереса, ибо это понятие заимствовано ими у В. В. Ковалева, который сам не мог в нем разобраться). Если же вернуться к истории основного термина онтогенез (от греческого ontos сущее, и geneses происхождение), то ввел его немецкий биолог-эволюционист, последователь Чарльза Дарвина, Эрнст Геккель, впервые применив в книге «Общая морфология организмов» (ТТ 12. 1866 г.). Под онтогенезом Э. Геккель подразумевал совокупность преобразований, претерпеваемых организмом, от зарождения до конца жизни. (Кстати, Геккель первым применил метод генеалогии к животному миру). Если следовать научным взглядам Геккеля, то «дизонтогенеза» быть не может, ибо понятие «онтогенез» включает все, что претерпевает организм, с минуты рождения до смерти. Кстати, точно также не может быть дезадаптации, которую, как правило, приписывают пограничным субъектам. Ибо, согласно теории Ганса Селье, который ввел в научный обиход термины «стресс» и «адаптация», последняя как раз выражает то, что организм не приспособлен к среде, и находится в состоянии приспособления, то есть, адаптации. Г. Селье подробно описал адаптационный синдром.
Возвращаясь к «дизонтогенезу» В. В. Ковалева, прочитав все его работы на эту тему, начинаешь понимать, что данный термин ему был необходим, чтобы разделить, повторяем, психологически понятных (даже с модусом делинквентности, то есть, преступности) пограничных субъектов, от психологически непонятных пограничных субъектов. Последних он и относил к дизонтогенетическим личностям. Использование данного термина наводит на мысль, что появление среди пограничных субъектов психологически непонятных личностей, В. В. Ковалев связывал с генетической программой, то есть, с наследственностью. Во времена В. В. Ковалева были единичные случаи преступлений, совершаемых дееспособными людьми, мотивы которых психологически были непонятны. Сейчас, каждое второе преступление психологически непонятно. В. В. Ковалев опередил свое время. Его «теория» была сформирована на уровне профессиональной интуиции. «Дизонтогенез» иероглиф, который расшифровало время. Наиболее яркая работа В. В. Ковалева «Некоторые общие механизмы начального этапа пограничныхсостояний» (В книге «Четвертый Всероссийский съезд невропатологов и психиатров». Том 1. Москва 1980 г. Стр. 204208).
(Справка. В 1886 году немецкий психиатр Рихард фон Краффт-Ебинг опубликовал «Половую психопатию» энциклопедию, до сих пор непревзойденную, извращения полового влечения. Тогда не было слова «порнография», иначе именно такой бы ярлык навесили на эту книгу. Автора даже его коллеги обвиняли в оскорблении человека, в низведении человека до уровня животного, и т.д., и т. п. В наше время «Половая психопатия» относится к разряду «энциклопедии обыденной половой жизни». R. v. Krafft-Ebing. «Psychopathia sexualis». Stuttgart, 1886).
«Дизонтогенез» В. В. Ковалева не что иное, как дегенерация, или вырождение. Термины «дегенерация» и «вырождения» были запрещены для научного использования. В СССР, если еще можно было прочитать и процитировать Цезаря Ломброзо, то Макс Нордау был запрещен цензурой. Имя М. Нордау не найдешь ни в «БЭС», ни в «Философском словаре», выпущенные в разные годы после распада СССР, ни в «Культурология. ХХ век. Словарь» (СПб. 1997 год). А ведь его не раз цитировали и Альберт Швейцер, и Карл Ясперс, и Жан Поль Сартр, и В. В. Розанов, и Мартин Хайдеггер. М. Нордау написал «Вырождение» в 1893 году. А в 1895 году эта книга была переведена на русский язык и издана с разрешения цензуры, в Киеве. Через год она была там же переиздана. Максу Нордау принадлежит термин «fin-de-siecle». Дело с Нордау, для нас, наверно в том, что и по сей день, блестяще описанные им стигмы вырождения, как отдельного человека, так и общества в целом, легко различимы в наших современниках. Еще и в том, что Нордау называл вещи своими именами.
