Для Египта, в отличие от Месопотамии, было характерно существование наследственной знати, как столичной, так и провинциальной, хотя она и носила чиновный характер. При Древнем царстве наибольшее значение имела столичная знать, при Среднем царстве (когда степень централизации государства была заметно слабее) усилилось значение местной, номовой знати, которая создавала на местах целые династии. При этом, хотя многие из областных правителей имели придворные ранги, а их родичи оседали на доходных местах в столице, они редко назначались на высшие должности в столице; здесь преобладала потомственная столичная знать, унаследовавшая должности отцов так же, как они наследовались на местах. В Новое царство костяк знати составляли по-прежнему местные правители, одни из которых были ставленниками фараона, другие преемниками своих отцов. Даже во вторую половину царства некоторые в духе Среднего царства хвалились знатностью происхождения. Положение областного правителя было очень высоким (даже начальник царского казнохранилища получил его в порядке повышения). Представители знати занимали обычно не только высшие, но и все более-менее значительные должности и часто передавали их по наследству, из них же комплектовалась верхушка жречества, которое никогда не было замкнутой группой.
Огромную роль в Египте играли писцы. При том значении, которое придавалось тут во всех сферах учету и отчету, править государством могли лишь по-настоящему грамотные люди, поэтому правящий слой страны был хорошо образован. Сыновья вельмож Древнего царства часто состояли писцами в отцовских хозяйствах; даже самые знатные чиновники не брезговали писцовыми званиями. Профессиональные писцы, которых отбирали с детства и готовили в специальных школах, образовывали престижную профессиональную корпорацию. В Новое царство появились и составили главную силу войска колесницы, и колесничие заняли в обществе положение, равное рядовому жречеству. Купцов при Древнем царстве не было, все путешествия в другие страны были государственными мероприятиями, и на рынке самого Египта невозможно обнаружить ни одной фигуры крупнее торговца-лоточника; появляются они только в период Нового царства.[50]
Для всех древних оседлых ираноязычных народов уже в древности был характерен четко выраженный сословный строй, наследовавший традицию варнового деления древних ариев. При этом к изначально существовавшим трем сословиям: жрецов, воинов и крестьян позже добавляется промежуточное между двумя высшими сословиями и простолюдинами сословие (в Иране это были писцы, которых еще при Ахеменидах во множестве выпускали писцовые школы; при дворе царя, сатрапов и в армии было много переводчиков, знавших несколько языков[51]) или дифференцируется низшее сословие (так, еще в Авесте фиксируется отделение крестьян от ремесленников[52]).
Наиболее яркий пример такого рода дает древний и раннесредневековый Иран (до арабского завоевания). Разницы в этом отношении между Ахеменидской, Парфянской и Сасанидской державами практически не было. Хотя высшим сословием формально считалось жреческое, реальная власть находилась в руках второго «воинов и царей», и политическая система напоминала средневековый европейский феодализм (цари раздавали земельные наделы воинам и гражданским чиновникам). При этом среди сословия «воинов и царей» особо выделялась аристократия. В ахеменидскую эпоху имелось 7 ведущих персидских родов (только их представители могли явиться к царю без вызова). Костяком ахеменидской армии были 10 тыс. «бессмертных», из коих первая тысяча (личная гвардия царя) из персидской знати. Все сыновья высокопоставленных перов воспитывались при дворе царя.[53] В Парфии также всегда особую роль играли могущественные роды парфянской знати (Карены, Сурены, Михраны и др.), имеющие свое войско; сохранялся и общегосударственный совет родовой знати. Имелись также царские вельможи (вазурги), мелкие владетели и полунезависимые князьки.[54]
Основную часть сословия составляли тяжеловооруженные всадники. При Ахеменидах они жили компактной массой в центре Персиды, либо при дворе, сохраняя племенное деление. Наличие дехканства «поземельного дворянства» также было характерно и для ираноязычного населения Средней Азии (Хорасан, Согд). Дехкане жили в укрепленных поместьях-усадьбах «замках» вокруг резиденций своих господ и должны были (или их дети) служить в их войске в качестве тяжеловооруженных конников-«рыцарей». Они на протяжении столетий служили в войске владевших этими территориями империй Ахеменидов, затем Александра и его преемников, затем у греко-бактрийских царей. Их сюзеренами обычно были персидские сатрапы, но могли быть и местные властители.[55]
