Середина Жизни
Роман
Извас Фрай
Предисловие
Представленный роман повествует о том, как во времена перестройки одному социологу приходит в голову навязчивая мысль и он берётся исполнить её, хоть и до того момента, как он сможет насладиться плодами своим усердных трудов пройдёт без малого десять лет. И, конечно же, эта книга о времени; о времени, которое было и о том, что будет дальше.
Чтобы сохранить качество своего выдержанного текста и предать ему большей реалистичности, близкой к реальному воспроизведению описанных событий автор берёт на себя честь и ответственность говорить от первого лица; хоть и главным героем повествования никогда не являлся. Однако: сквозь бесчисленные полудни, проведённые в жаре за бесконечными чашками кофе и рассказами истинного свидетеля всех описанных событий автору много раз то во сне, то наяву казалось, что всё сказанное ниже действительно произошло именно с ним, вопреки естественному ходу времени, а так же его законам.
Да всё описанное основано на реальных событиях, если только во время своих долгих монологов старому социологу по той или иной причине не захотелось подсолить или наоборот подсладить события; добавить к нам соуса карри или обжарить до золотистой корочки, посыпая секретным ингредиентом.
Хотя: разве в повести давно минувших лет так важна истинная, документальная точность описанных событий, когда в этом мире: нам под силу изменить, разве что собственное будущее?
Введение
(необязательно)
«Жизнь человека можно условно разделить и кратко охарактеризовать в четыре её этапа: детство, зрелость, середина жизни и старость. Доказательством существования этих возрастных фаз служит факт существования серьёзных психологических кризисов, с которыми человек сталкивается при переходе из одного этапа своего жизненного пути в другой. Душевные кризисы самые тяжелые внутренние конфликты, с которыми может столкнуться любой индивидуум: начинается жизненный путь с крика боли и страха, который издаёт новорожденный младенец; спустя годы, настаёт первая духовная схватка человека и его души подростковый кризис душевная инициация ребёнка в полноправные члены общества; трансцедентальный кризис переход зрелой личности в человека средних лет, пережившего период внутренних поисков; последнее тяжелое, но возможно, самое важное препятствие составляет кризис средних лет осознание человеком своего старения. Оказавшись на территории старости, человек продолжает плыть дальше, пока необратимо не столкнётся с границами изведанного наукой мира и не перейдёт в океан неизвестности смерти.
Каждый кризис имеет собственные, индивидуальные черты; переживания индивидуума уникальны по своим свойствам и требуют внимательного и бережного обращения. Но в некоторых характеристиках, кризисы обладают типичными свойствами для каждого человека: подростковый неизменно связан с взрослением личности; трансцедентальный с разочарованием в устоявшихся жизненных установках и принятие новых, менее оптимистичных; и средних лет с неизбежным осознанием того, что бывшей ранее энергии и вдохновения больше не будет никогда.
Однако кризисы, сами по себе человека убить не могут. И раз за разом, сталкиваясь с ними на своём жизненном пути: человек справляется с ними и преодолевает самого себя. Сделать это он может с помощью двух популярных способов, если не изобретёт своего собственного метода. А именно: справиться с внутренними конфликтами он может только через непосредственный контакт с окружающим его миром; а значит, он либо начнёт уничтожать всё, что находится вокруг него, став примером деструктивного способа преодоления духовных баталий; либо проявит свойства конструктивного метода иными словами, начнёт строить»
Из трактата Даниэля Нюи «Об искусственном пути»
Фрагмент, чудом уцелевший после сожжения
Глава 1
Потому что!
Если бы я был писателем, то я обязательно начал бы свой роман с какого-нибудь вопрос риторически-философского значения, ключевым словом в котором было бы «почему?» и всё это для того, чтобы сразу отсеять добрую половину читателей, заставив их заскучать уже на первой строчке. Но я вовсе не писатель. Если уже клеить на лицо человека ярлыки с названиями по его профессии или образованию, то зовите меня «историком», «социологом», можно даже «научным коммунистом» и «любителем бадминтонистом». Но всё же, я буду рад, если вы остановитесь на «социологе», если вам будет угодного так меня называть.