Не пойду!
Тогда Мэй нажал какую-то кнопицу, и в кабинет тут же влетели Лемми и Том Арайя. За ними гигантским шагами топал Бабба Смит. Фредди заулыбался ему, как старому знакомому, снял пальто и протянул Смиту со словами:
Вон там, гардеробщик, повесьте, пожалуйста.
Бабба взял пальто и со словами:
Г-гардеробщик надел пальто обратно на Фредди, схватил его за лацканы и вышвырнул в окно. Лемми и Том придерживали Фредди за ноги, чтобы вернее прошел.
Внизу послышался жалобный крик Дэвида Боуи.
Гардеробщики! раздался сверху крик Смита. Гардероб не хотите починить?
Я вам покажу! Фредди побросал ногами и пошел, делая вид, что не слышит из-под снега стонов Боуи.
А пошел он к Джону, в смутной надежде, что тот вернулся. Тот вернулся, и встретил Фреда на пороге с бутылкой маслица «Джонсон&Джонсон».
Это мне? с омерзением посмотрел на масло Фредди. Пошли лучше водочки тяпнем!
Нельзя, отказался Джон. У нас прибавление.
Так тем более! подпрыгнул Фредди. Обмоем!
Говорю нельзя, и Джон развернулся уходить.
Фредди схватил его за полу халата, но тут же был окачен маслом и присыпан присыпкой.
Мои глаза! вопил Фредди, катаясь по площадке.
Джон, и не подумав глянуть, что там у друга с глазами, захлопнул дверь. Фредди тут же поднялся и стал вырезать ногтем на двери Джона краткое, но емкое слово. Дверь тут же распахнулась, и Шерри одела Фредди на голову памперс, закрепив липучками для надежности.
У-уй! вопил Фредди, отплясывая с памперсом на макушке по площадке. Я ослеп! Ах, как пахнет! Ах, как пахнет!
Оступившись, он слетел с лестницы и с хрустом ушел в сугроб.
Буду с Роджером дружить, ворчал он, бредя спустя полчаса по темной улице. Он мой товарищ. Не то что разные там плодоносящие и руководящие
Роджера вконец разъяренный Фредди нашел в студии, на двери которой было мелом написано: «Здесь кросс!»
Кроссы устроили! рассердился Фредди, стуча в дверь ногой. И где? В святая святых! Ну, я им покажу! Каждый от меня получит! Каждый!
Но спустя минуту он уже вылетал из окна, а Роджер смотрел ему вслед и хохотал, как ненормальная кукабарра. Из-за его плеч выглядывали здоровенные парни с гитарами, а один угрожающе потрясал губной гармошкой.
Это моя новая группа «Кросс». крикнул Роджер. А тебе не мешало бы отдохнуть! Усталый ты какой-то. Нервный стал. Глаз не дергается?
Пошел отсюда! был ответ из сугроба.
Нет, правда! не унимался Роджер. Тебе надо сменить имидж! Попой-ка!
Я так и знал, что вы там пьете, а не играете, сплюнул Фредди.
Да нет, ты попой-ка в опере! посоветовал Роджер. Вот эдак а-а-а! О-о-о!
В стекло рядом с головой Роджера влепился мощный снежок.
Дурак ты! обиделся Роджер. Я тебе умное говорю. Вон Градский. Знаешь Градского? Тоже в опере был, и даже пел там какого-то петуха
Петуха? с сомнением сказал Фредди. Градский, говоришь? Гм. Ладно, я подумаю. Кстати, у меня для тебя тоже есть кое-что!
Да? обрадовался Роджер, высовываясь из окна.
Да, кивнул Фредди и закатал ему снежком в глазенап.
После этого он долго спасался от всей роджеровой группы через подворотни и проходные дворы. Спасшись, он решил все же последовать совету Роджера в плане отдохнуть. И поехал на Ибицу. Ему даже не дали выйти из самолета и подожгли шасси. Еле взлетев, Фредди принял решение погулять пока по Мадриду рядом все-таки.
В Мадриде Фредди тут же набился на интервью на местное телевидение, в котором он со вполне понятными целями рассыпал похвалы местной оперной знаменитости Монсеррат Кабалье. Вернувшись с телестудии, он забрался с ногами на диван, подвинул к себе телефон и пакет с горохом и принялся ждать, дрожа от нетерпения и плюясь гороховыми стручками во все стороны. Звонок не заставил себя ждать. Монсеррат принялась выражать ответные восторги в адрес Фредди.
Я в восхищении! кричала она.
Королева в восхищении! отвечал Фредди.
Нам бы того! намекала певица.
Нам бы этого! интимно вторил Фредди.
Спеть бы, хором сказали они. И непременно оперу.
Черт возьми! опять же в один голос заметили они.
А разве вы уме начала Кабалье.
А вы меня нау откликнулся Фредди.
Жду.
Щас.
