В юридическом отношении и знать (высшие чиновники, жрецы, представители крупных деловых домов), и остальные общинники, в т. ч. беднейшие, считались равноправными,[37] хотя их социальная роль и материальное положение были несопоставимы. При III династии Ура, например, на содержание главного жреца храма Нанше в Лагаше выделялось 36 га, на каждого надзирателя рабочего отряда 15, на рядовых работников менее 2,5 га на 300 человек. Жрецы в это время находились полностью на положении чиновников.[38] Ниже стояли мелкие чиновники и писцы. Царская администрация комплектовалась во многом за счет лиц, не принадлежащих к общинам мушкенумов, которые получали жалованье или землю непосредственно от царя (при III династии Ура мушкенумами были только царские служащие низших категорий, т. к. высшие и средние тоже могли владеть участками общинной земли и фактически относились к общинникам-авиллумам[39]). И в Вавилонии, и в Ассирии чиновники, вплоть до мелких, получали либо служебные наделы земли, либо жалованье.[40]
Профессиональные писцы представляли собой весьма важную социальную группу во всех государствах Двуречья. Для их подготовки существовали специальные школы, большинство выпускников которых становилось чиновниками при дворе царей, храмах и реже у богатых людей, были и нигде не служившие, преподававшие или занимавшиеся научной работой. В Шумере около 70 % писцов служило в аппарате, 20 у частных лиц и 10 врачами, жрецами и т. д. Они могли занимать высокие должности наместников городов, судей и др. В Вавилонии существовали следующие категории писцов: 1) писцы-переводчики (сепиру), 2) царские или государственные писцы, 3) храмовые писцы, 4) писцы на службе частных лиц для составления контрактов. Хотя профессия писца и считалась престижной, жизненный уровень основной массы писцов не был выше рядового населения.[41]
Купечество всегда играло в древнемесопотамских обществах значительную роль. В условиях, когда знать не выделялась юридически в особое сословие, они фактически были ее частью, причем царская власть, стремившаяся умалить значение родовой аристократии, к ним обычно благоволила (купцы шумеро-аккадских факторий рассматривали Саргона как покровителя и защитника[42]). В Ассирии в ранний период именно купеческие роды играли ведущую роль, лишь позже вынужденные делить ее со служилой военной знатью. Хотя формы организации купеческой корпорации не везде были одинаковы. Например, при III династии Ура торговля была подчинена государству, и торговые агенты стали государственными служащими, фактически войдя в состав чиновничества.[43] В Нововавилонском царстве торговля лишь частично оставалась в руках профессиональных купцов тамкаров, теперь торговлей могли заниматься любые частные лица (существовали могущественные предпринимательские дома, наиболее древний Эгиби функционировал еще с 715 г. до н. э. и продолжал свою деятельность при персах в VIV вв.).[44]
Таким образом, для всех оседлых семитских обществ Месопотамии было характерно выделение 34 элитных групп: «знати» (куда входили высшие чиновники, военачальники, жрецы), низшие чиновники и писцы, купечество, при том, что сословно все они не выделялись, а относились к группам полноправных общинников или мушкенумов. Характерной чертой было отсутствие здесь родовой аристократии, уже на самых ранних этапах устраненной из социальной структуры, что не в последнюю очередь было связано с деспотическим характером и заметной степенью бюрократизации месопотамской государственности. Однако в ряде других государств древнего Ближнего Востока, с иной этнической основой, ситуация могла заметно отличаться, и иерархия элитных групп типологически близка к «феодальной».
