Потрясающая метафора! воскликнул Геббельс. Краснозадые большевики в желтом потоке это сильная картинка. Жаль, что у нас пока только черно-белое кино, получился бы мощнейший пропагандистский фильм.
Кстати, мой фюрер, заметил Борман, я только что побывал на съемках
"Может, в воскресенье в кино пойди? подумал Зельц. Одному скучно. Познакомиться бы с кем-нибудь. Уже два месяца в столице, а до сих пор живу, как в пустыне. Надо бы не забыть письмо матушке послать. И постирать надо, а то уже носки закончились. Терпеть не могу работать в воскресенье. У всей страны выходной, а ты паши, как проститутка в борделе".
О чем я только что говорил? спросил Гитлер, раздраженно отодвигая тарелку. А, русские. Мы должны освободить европейскую землю от этих вонючек. Вы заметили, как русские воняют? Особенно мужчины! Особенно! подчеркнул Гитлер. Есть какой-то вонючий обезьяний ген, свойственный только этим животным. Фон Кох говорил, что обычный русский лагерь воняет, как огромный обезьянник. Мы должны выкинуть их за Уральские горы, пусть смердят вместе с китайцами и прочими азиатами. А чтобы вонь не несло в нашу сторону, мы выстроим вдоль границы огромные вентиляторы, и направим их в сторону востока. Пусть эти макаки вдыхают свежий западный ветер мне не жалко.
Общество снова засмеялось меткой шутке фюрера. Принесли чай, обед плавно подходил к концу.
Еще хочу сказать про русских женщин. Когда я жил в Вене, некоторые австрийцы на полном серьезе уверяли меня, что русские женщины красивее немецких. Конечно, даже они признавали, что обычный русский мужчина уродливее арийца во сто крат, но почему-то им все-таки казалось, что славянкам якобы присуща особая красота. На самом деле все славяне одинаково уродливы, что в штанах, что в юбке.
И даже без юбки, поддакнул Геббельс.
Без юбки они просто мерзки, заметила фрау Геббельс.
Отвратительны, кивнул Гитлер. Обычная немецкая хозяйка занимается детьми, ходит в церковь, готовит вкусную еду. Чем же занимается советская большевичка? Она сдает своего ребенка в детский сад, а сама отправляется на завод, где в шуме и вони стоит круглые сутки у станка и конвейера. Удивительно ли после этого, что она больше похожа на огромную бочку с огурцами, чем на здоровую немецкую женщину?
"Или на жирного Геринга", подумал Зельц.
Я видел такие бочки, когда ездил в Шпреевальд, авторитетно подтвердил Борман.
Цвет лица славянок смуглый и зеленоватый, продолжал Гитлер, не то что румянец на щечках прекрасных немок! А посмотрите на их рыхлые животы! Это же кисель! Это трясущееся желе! Вот у немецких фрау животы плоские, подтянутые, как у античных скульптур. Здоровый немецкий воздух, чистая вода, кровь и почва вот что делает немецких женщин особенными и жизнерадостными.
Нет, я бы никогда не смог иметь дело с русской женщиной. Чуть было не сказал "лучше уж с макакой", но на самом деле и то, и другое одинаково отвратительно и недостойно нормального мужчины. И все разговоры о "тайне русской женщины" это полная чушь и белиберда, с таким же успехом можно рассуждать о тайне стула или о тайне садовой лейки.
Гитлер подул на горячий чай в кружке и сделал небольшой глоток. На лбу у него выступила испарина.
Но все же у русских есть одна тайна, сказал он интригующе, хотя и совсем не там, где вы думаете. Эту тайну первый раз подметил Франко. Я помню, когда он приезжал ко мне в Берлин в далеком тридцать девятом, мы после балета отправились посидеть в пивной "У Хасселя". После второй кружки светлого он сказал мне, что не понимает, откуда у русских страсть к евреям.
К евреям? удивленно переспросил Шпеер.
Да! Гитлер резко повернулся в его сторону, чуть не сбив правой рукой чайник. Разве вы не знаете, что русские обожают евреев? У них какая-то совершенное невероятная страсть к ним, граничащая с помешательством. Любой русский, если хочет сделать карьеру в Советии, должен объявить себя евреем. Иначе ему не подняться никогда выше старшего бухгалтера. И вот эта страсть совершенно была непонятна Франко.
Разве можно объяснить любовь? наивно спросила фрау Геббельс.
К жидам можно, небрежно бросил ей в ответ Борман.
Гитлер горько усмехнулся и продолжил задумчиво:
С тех пор прошло пять лет, но я до сих помню свой ответ Франко. Я помню, что сказал ему, что русские отсталая, неразвитая нация, большинство из них не умеют даже читать, не говоря уже о других аспектах культуры. С другой стороны, евреи с их псевдоученостью, мастера разговора, лжи и обольщения. И вот неразвитый ум славян падает в ловушку еврейской "мудрости".