Строго сословным было и общество Сасанидского Ирана. Высшим здесь считалось сословие магов, жрецов зороастризма, к которому относились и лица, связанные с культом судьи, храмовые служители и учителя. Высший разряд жрецов составляли мобеды во главе с мобедан-мобедом, контролировавшие духовенство в округах и провинциях. Второе сословие воинов было внутренне структурировано и возглавлялось самим шаханшахом, затем шли царевичи, наместники областей (шахрдары) из членов династии и покоренных местных правителей, затем виспухры члены 7 древних родов, которым принадлежало наследственное право на важные должности и ведение определенной отраслью (военные дела, суд, финансы, кавалерия, вооружение армии и т. д.),[56] затем вазурги или вузурги (главы наиболее знатных родов), занимавшие прочие руководящие посты, внизу азаты, рядовые всадники-землевладельцы, из которых выделяются составлявшие ядро тяжелой кавалерии дихканы («главы селений»), стоявшие во главе больших селений и волостей и отвечавшие за сбор налогов. Но ниже их стояла конница из служилых людей низшего сословия, получавшая жалованье из казны, а иногда и земельные наделы. Третьим сословием (возникшим позже в VVI вв.), были писцы (дапиры, дабиры), в которое входили представители ряда профессий, стоявшие выше простонародья (лекари, музыканты, переводчики, ученые). В низшее сословие входили все остальные свободные, и оно делилось на три группы крестьяне, ремесленники, торговцы. Принадлежность к сословиям определялась статусом отца, и на переход в более высокое требовалось специальное решение царя.[57]
Сходные реалии можно наблюдать и у некоторых западных индоевропейских народов, например, у кельтов (позволяющие даже проводить прямую параллель от галлов к средневековой Франции). Галльское сословие военных людей, или всадников, напоминает рыцарей, брейры, или племенные князья, содержащие многочисленную дружину (иногда до 10 тыс.), сходны со средневековыми баронами; могущественный класс духовенства, владеющего светской властью, напоминает римское папство».[58]
Для ряда оседлых древних обществ было характерно конституирование жесткой социальной пирамиды в зависимости от происхождения на аристократической основе. Именно такими были первые китайские государства. В Инь (XVXI вв. до н. э.) и раннем Чжоу (XIIX вв. до н. э.) объективно выделялось 3 слоя: 1) правящий привилегированный (родственники и приближенные вана, местные правители-чжухоу с родственниками и приближенными и, вероятно, главы клановых объединений цзунцзу), 2) свободные рядовые общинники основная масса населения, 3) очень немногочисленные несвободные и бесправные. При этом высший слой в чжоуское время оформился в виде пирамиды «ван чжухоу дафу ши», где старшие сыновья наследовали статус своих родителей, а остальные опускались на ступень ниже, пока не переходили в состав простонародья. Для каждого ранга существовал установленный набор различий в питании, жилище, обладании предметами материальной культуры, и даже в языке существовало несколько наборов слов, употреблявшихся исключительно в пределах одного ранга. Таким образом, материальное благосостояние человека предельно жестко соответствовало его социальному статусу, обусловленному происхождением.
В дальнейшем выделяются некоторые новые группы, и сословное деление становится более дробным. В IXVIII вв. до н. э., когда при распаде государства правители сами провозглашают себя ванами и вводят титулы знатности, появляется сословие профессиональных служилых людей (цин, дафу, ши). Первоначально ши были профессиональными воинами, потомками раннечжоуских дружинников, немалое число которых сопровождало властителей уделов на новое место и помогало наладить администрацию. Позже в ряды полувоинов-получиновников стали, видимо, вливаться и потомки захудалых аристократических линий. В результате к середине I тыс. до н. э. сложился слой лиц, нередко уходивших далеко от дома. Из этой среды правители периода Чуньцю (VIIV вв. до н. э.) и особенно Чжаньго (VIII вв. до н. э.) набирали себе преданных помощников от мелких чиновников до могущественных министров.[59] Уже в период Чуньцю эта система начинает деформироваться, и регламентация атрибутов перестает соблюдаться, становятся возможными фигуры бедного аристократа и богатого выскочки.[60] В период Чуньцю-Чжаньго аристократическими считались все кланы, отпочковавшиеся от патронимии правителей царств. Такие цзуны возглавляли наследственную аристократию, занимая одновременно и высшие посты в государственном аппарате.[61] В это время в ряде царств высшие должности стали наследственными, а их обладатели возглавили т. н. «сильные дома», которые фактически сосредоточили власть в своих руках, вели войны между собой, свергали правителей и основывали собственные династии. При создании централизованных империй Цинь и Хань с III в. до н. э. иерархия элитных групп формируется на совершенно иной, служебной основе места человека в системе чиновных рангов.