Она боролась против войны во Вьетнаме, аплодировала Мартину Лютеру Кингу, примером служения родине считает Рузвельта и братьев Кеннеди, не уважает Бушей, поднимает американский флаг, когда приезжает на дачу, и клянет олигархов врагов Обамы.
Проживает в Честере, под Нью-Йорком и в Новой Англии, штат Массачусетс, на Кэйп-Коде.
Короче говоря, стопроцентная американка. И главная достопримечательность США.
Дом
У нас две проблемы, Линда улыбнулась, дураки и дороги.
И я не понял, шутит она или просто демонстрирует свою эрудицию, но если с дураками, особенно в правительстве, можно было согласиться, то дороги? Гладкие, прекрасно организованные, проложенные к каждому дому.
Как выяснилось, речь шла об американской мечте собственном доме. И о пути к нему, о дорогах, которые мы выбираем.
«Одноэтажную Америку» я прочел еще в школе и, без особых проблем проживая в хрущевке, дивился, как можно свести жизнь единственную и неповторимую к покупке недвижимости. Разве так уж важно где жить? А палатка в походе? А вагончик в стройотряде? А коммуналка, не потерявшая тогда своей прелести? Однажды в Крыму мы с дружком поселились в мотоциклетном сарае и каждую ночь менялись, то он спал в длинной части, а я в короткой, для коляски, то наоборот. Погода стояла ясная, и комаров не было, а звезды светили вовсю!
Прошли годы, и теперь уже доцент, читающий основы предпринимательства, был восхищен определенностью т. н. американской мечты. «Собственный дом». Как же это правильно! Потому что конкретно. Большая, ясная цель, определяющая будущее, жизненный путь. Не богатство безмерное, абстрактное, а именно дом, родовое гнездо. Образец для подражания, когда дети, вылетая из него, знают, что нужно строить свое, собственное, не только по необходимости, но и по традиции, семейной, фамильной, «так в нашей семье повелось».
В середине ХІХ века скромный дом стоил 500 долларов, и требовались десятки лет, чтобы накопить такие деньги.
Осознанная материальная цель, равновеликая трудовой жизни среднего американца, определила национальный характер, и прежде всего настойчивость и организованность. К этому следует добавить, что и могидж ссуда под покупку дома лет, скажем, на 30 заставляла заемщика следить за стабильностью получаемого дохода, иначе, если просрочить оплату, дом могут Но лучше об этом не думать. То есть думать надо. Думать на этом пути вообще необходимо
Дом в Честере, маленьком городке неподалеку от Нью-Йорка, оказался, как и положено, стопроцентноамериканским, и тогда, в первый наш приезд, показался большим, фешенебельным. На крыльце под белыми колоннами нас встретили миссис Дженнифер Рокк и мисс Эмма Рокк мама и сестра. И повели по дому, показали спальни, гардеробные, ванные комнаты и туалеты на каждом этаже, кухню, оборудованную в том числе и посудомоечной машиной, гостиную, застекленную веранду и еще одну открытую, на заднем крыльце.
Ясно, что такие дома строятся не только для детей и внуков, но и для пра- и прапра-. Я догадывался, что задача эта учтена и в выборе небольшого (соток 1215), но достаточного участка, в комбинации цветника с элементами огорода, в выборе материала где должен быть кирпич кирпич, где дерево нужные древесные породы, где шифер отличная черепица. Дом для династии должен быть прочным, двухсполовинойэтажным, выкрашенным в белый цвет. Почему именно в белый? По традиции: чем мы хуже Президента? Ясно, ничем не хуже.
Белый цвет чистоты, света. «Светлой мечтой всей прогрессивной семьи» и должен быть Дом. Воплощенной мечтой, реальной до-райской наградой за труды всей жизни, за что и дети, и внуки будут благодарить пра- и прапра-, а значит, и наследовать, и продолжать.
По этой причине и Линдин дом мог быть цвета любого, но остался в моей памяти белым, и в силу этого обращенным скорее к небу, чем к земле, выражающим саму «идею Дома». Думаю, по этой же причине Линдин дом выглядел тогда в 1997-м излишне комфортным. Сейчас же я могу назвать его хорошим, достойно скромным, в самый раз.
Страна пацанов
Штатам одиннадцать. Считайте: если США 200, а Китаю 2000 в пересчете на человеческий возраст пацан и Конфуций. По этой мерке нетрудно просчитать, что Германия, Франция, Россия предпенсионного возраста. Боятся, что подсидят. Тридцатилетняя Япония в самом расцвете творческих сил! Украине, если считать от первых гетманов, 2022, возраст выпускника. А Штатам одиннадцать, как Тому и Геку, как тому пацану из «Последнего дюйма», или другому из «Вина из одуванчиков», и персонажам Нормана Раквелла, и мне. «Я родился на острове Борнео в одиннадцать лет», писал я когда-то, то есть вчера. Не потому ли Линда и повезла нас по одиннадцати штатам Восточного побережья? Штат за год?