В хурритской Аррапхе господствующий слой, пришедший к власти в результате завоевания, использовал деревни как объект ответственности и дарения. Власть над деревнями принадлежала узкому слою элиты, прежде всего членам царских семей разных хурритских государств. Ниже их стоял гораздо более многочисленный слой военных, обрабатывавших сами полученные ими участки. Продажей продовольствия ведали купцы, упоминаемые среди «рабов дворца», которые, помимо своих обязательств перед дворцом, вели дела и в интересах частных лиц.[45] Слой писцов, без которого не могло обходиться ни одно древневосточное общество, был там представлен (при неграмотности местного населения) нашедшими приют после касситского завоевания вавилонскими писцовыми династиями (пример одной из таких династий потомки Апил-Сина, имевшего 8 сыновей, 20 внуков, 24 правнука и 8 праправнуков все писцы).[46]
В хурритской Аррапхе господствующий слой, пришедший к власти в результате завоевания, использовал деревни как объект ответственности и дарения. Власть над деревнями принадлежала узкому слою элиты, прежде всего членам царских семей разных хурритских государств. Ниже их стоял гораздо более многочисленный слой военных, обрабатывавших сами полученные ими участки. Продажей продовольствия ведали купцы, упоминаемые среди «рабов дворца», которые, помимо своих обязательств перед дворцом, вели дела и в интересах частных лиц.[45] Слой писцов, без которого не могло обходиться ни одно древневосточное общество, был там представлен (при неграмотности местного населения) нашедшими приют после касситского завоевания вавилонскими писцовыми династиями (пример одной из таких династий потомки Апил-Сина, имевшего 8 сыновей, 20 внуков, 24 правнука и 8 праправнуков все писцы).[46]
В Урарту аристократия была представлена многочисленным царским кланом (существовали целые поселения из родичей царя), а военная и служилая знать, из которой комплектовались такие «аристократические» рода войск, как колесничие и всадники, восходила, вероятно, к местным знатным родам различных племен. Среди царских людей выделялась высшая группа мари аналог марианна у хурритов, а основную массу населения составляли шуреле, несшие воинскую и другие повинности и жившие общинами.[47]
В Хеттском царстве с самого возникновения единого государства определяющую роль играла аристократия; среди нескольких знатных родов выделялся «великий род», из которого выходили цари и высшие чиновники. Остальные аристократы сочетали обязанности воинов с административными во дворце («воины и слуги царя»). Они входили в панкус, который прежде всего был судебной инстанцией, и члены его были подсудны только самому этому органу (на суд его теоретически мог быть призван даже царь). Члены аристократических семей были связаны с царем клятвой верности и получали за заслуги земельные владения, как при феодализме. Даже с исчезновением панкуса (между 1 500 и 1 400 гг. до н. э.) аристократия осталась особо выделенной социальной группой (именно она поставляла колесницы, основную силу хеттского войска). Более того, круг «баронов» (возможно из-за легких колесниц) пришлось расширить, кроме того, круг местных правителей был расширен за счет вассальных правителей завоеванных территорий, положение которых закреплялось подробными договорами.[48]
Такой социальный строй свойствен в основном тем обществам, которые были созданы индоевропейскими этносами или с заметным влиянием последнего (в т. ч. хурритским). Впрочем, отдельные элементы «феодализма» прослеживаются даже в Эламе, где чиновники получали из дворцового фонда надельные земли (впервые в Древней Передней Азии их дают крупным сановникам с выдачей иммунитета от царских поборов), а в конце XVI в. до н. э. это явление встречается в царстве Приморья, позже в касситской Вавилонии и в Сирии.[49]
Древний Египет, где централизованное государство возникло еще раньше, чем в Месопотамии, имел с ней то сходство, что здесь также отсутствовало оформленное сословное отделение элитных групп от рядовых общинников. Однако разница между фактическим положением знати (а также таких привилегированных групп как жречество и писцы) и рядовых общинников была огромной, и эти группы профессионально были четко очерчены и отграничены от рядового населения. Эти три основные группы чиновная знать, жречество и писцы (позже также профессиональные воины-колесничие и купцы) и были основными элитными группами в стране.
Для Египта, в отличие от Месопотамии, было характерно существование наследственной знати, как столичной, так и провинциальной, хотя она и носила чиновный характер. При Древнем царстве наибольшее значение имела столичная знать, при Среднем царстве (когда степень централизации государства была заметно слабее) усилилось значение местной, номовой знати, которая создавала на местах целые династии. При этом, хотя многие из областных правителей имели придворные ранги, а их родичи оседали на доходных местах в столице, они редко назначались на высшие должности в столице; здесь преобладала потомственная столичная знать, унаследовавшая должности отцов так же, как они наследовались на местах. В Новое царство костяк знати составляли по-прежнему местные правители, одни из которых были ставленниками фараона, другие преемниками своих отцов. Даже во вторую половину царства некоторые в духе Среднего царства хвалились знатностью происхождения. Положение областного правителя было очень высоким (даже начальник царского казнохранилища получил его в порядке повышения). Представители знати занимали обычно не только высшие, но и все более-менее значительные должности и часто передавали их по наследству, из них же комплектовалась верхушка жречества, которое никогда не было замкнутой группой.