Братски обнимала.
Нет, это был сухой огонь, чистое вдохновение, без попытки разрядить, растратить, осуществить. Беда, без попытки помочь <> я слишком любила её, всё прочее было меньше. Ибо, когда не любят, поцелуй говорит настолько больше, а когда любят настолько меньше, сам по себе он недостаточен. Пить, чтобы пить вновь. Поцелуй в любви это морская вода во время жажды. <> Я предпочитала не утолять жажду вообще». 45
Каково ей это было постоянно подавлять в себе желание полностью осуществить любовь! Цветаева отказывала себе в этом. Позже в «Письме к амазонке» Цветаева откровенно скажет, как трудно ей это было делать. Н. К. Барни, американка, жившая постоянно в Париже написала книгу «Мысли амазонки», в которой отстаивала право женщины на любовь к женщине. Цветаева отвечает Барни: «Я прочла Вашу книгу. Вы близки мне, как все пишущие женщины. <> Итак, Вы близки мне как всякое неповторимое существо, особенно неповторимое существо женского пола». 46
Близкое, не потому только, что пишущее существо, но и потому, что мысли, высказанные Барни в её книге, были чрезвычайно близки Цветаевой и живо затронули в ней самые сокровенные глубины. Барни призывает женщин не отказываться от осуществления любви, называя отказ от этого осуществления буржуазной добродетелью. Несмотря на духовную близость, Цветаева оппонирует Барни. Дав ей в начале письма понять, что обе они амазонки, Цветаева, тем не менее, возражает против того, чтобы называть отказ от осуществления любви буржуазной добродетелью. Напротив, она считает это просто человеческой добродетелью, проявлением мощной силы воли, противоборствующей мощной стихии пола: «подавление энергии требует бесконечно большого усилия, чем её свободное проявление для которого вообще не нужно усилий. <> Что трудней сдержать лошадь или пустить её вскачь? И поскольку лошадь, которую мы сдерживаем, мы сами что мучительней: держать себя в узде или разнуздать свои силы? Дышать или не дышать? Помните эту детскую игру: честь победы принадлежала тому, кто мог дольше всех пробыть в сундуке, не задохнувшись. Жестокая и совсем не буржуазная игра. Действовать? Дать себе волю. Всякий раз, когда я отказываюсь, я чувствую, как внутри меня содрогается земля. Содрогающаяся земля это я. Отказ? Застывшая борьба. Мой отказ называется ещё так: не снисхожу ничего не оспаривай у существующего порядка». 47
Это признание раскрывает всю глубину драмы: цветаевского отношения к возлюбленным женщинам. Её железная воля воля гения. Цветаева была истинной ученицей Платона, ибо и здесь мы видим путь восхождения, каковым и был отказ. Совсем не случайно на вопрос о том, какие страны ей нравятся, Цветаева отвечала: Германия и Древняя Греция. Именно в Древней Греции, следуя учению Платона, Цветаева могла бы не отказываться от осуществления любви, а затем отпускать подруг в объятия женихов, чтобы рождались дети.
Но то, что было возможным в Древней Греции, невозможно в современной культуре, считала Цветаева. Эта невозможность осуществления любви, этот запрет, который она сама наложила, приносил ей страдание. «Когда я вижу, как печалится ива, я понимаю Сафо», пишет Цветаева в «Письме к амазонке». Ива любимое дерево Цветаевой тело и душа женщин. «Седые волосы, размётанные по лицу, чтобы ничего более не видеть. Седые волосы, метущие лицо земли» В конце письма приписка: «переписала и перечитала в ноябре 1934 года ещё чуть более поседевшая М Ц.» Ясно, что самоё себя ассоциирует Цветаева и с ивой, и с старшей, и с Сафо.
Из «Письма к амазонке» видно, что любовь женщины к женщине Цветаева считает высочайшей духовной ценностью, могущей приносить духовные плоды. Платон, сам восходивший от восхищения юношеской красотой к восхищению красотой философии, понял бы Цветаеву. Она точно также восходила от восхищения человеком к восхищению красотой поэзии, которая одна только и сияла для неё на вершинах Духа.