«Дизонтогенез» В. В. Ковалева не что иное, как дегенерация, или вырождение. Термины «дегенерация» и «вырождения» были запрещены для научного использования. В СССР, если еще можно было прочитать и процитировать Цезаря Ломброзо, то Макс Нордау был запрещен цензурой. Имя М. Нордау не найдешь ни в «БЭС», ни в «Философском словаре», выпущенные в разные годы после распада СССР, ни в «Культурология. ХХ век. Словарь» (СПб. 1997 год). А ведь его не раз цитировали и Альберт Швейцер, и Карл Ясперс, и Жан Поль Сартр, и В. В. Розанов, и Мартин Хайдеггер. М. Нордау написал «Вырождение» в 1893 году. А в 1895 году эта книга была переведена на русский язык и издана с разрешения цензуры, в Киеве. Через год она была там же переиздана. Максу Нордау принадлежит термин «fin-de-siecle». Дело с Нордау, для нас, наверно в том, что и по сей день, блестяще описанные им стигмы вырождения, как отдельного человека, так и общества в целом, легко различимы в наших современниках. Еще и в том, что Нордау называл вещи своими именами.
«Отморозки» народная молва метко окрестила определенный тип своих сограждан. Тот, что процессы негативной мутации в настоящее время идут широким фронтом, со все возрастающей скоростью, хорошо известно специалистам. Преступления, которые совершают психически здоровые люди, все больше и больше становятся психологически непонятными. Так, разве можно понять молодых, психически и физически здоровых ребят, солдат из элитных войск, прошедших две Чеченских войны со славой, которые вдруг, не с того, ни с чего, берут оружие и запасы патронов, расстреливают в упор своих боевых однополчан, и уходят, куда глаза глядят, убивая на своем пути всякого, кто попадется? В 2002 году, накануне «Дня защитника Отечества», из воинских частей разных регионов России, были совершены стереотипные побеги с бессмысленными жертвами. По формальным признакам, эти «побеги» вполне подпадают под понятие «психическая эпидемия». Проблема немотивированных преступлений, которые давно уже не только в России, но, пожалуй, во всем цивилизованном мире обрели характер массовости и стереотипной повторяемости серийности, до сих пор не осознается учеными, как качественно новое явление человеческого существования. Любые попытки объяснить «необъяснимое» в старых терминах: «дезадаптация», «стресс», «социальная агрессия» и т.д., и т.п., от лукавого! Еще не прошло и четверти века, как нашу страну захлестывали волны массовой подростковой токсикомании, когда школьники из приличных семей, собираясь небольшими группами, нюхали выхлопные газы автомобилей, вдыхали ядовитые пары клея «БФ-2» и разных других химикатов, не испытывая при этом ни удовольствия, ни возбуждения. Не все же они вымерли. Большинство среди нас, взрослых. У многих семьи и дети. В ту пору, коммунистической, псевдонаучной борьбы с алкоголизмом, ученые просмотрели проблему массовой подростковой токсикомании. В настоящее время, насколько нам известно, социальные «взрывы» наркомании и педофилии, «серийных» убийств, бессмысленных преступлений, которые совершают психически здоровые молодые солдаты, эскапизм инфантов, побивший все международные рекорды, и ни по каким параметрам не сопоставим с беспризорностью времен гражданской войны или ВОВ. Здесь же поджоги, уход в секты, мистицизм, деградация спортсменов, для которых прием анаболиков нормальное явление, массовое употребление лекарственных препаратов, которые продаются без рецепта, а назначаются телеведущими «Прогноза погоды» или «Времечко». Пятидесятикратное увеличение количества аптек в Москве и Петербурге, проникновение этого «спрута» в села и деревни. Такое же массовое употребление псевдолекарственных препаратов и применение «приборов», «удлиняющих молодость, жизнь, улучшающих здоровье», типа «Бальзама Биттнера», «Лампы Чижевского», «кремлевских таблеток», «витамина Флоренского» и т.д., и т. п. Массовое лечение у лицензированных «народных целителей», «знахарей», «колдунов в трех поколениях», «магах», «экстрасенсах»? Все эти, и множество других явлений, которые с невиданной никогда ранее ни в истории России, ни в истории других стран, агрессией обрушиваются на здоровье населения, совершаются людьми и потребляются людьми, и полностью входят в категорию психологически непонятных серийных преступлений.