К жидам можно, небрежно бросил ей в ответ Борман.
Гитлер горько усмехнулся и продолжил задумчиво:
С тех пор прошло пять лет, но я до сих помню свой ответ Франко. Я помню, что сказал ему, что русские отсталая, неразвитая нация, большинство из них не умеют даже читать, не говоря уже о других аспектах культуры. С другой стороны, евреи с их псевдоученостью, мастера разговора, лжи и обольщения. И вот неразвитый ум славян падает в ловушку еврейской "мудрости".
Гитлер воздел руки, показывая мнимое величие еврейского знания. Гости снова дружно засмеялись.
Страсть русских к евреям просто поразительна! Помню, старина Риббентроп рассказал мне, как он ехал в русском плацкартном вагоне. За окном тянулись бесконечные темные леса, иногда мелькали покосившиеся деревянные дома, мусор, ржавая техника, в общем, пейзаж разгрома и запустения. Риббентроп заскучал и начал дремать, хотя до ночи было еще порядочно времени. И вдруг пейсатому еврею рядом с ним приспичило помолиться. Тогда он твердым шагом направился в сторону сортира, встал прямо перед сортиром посреди прохода, достал Тору и давай начитывать молитвы. И как вы думаете, что произошло?
Ему дали по шее? предположил Геббельс.
Если бы! саркастически ответил Гитлер. Ему даже никто не сделал замечания!
Не может быть! изумилась фрау Геббельс.
Мало того, продолжал Гитлер, его еще все обходили его стороной и старались не беспокоить! У бедняги Риббентропа два раза проверили паспорт, билеты, визу, багаж, регистрацию, а этого еврея хоть бы кто попросил подвинуться! Мало того, когда еврей осуществил свою религиозную потребность и гордо вернулся на место, какой-то мальчик подбежал к нему и дал конфетку. Риббентропу не дал, а волосатому бородатому еврею дал! Вот что это за страна, а?!
Я думаю, если этот еврей будет жрать конфетки после каждой молитвы, он скоро заработает диабет, заметил Геббельс, вызвав дружный хохот.
Когда я рассказал об этом случае Франко, продолжал Гитлер, он ответил мне, что в Испании, слава богу, подобное невозможно.
Еще бы! воскликнул Геббельс. Они свою проблему с евреями решили еще во времена инквизиции!
Франко никак не мог понять, почему все-таки именно евреи смогли покорить русских. Ведь в России были представители европейских народов, носители настоящей культуры, настоящей науки, настоящей мудрости. Немцы, итальянцы, французы, даже финны. Почему же из всего этого русские выбрали самый худший, самый гнусный вариант? Франко не понимал этого.
Гитлер сделал паузу и хитро улыбнулся, заставляя собеседников затаить дыхание в ожидании разгадки.
Нет, я не расскажу вам, что я ответил Франко, сказал фюрер. Подумайте сами на досуге. Идите и думайте! закончил победоносно Гитлер.
Гости разом встали и, отсалютовав, покинули комнату. Гитлер вышел через угловую дверь в кабинет. Кристоф Зельц и Мартин Борман остались одни, не считая прислуги. Зельц напряженно смотрел на Бормана, ожидая распоряжений партайгеноссе.
Очень поучительно, сказал Борман, надо будет распространить по канцелярии. Пришлите мне стенограмму завтра утром.
Так точно, кивнул Зельц.
Можете поесть, если хотите, Борман тяжело встал со стула.
Зельц быстро вскочил, подбежал к двери, широко открыл ее перед Борманом и застыл в низком поклоне. Вид у него был немного смешной, но очень почтительный. Борман взглянул на него с благодарностью, подумав что-то вроде: "Эти мальчики спасут Германию". С этой мыслью начальник партийной канцелярии покинул столовую. Он скрылся в коридоре за поворотом, размышляя о юношах, смерти и о своем месте в истории после смерти, но этого Кристоф Зельц так никогда и не узнал. Осторожно, чтобы не рассердилась охрана в коридоре, он закрыл дверь и подошел к столу.
Стул Гитлера был еще теплым, еще стоял стакан с недопитым им чаем, и даже ложка, которой фюрер размешивал сахар в стакане, еще лежала на розовом блюдце с золотым ободком. Да, вот буквально пять минут назад он был здесь вершитель судеб, глава мира, председатель, президент, диктатор, манием своей руки убивающий миллионы, сметающий границы, осушающий реки и разрушающий горы. Да, здесь был он.
Вдруг чья-то рука схватила тарелку Гитлера. Зельц вздрогнул и поднял глаза: перед ним стояла официант, на лице у него не было никаких эмоций. Точно так же он выносил бы заплеванные грузчиками кружки в мюнхенской пивной, или доил бы коров, или забивал бы свиней.