Заключая эту тему, можно сказать, что сильная чувственность не есть исключительно «привилегия» гениев. Обыкновенные люди тоже нередко обладают повышенной нервной возбудимостью, но увы! это не делает их гениями. Весь вопрос в том, на что расходуется сильная чувственность. Обычный человек растрачивает себя, если его дух слаб, и он не может управлять низшими инстинктами, на многочисленные любовные интрижки, ради услад. Ярким примером тому в литературе может послужить образ Дон Жуана. Для гения конечной целью сексуального возбуждения должна быть не услада сама по себе, но духовный плод. Без духовных плодов гения нет. Что до услады ради услады, которой может увлечься и гений, то Цветаева довольно жестко сказала: «Блуд (прихоть) в стихах ничуть не лучше блуда (прихоти, своеволия) в жизни». 48
Заключая эту тему, можно сказать, что сильная чувственность не есть исключительно «привилегия» гениев. Обыкновенные люди тоже нередко обладают повышенной нервной возбудимостью, но увы! это не делает их гениями. Весь вопрос в том, на что расходуется сильная чувственность. Обычный человек растрачивает себя, если его дух слаб, и он не может управлять низшими инстинктами, на многочисленные любовные интрижки, ради услад. Ярким примером тому в литературе может послужить образ Дон Жуана. Для гения конечной целью сексуального возбуждения должна быть не услада сама по себе, но духовный плод. Без духовных плодов гения нет. Что до услады ради услады, которой может увлечься и гений, то Цветаева довольно жестко сказала: «Блуд (прихоть) в стихах ничуть не лучше блуда (прихоти, своеволия) в жизни». 48
В сущности не-гений свою сильную чувственность должен был бы расходовать по той же модели, что и гений: любовные переживания чувственное наслаждение ребёнок. Но у обыкновенного человека конечная цель ребёнок чаше всего выпадает, как у гения может выпасть звено чувственное наслаждение. Обыкновенный человек конечной целью легко жертвует из эгоистических соображений.
Гений никогда не может пожертвовать конечной целью духовного творения. В. Соловьёв выразил эту мысль так: «Природа суть танцовщица, дух зритель. Она себя показала, он её видел, и они могут расстаться». 49
Дух Цветаевой быстро расстался с природой. Тело с его плотскими желаниями стало для Цветаевой чем-то третьестепенным. Она рано перестала с ним считаться, и это было одной из величайших её побед победы Духа над материей. Впрочем, тело Цветаева иногда и допускала и даже его любила: «Тело! Вот где я его люблю: в деревьях». 50
Бунт Цветаевой против желания любви лежать (дружба стоит) есть бунт гения, не желающего быть рабом низших страстей. Гений лежащий, но не действующий, абсурд. Сильная чувственность, преодоление чувственности как стихии, Божий дар, вдохновение, овладение ремеслом, трудолюбие, действие, восхождение от низшего к высшему вот гений! Всем этим требованиям Цветаева отвечала во всей их полноте. Убеждение Цветаевой, что её любил бы Платон, имеет под собою прочнейший фундамент. За этим высказыванием Цветаевой кроется не только та мысль, что Цветаева была последовательницей греческого философа, но и то, что не в одних только юношах Платон мог находить источник чистого вдохновения. Вспомним Сафо. Платона с нею разделяли два века. Платон, восхищенный её поэзией, пишет:
Девять лишь муз называя, мы Сапфо наносим обиду:
Разве мы в ней не должны музу десятую чтить?
Такое высочайшее признание женского гения от Платона многого стоит. И разве не считала себя Цветаева достойной наследницей великой Сафо?!
ЛИТЕРАТУРА
Соловьёв В. Судьба Пушкина//В. Соловьёв. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. С. 276.
Губер П. К. Дон-Жуанский список Пушкина. Петербург, «Петроград». 1923. С. 19.
Соловьёв. Там же. С. 276.
Цветаева М. Неизданное. Семья: История в письмах. М.: Эллис Лак, 1999. С. 306309.
Цветаева М. Сводные тетради. М.: Эллис Лак, 1997. C. 516517.
Цветаева М. Об искусстве. М.: Искусство, 1991. С. 74.
Цветаева М. Собрание сочинений в семи томах. Т. 6. М.: Эллис Лак, 1998. С. 621.
Там же. С. 593.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 139.
Там же. С. 36.
Там же. С. 63.
Там же. С. 132.
Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. С. 295296.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 29.
Цветаева. Т. 6. С. 614.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 78.
Лихт. Там же. С. 221.
Цветаева. Т. 6. С. 588.
Там же. С. 729.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 66.
Там же. С. 134.
Там же. С. 36.
Там же. С. 496.
Цветаева М. Письма к амазонке//Звезда. 2. 1990. С. 186.
Цветаева М. Собрание сочинений в семи томах. Т. 7. М.: Эллис Лак, 1995. С. 315.
Цветаева. Т. 6. С. 304.
Цветаева. Письмо к амазонке. С. 18.
Цветаева. Т. 7. С. 510.
Цветаева. Т. 6. С. 670
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С.495.
Там же. С. 458.
Там же. С. 272.
Там же. С.543.
Цветаева. Т. 6. С.454.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 133134.
Цветаева. Т. 6. С. 530.
Цветаева. Неизданное. Сводные тетради. С. 484.
Там же. С. 251.
Там же. С. 239.
Там же. С. 123.
Лосская В. Марина Цветаева в жизни. Неизданные воспоминания современников. М.: Культура и традиции, 1992. С. 155.