Штатам одиннадцать. Считайте: если США 200, а Китаю 2000 в пересчете на человеческий возраст пацан и Конфуций. По этой мерке нетрудно просчитать, что Германия, Франция, Россия предпенсионного возраста. Боятся, что подсидят. Тридцатилетняя Япония в самом расцвете творческих сил! Украине, если считать от первых гетманов, 2022, возраст выпускника. А Штатам одиннадцать, как Тому и Геку, как тому пацану из «Последнего дюйма», или другому из «Вина из одуванчиков», и персонажам Нормана Раквелла, и мне. «Я родился на острове Борнео в одиннадцать лет», писал я когда-то, то есть вчера. Не потому ли Линда и повезла нас по одиннадцати штатам Восточного побережья? Штат за год?
Я включила в план одиннадцать штатов, и еще дистрикт Коламбия, как довесочек! сообщила она в аэропорту, прищелкнув пальцами так, что мы просто обязаны были завизжать Вау!
И мы завизжали.
История Дома
Дом начал строить мой прапрадед, а завершил дед. Три поколения.
Линда взяла с полки альбом:
Это мой отец, вот дед, прадед. А вот здесь в кресле мои прапра Лу и Джо. Первые американцы в нашей семье. Мы храним их письма. А это, Линда перевернула страницу, и в прозрачном файле я увидел пожелтевший листок, автобиография Джо. Родился в 1818-м в Манчестере, Англия. В 1826-м да-да, в возрасте восьми лет, семья была многодетной начал работать на шахте. Рабочий день 12-14 часов. В 11 лет работу бросил, ушел. Устал. «Закон о бродягах» заставил снова пойти в шахту. В 15 лет встретил Лу, но о семье не могло быть и речи. Ему было 16, когда он прибыл в Штаты. За лучшей долей, как говорится. И снова, после многих мытарств снова шахта. Но условия и труд, и быт, и оплата уже были иные. Через год вызывает Лу. Начинает учиться, вечерами, ночами школа, горный колледж. В 23 мастер, в 26 начальник смены. В 32 дипломированный горный инженер. Семья растет. Дети подрастают и разъезжаются по стране. Вместе со старшим Джим идет по его стопам начинает строиться.
Как все похоже! И с моим дедом было то же и сиротство, и голод в двадцатые, и с бабушкой встретился, когда ей было 15, и в свою первую квартиру а до того бараки, общага в долгожданную, обставленную покупной мебелью, въехал 22 июня 1941 года
Я слушал Линду и убеждался: семейная память у них минимум на два поколения больше. Я начинал понимать, что ни трипольцы, ни арии, ни протошумеры, ни скифы не ими измеряется память народа, а средней семейной памятью, и вся эта память вращается вокруг конкретного участка земли и возведенного на нем строения.
Русское чудо в Филадельфии
Праздник начинается в Филадельфии, у здания, где была объявлена независимость. Это особое место. Это как у вас Кремль, то есть, извините, в России. Туда уже сообщили прибудут Тэд Тернер, Джейн Фонда Линда называла фамилии, и попробуем мы. Конечно, если удастся припарковаться. Это проблема. В последние годы мне приходилось бросать машину далеко и идти пешком. Хорошо бы успеть, сообщила, выезжая на автобан.
Автобан описывать уже бессмысленно. Не многим отличается и центр Филадельфии от Киева в часы пик. Впрочем, одно отличие есть. У нас машину поставить можно, пусть под угрозой штрафа и эвакуатора, а здесь не ставят, потому что нельзя, а кроме того штрафы.
Подъезжая к центру, Линда озабоченно завертела головой, и так же озирались водители перед нами. На лицах у всех увы, без шансов. У бровки вплотную стояли счастливчики, прибывшие на шоу ранним утром, и предположить, что кто-то из них уедет, освободит желанное нет, вожделенное! местечко, было столь же невероятно, как и представить, что Джейн Фонда-Тернер снимает свое красное суперплатье, о котором столько писали и говорили на СиэНэН, и протягивает его Линде со словами: «Возьмите, милая. И Теда в придачу, и место на сцене, и место для авто! Сегодня ваш день!»
Ах! вздохнула Линда, уловив мои фантазии. Они все чаще сворачивают налево. Надо уезжать из центра.
И тут я вдруг заявляю:
За тем поворотом мы получим место, говорю я, совсем не понимая, откуда это взялось, и почему мы, ведь перед нами очередь, но повторяю: Вперед, да, сразу за поворотом.
Мы повернули, задержавшись на перекрестке, и как только джип перед нами проехал дальше, освободив место для выезда, от бровки, мигнув левым глазком, резко вывернула дама в красном; поджав при этом переднего, засуетившегося, понимающего, что как-то надо бы сдать назад, замигавшего нам аварийкой, мол, это мне, мое