Победив малодушие, визитёр махнул рукой как вялый сеятель и ответил:
Какой экземпляр! Настоящий выворотень.
На кой шут он мне?
А ты исследуй, сказал дядя Мур, восстанавливая инициативу. Ты человек великой интуиции. Светоч! Я и напоминать тебе не стану, что с ним не так. Если подозрения ваши верны получим всю славу. Может быть, даже премию дадут, и я успокоюсь.
С этими словами дядя Мур сунул руку в полушубок и мастерски переместил из него в карман халата плоскую бутылку лимуровки с фирменной лично им придуманной этикеткой.
Господи, что же мне с этим делать-то! ещё раз окинул любитель всего благодарственного проницательным чуть заплывшим взглядом подарки снизу вверх. Ивановы широкие скулы, впалые морщинистые щеки и китайская бородёнка наконец заинтересовали его. У меня сейчас скрининг идёт. Испытываем препарат бразильский. От бешенства. Может я его туда? А там всё. И госпитализация, и кормим хорошо, и двадцать тысяч в придачу. Мне.
И кровь берут?
Шесть дней по десять заборов! гордо ответил фармаколог. А до этого ещё анализы.
А установление родственных связей?
Как? Мы же не институт генетики! испугался заведующий. Лимур, ты же образованный человек, насупился он.
Кое-кто вчера проболтался, что генетический анализ дочерям президента делал
Да вы раздевайтесь, переполошился Тузовский, схватил Ивана под локоть и повёл к виселице с халатами. Даже снял с него ушанку и нахлобучил её на крюк, так что заблестела глянцевая лысина с мокрыми полосками последних волос. Побывали, значит, в Китаях, теперь им там и тут принцессы мерещатся
Эскулап открыл поставец и достал подносец самой ажурной скани с хрустальными рюмками на ножках и вазочкой янтарной икры.
Я-то, друг мой, за рулём. А вот ты, Иван, давай, благословил дядюшка, не отводя глаз от угощения.
Доктор вытащил из кармана подарок, наполнил три рюмки до краев с шапочкой и деликатно снял с икры филигранную крышечку.
Ну, сказал он, осторожно подводя лекарство к усам, выпучил сводящиеся к носу глаза и выпил.
Иван перекрестился и тоже выпил. Фармаколог копнул ложкой икру и угостил ею дворника.
Я одного понять не могу, мгновенно проглотив свою порцию, обратился к дядюшке Тузовский. Ты нам его насовсем даешь или на время?
Кто ж такое добро насовсем отдаст? возмутился дядя и тоже быстро воспользовался ложечкой. Проверишь и назад.
Не будем превращать закуску в еду. Ты либо пей, либо оставь. Всё же здравница.
Как говорится, деньги лечат, бросил дядя Мур, потрепал врача по плечу и стремительно потопал к двери.
Так на что проверять-то? крикнул вдогонку врач.
А, махнул рукой дядя. Он и сам не понял, почему обиделся на товарища за выдающиеся глазки, тон или икру. На что хочешь на то и проверяй. Заберу потом.
Я давление ему проверю и градусник вставлю! донеслось ещё ему вдогонку.
Когда дядя мой вышел, доктор выпил ещё раз и сел на край стола. Иван стоял в стороне у серванта, расставив валенки на ширину плеч, и хмуро смотрел куда-то под койку.
Ну, Червяковский! то ли хваля, то ли ругая, басил Тузовский, двигая мясистыми щеками. Будет нам всем премия из-за него! И путевка в самую глушь поднебесную! Ну, Червяковский!
Есмь червь, сказал Иван.
А вы, ведь взрослый человек, зачем всё это поддерживаете? явно негодовал врач. Скажите на милость.
Тузовский слез со стола, подошёл к старику и посветил ему фонариком в глаз.
Я тут передачками про Циолковского увлекся, осматривая старца, бормотал фармаколог своим густым как бы захлебывающимся от собственной важности басом. Говорят, незадолго до смерти он сформулировал идею соответствующую парадоксу Ферми и предложил теорию зоопарка, по которой, как он выражается, совершенные животные небес не хотят иметь дела с нами, пока мы ещё не достаточно созрели.
Иван диковато покосился на врача и вновь потупился, ничем не содействуя и никак не препятствуя осмотру.
Ведь вы человек божий, сказал Тузовский. Уж со мной-то чего тут ёжиться? Так вот скажите мне честно, что вы думаете о влиянии на человека существ иной более возвышенной природы. Константин Эдуардович считал, что были стадии куда более разряженной материи, которой могли соответствовать разумные существа нам сейчас недоступные и невидимые. Более того, этот старый фантазер допускал их проникновение в наш мозг и вмешательство в человеческие дела.
Бесы! ощетинился старичок. Встань на колени, телеух! Молись! Кайся пред Богом и проси заступления у его пречистыя матери! Нам ли называть имена, суть коих неведома таким, как ты? Целковский твой известно поляцкий еретик. Самого страшного не разумеешь!
У нас с вами на склоне лет сложились совершенно разные представления о реальности, возразил врач, стягивая со старика верблюжий свитер, надетый на голое тело.
Богу вера нужна, а не суете дел мирских. Как верили святые отцы глубин отче Иоанне Богословце и три святителя так и нам подобает веровать.
И Константин Эдуардович верил, и я верю. Только не в Бога, а в великую научную революцию в области медицины, которая продлит нашу жизнь, охотно поддерживал разговор заведующий. Если на нашем веку продлить жизнь на десятую долю, то у следующего поколения вдвое, а затем вдесятеро и, наконец, смерть станет явлением из ряда вон выходящим, а тысячи световых лет не такими уж недосягаемыми пределами. И тогда среди этого лучистого человечества, этого нового народа божьего, существующего и путешествующего на энергетическом уровне будут указывать на откровение Циолковского.
Иван схватил одежду, выскочил из кабинета и, бесшумно топая в валенках по мраморному полу, промчался мимо лифтов к лестнице и засеменил по конструктивистским ступенькам.
Тоже мне старец нашёлся! бормотал дядя Мур по дороге домой. Мракобес! Нанка к нему со всей душой, а он ей: нечего сидеть нога на ногу нечистого качать. Тоже мне старец нашёлся! Еретик!
Старая «Волга», качаясь на ухабах, проехала по 2-ой Днищенской, с разгону взлетела на косогор и на отработанном повороте остановилась на площадке у гаражей под красным особняком.
Дядино настроение совсем испортилось, когда он увидел на снегу у гаража трафаретом нанесенные надписи, одна из которых гласила нечто подозрительное «ШУМУХЕР».
Четвертая за накаления страстныя
Иван стоял в толпе прохожих на проспекте Ленина и осматривал публику, будто кого-то потерял. На шее у него болталась почерневшая икона на веревке, и прохожие принимали его за попрошайку.
Кошка! властно рыкнул дядя Мур жене с порога.
Котик! своим особенным громким почти опереточным голосом отозвалась Анна Фёдоровна. Хозяйка говорила всегда, как бы иронизируя и потому особенно резко меняя интонации. Обедать.
Она выключила грибной суп и вытащила сметану.
Все сукины дети! сказал дядя Мур, сбрасывая шапку и вешая полушубок. Тузовский и Червяковский решили свести меня с ума.
И как до этого дошло?
Они оба утверждают, что глупый колдун, поселившийся у меня в доме, возмущенно усаживался супруг за накрываемый стол. Эти двое решили утверждать! Что он такой же настоящий, как святой старец Кузьмич, быстро перекрестился дядя Мур и вытер бисером выступивший пот на лысине, когда перед ним на столе появился штоф.