Через неделю в дверь к Монсеррат, которая уже извелась, ожидаючи, постучали. Судя по звуку, стучали ногой. Певица открыла и заорала:
Через неделю в дверь к Монсеррат, которая уже извелась, ожидаючи, постучали. Судя по звуку, стучали ногой. Певица открыла и заорала:
Дверь портите!!!
Прошу прощения, галантно снял шляпу невысокий немолодой человек с усиками на бледном лице. Это здесь делают оперу?
Ага, недружелюбно сказала Монсеррат. Но вас это не касается.
Так я же вам звонил! закричал усатый человек, и знаменитая певица с ужасом узнала в нем знаменитого певца.
Боже, как вы плохо выглядите! с чувством сказала она. Вылитый Кощей!
Недоедаю я, скорбно склонил голову Фредди. Страдаю я.
Как я понимаю, вы и есть Фредди Меркури? уточнила певица.
Точно так-с, и Фредди шаркнул ножкой.
Ну а я Монсеррат Кабалье, и невероятно толстая тетя сделала книксен. При этом внушительная корма ее вспомнила, что она центр тяжести, и перевесила. Всей своей невероятной громадой певица обрушилась на ни в чем не повинный журнальный столик орехового дерева.
Даже если бы на месте столика сейчас спокойно жевал свою жвачку гиппопотам, это обстоятельство не спасло бы его от печального конца столик с диким криком разлетелся, а тетка с ужасным воплем грохнулась на пол, увлекая за собой Фредди.
Та-ак, проскрежетал чей-то, печально знакомый Фредди, голос. Та-ак. Вот, значит, что вы тут поделываете! А трепал-то: «Больной, больной!» Вижу я, какой ты больной! Пощады не ждать! Милости не просить! Убью.
Фредди с Монсеррат в страхе смотрели на очень злую Мэри, которая чеканным шагом прошествовала к бывшему столику и ахнула по нему ногой. Останки деревянной продукции разлетелись по всей комнате, а из недр их вдруг выскочил какой-то ключ. Мэри поднесла его к глазам, и Фредди обмер ключ был от его гостиничного номера! Видать, выскочил из кармана при падении и вот вам добрый день, веселая минутка!
Мэри ухнула. Фредди зажмурился. Ключ впечатался ему аккурат промеж глаз. Монсеррат же, вместо того, чтобы воспомоществовать, захлопала в ладоши, сбегала на кухню, вернулась оттуда с добротной скалкой и принялась обрабатывать Фредди так весело и ловко, что Мэри с уважением обняла певицу, сказала:
Теперь я спокойна. Он в надежных руках.
И ушла. А Фредди так кричал, что порвал свой голос к свиньям и теперь только тихонько попискивал, как голодный комарик.
Итак, с хрустом потянулась толстая тетя. чтобы стать настоящим оперным певцом, надо Погоди, не так. Надо сперва как следует покушать. Потом чтобы вокруг тебя была зеркальная чистота, располагающая к комфортному пению. Затем Ты еще здесь, чудище? Беги в магазин!
Так у Фредди началась черная жизнь. Он ходил в магазин, готовил еду, убирал квартиру и безропотно ждал, когда же его начнут учить. По вечерам Монсиха возвращалась из театра и начинала мучить Фредди, заставляя его разучивать арии Ленского на немыслимом для парса-перса-индуса-англичанина русском языке. И все-таки понемногу получалось, знаете! Фредди вскоре даже смог выговорить такие ужасные слова, как «перестройка», «Горбачефф» и «Краснодаржелдорсервис», хотя не имел понятия об их назначении и применении. Да ему и не надо было. Он подружился с толстушкой и даже рассказал ей свою самую страшную тайну, в результате чего Кабалье с уважением отступила и прекратила свои постельные поползновения, что не мешало ей, впрочем, вовсю распускать слухи об их с Фредди предстоящей свадьбе, а также о том, что Фредди надоели усы и он их собирается сбрить. И, если первое предложение певицы Фредди не интересовало ни под каким соусом, то насчет усов он крепко задумался
/ картинка 73 / ФОКУС-ПОКУС, или НАДО ПРЫГАТЬ! /
Однажды Филу Коллинзу надоело распускать слухи о предстоящей свадьбе Фредди и Монсеррат Кабалье. Поэтому он засучил рукава своей футболки с дерзкой надписью «Даешь сельское хозяйство Кордильерам!» (не к чести Фила следует сказать, что он был слабоват в географии и путал Кордильеры с крокодилами), и пошел раздувать новую сплетнь. Она была еще чудовищнее предыдущей и состояла в том, что Фредди приглашает всех на свой день рождения, состоящийся, как обычно, пятого сентября, и желает принять от гостей как можно больше подарков и гостинцев!!!
Замахнулись вы, товарищ Фил, говорили ему в ответ на сплетню и крутили головами, так как всем было известно, что, во-первых, до дня рождения Фредди осталось сто восемьдесят дней, и во-вторых, какие гадости обычно делал Фредди с принесенными подарками, а равно и с принесшими их гостями.