Вопрос нефти в 1914 г. ещё не поднимался ни одним из немецких военных, однако очевидный факт, свидетельствующий о том, что будущее за двигателем внутреннего сгорания, являлся несомненным. Чтобы не оказаться в роли, знакомой всем держателям крупных пакетов акций обанкротившихся компаний, немцы перешли в самое решительное наступление. Немцы, учитывая общее соотношение сил, были обречены на поражение как и Россия, формально относившаяся к Антанте, но географически изолированная от неё и имевшая перед собой слишком сильных противников. В конечном итоге, даже Франция и, как ни странно, Великобритания, узнали, что более всех свои позиции в мире усилили США, которые приняли в войне ограниченное участие но пожали уже почти спелые плоды победы.
Вообще, военное поражение России, которое и стало одной из главнейших причин обеих революций 1917 г., представляет собой тему, требующую настолько обширного и глубокого исследования, что оно едва ли возможно в рамках данной работы. Однако же здесь нельзя обойти вниманием главных виновников данной катастрофы. Культ генерала А. Брусилова настолько прочно укоренился в нашем сознании ещё с советских времён (и, кстати, хвалебные оды ему поёт и В. Суворов (В. Резун)), что объективную оценку его достижениям если таковые действительно имели место быть никто до сих пор так и не попытался. Некоторые источники сейчас не буду их называть, чтобы не повторять в каждой строке один и тот же псевдоним, сопровождаемый настоящей фамилией ошибочно, а может быть, и лживо, имея определённый умысел, утверждают что А. Брусилов был единственным полководцем, которому в условиях позиционной войны удалось осуществить прорыв. Это, разумеется, далеко не так.
Позиционная война началась в результате невозможности ни одной из сторон одержать победу в многочисленных встречных сражениях, которые имели место в первые месяцы войны. Плотные цепи атакующей пехоты подвергались истреблению в результате смертельного воздействия огня скорострельной полевой артиллерии. Даже выйдя на расстояние нескольких сот метров к позициям противника, пехотинцы останавливались их сдерживал кинжальный огонь пулемётов. Артиллерия стала основным средством поражения, и поддерживать интенсивность её огня, особенно артиллерии крупных калибров, можно было лишь, располагаясь на долговременных огневых позициях, к которым оборудованы пути подвоза боеприпасов, включая железнодорожные. Данный фактор особенно сковывал войска, начиная с осени 1914 г., всё более и более энергично окапывавшиеся. Тем не менее, попытки прорыва фронта предпринимались неоднократно и зачастую оказывались успешными. Например, в феврале 1915 г. в лесах Мазурии, насыщенных болотами и озёрами, немцам в значительной степени удалось повторить свой успех полугодичной давности, когда они, ещё в период маневренной войны, окружили и уничтожили 2-ю армию генерала А. Самсонова. На сей раз П. фон Гинденбургу и его начальнику штаба Э. Людендорфу, возглавившим Восточный фронт, удалось прорвать линии 10-й армии (Ф. Сиверс) Северо-Западного фронта (Н. Рузский) и отсечь, окружить и практически уничтожить 20-й корпус.
В мае того же 1915 года между Вислой и Карпатами, неподалёку от селения Горлице, немецкая 11-я армия А. фон Маккензена прорвала оборону 3-й армии Р. Радко-Дмитриева7 Юго-Западного фронта (И. Иванов). Русская армия, испытывавшая к тому же острый дефицит артиллерийских снарядов (т. н. «снарядный голод»), была вынуждена отступать по всему фронту, чтобы избежать его распада и окружения крупных группировок.
Отход, получивший название Великого отступления, привёл к сдаче Ивангородской и Новогеоргиевской крепостей, а затем и крепостей Осовец, Ковно (Каунас), Гродно и Брест8. Построенные в стратегически важных точках, они представляли собой костяк русской оборонительной линии; падение этих крепостей угрожало всеобщим поражением и давало начало отложению Польши и Прибалтики. 4 августа немцы вошли в Варшаву, где немедленно началось формирование национальных («легионерских») добровольческих подразделений из числа поляков; этим войскам в ближайшем будущем предстояло стать главным оплотом зарождающейся польской независимости. Великое отступление обошлось российской армии более чем в 1 млн. чел., большинство из которых сдалось в плен: вынужденные отходить, войска резко упали духом, участилось дезертирство на маршах и сдача вновь занятых позиций.
В период, когда отступление уже заканчивалось, немцам под Вильно (Вильнюс), опять-таки в полосе 10-й армии (Е. Радкевич), переданной Западному фронту (А. Эверт), удалось осуществить оперативный прорыв и ввести в возникшую брешь кавалерийскую группу (всего 6 дивизий), конные разъезды немцев вышли к Березине, перерезали шоссе Минск-Смоленск; в результате ожесточённых боёв, угрожавших окружением и разгромом 10-й армии, русской стороне пришлось оставить Вильно (Вильнюс). Впрочем, успешная локализация и ликвидация прорыва послужила доказательством того, что превосходство немцев, обозначившееся в 1915 г. в полной мере, ещё не является решающим.
Наконец, и русская армия, в частности, Кавказская армия под командованием Н. Юденича в ходе Эрзурумской операции (10 января 16 февраля 1916 года), показала, что способна прорывать оборонительные линии противника. Операция, несмотря на то, что проходила в сложных климатических условиях в гористой местности, привела к разгрому 3-й турецкой армии, большую часть которой удалось уничтожить или захватить в плен.
Несомненно, Н. Юденич показал себя в этом сражении гениальным полководцем: он провёл тщательную авиаразведку укреплений противника, умело маскировал свои замыслы, выделил новшество штурмовые отряды, оснащённые пулемётами и лёгкой артиллерией, решительно применял ночные атаки. Н. Юденич смог ввести противника в заблуждение относительно своих замыслов: проводя наступление по всему фронту, он вводил войска на разных участках, от второстепенных к главным, с разницей во времени, что привело к сковыванию резервов противника и достижению тактической внезапности на участке прорыва. В конечном итоге, он разгромил противника наголову, овладев мощным укреплённым районом, полагавшимся неприступным. Главными составляющими его успеха стали: общая слабость турецкой армии, наполненной ненадёжным элементом, её плохое вооружение и выучка, которым русский военачальник противопоставил не только отчаянный напор, но и редкое умение продумать сложнейшую операцию, подготовить к ней собственные войска самым лучшим образом.
Нельзя не отметить и тот факт, что Эрзурумская операция подтвердила тезис, выдвинутый ещё К. фон Клаузевицем: горы являются весьма перспективным участком для наступления, несмотря на наличие сложных для преодоления участков обороны. Это объясняется тем, что сложный рельеф далеко не всегда позволяет обороняющейся стороне массировать резервы и маневрировать ими в соответствии с нуждами, возникающими в ходе сражения; асимметрия местности по обе стороны фронта в этом случае даёт все преимущества атакующей стороне. Наступление немецких войск (О. фон Белов) под Капоретто в октябре-декабре 1917 года, участником которого стал Э. Хемингуэй, оставивший весьма яркое его описание в романе «Прощай, оружие!», послужила лишним доказательством данной теории. В данном сражении отличился Э. Роммель, будущий генерал-фельдмаршал нацистской Германии: командуя ротой альпийских стрелков, он захватил в плен 9 тыс. итальянцев и 81 орудие (!), за что был удостоен высшей награды в немецких вооружённых силах Pour le Mérite.
Последний в Первой мировой войне прорыв эшелонированной обороны состоялся в битве у Мегиддо (19 сентября 1 ноября 1918 года), когда Союзный египетский экспедиционный корпус (Э. Алленби) разгромил турецкую армейскую группу «Йылдырым», включавшую немецкие контингенты. Наступление проходило в крайне благоприятных условиях, среди которых наиболее значимыми являлись: общее количественное и качественное преимущество союзников, господство в воздухе, растянутые на равнинной местности позиции противника, наличие во вражеском тылу сильных партизанских формирований (Т. Лоуренс), возможность беспрепятственного флангового обхода линий противника подвижными соединениями. Данная операция уже содержала в себе основные элементы того, что потом было принято называть «блицкригом».
Итак, все эти примеры свидетельствуют о том, что прорывы неоднократно осуществлялись и до А. Брусилова, и после него, как немецкими войсками, так и союзными, в том числе русскими, причём на самых разных фронтах, исключая Западный фронт. Концентрация живой силы и артиллерии во Фландрии была настолько высока, а равнинная местность и развитая инфраструктура настолько благоприятствовали манёвру резервами в стратегических масштабах, что прорыв назрел лишь в момент, когда стоял уже вопрос об окончательном падении Германии. Прорыв этот, по причине готовности Германии к мирным переговорам, так и не состоялся; вторжению союзников на немецкие земли помешала и эпидемия смертоносного испанского гриппа, которая с ужасающей быстротой распространилась в войсках обеих сторон.