По ее щекам катились крупные слезы, тело била мелкая дрожь, на ноге от удара об упавший стул через дыру в колготках сиял приличных размеров синяк, на лбу росла шишка, волосы не опрятно торчали. Прохожие с удивлением смотрели на рыдающую девушку. Катерина постаралась взять себя в руки. Она забежала в ближайший подъезд, зашла под лестницу и рыдая стянула порванные колготки. В крайней степени возбуждения и стыдясь своего внешнего вида, зашла она в метро. На входе через турникеты стояли два милиционера. Катерина, чтобы ни с кем не встретиться взглядом, понурила голову и не поднимая глаз прошла их. В спину она услышала, как один милиционер сказал другому:
Наркоманка, что ль? Смотри какая-то шальная.
Да плюнь, ответил второй, малолетка возни больше. Катерина, пылая от стыда, бросилась бегом вниз по эскалатору. Ей казалось, что все тыкают в нее пальцами. Благо в вагоне поезда она смогла сесть на крайнее место в самом хвосте вагона. Она жила на конечной и из поезда вышла последней.
Мне не нужны няньки
У выхода из метро, на ее автобусной остановке, стоял Владимир. Он знал примерное время, когда Катя возвращается с занятий, и ждал ее так, словно случайно оказался в нужное время в нужном месте. Когда Катерина его увидела, слезы побежали с новой силой. Владимир сразу же перестал маскироваться и подскочил к ней с испуганным лицом. Пытаясь взять девушку за руку, он обеспокоенно выкрикивал:
Что случилось? Что с тобой? Говори же? Что?
На них стали оглядываться люди.
Ничего, Катерина сдерживала слезы, пойдем отсюда.
Пошел дождь, людей на улице было немного, и теперь ее слезы стали незаметны. Владимир молча шел с ней рядом. Катерина всеми силами пыталась успокоиться.
Что случилось? Откуда синяк? сделал вторую попытку Владимир.
А, так под ноги не смотрю, споткнулась о бордюр и чуть столб не снесла, да еще не выучила домашку, и из ансамбля выгнали, рассказать правду язык у Катерины не повернулся.
Ну ты даешь! Стоит плакать, неуклюже топчачсь вокруг нее, успокаивал он.
Катя молча зыркнула на него глазами.
В другой пойдешь, не зная, что еще сказать, произнес Владимир и снова попытался взять Катю за руку.
Катерина отскочила как ошпаренная.
Отвали со своей жалостью, бросила она ему и ускорила шаг. Дождь тек вперемешку со слезами. Но Владимир не отваливал, а продолжал идти за ней. Не выдержав, она резко остановилась и, со всей накопившейся обидой и злостью спросила:
Ну что ты привязался? Чего-тебе-то от меня надо? Не видишь, у ребенка горе? прорыдала она и с издевкой добавила: Идите-ка, дяденька, домой, пока воспаление легких не подхватили.
Я никуда не пойду, своим противно-спокойным голосом произнес Владимир, тем более пока ты в таком состоянии.
Мне не нужны няньки, злобно огрызнулась Катерина. «Ну что за идиот, думала она, и поплакать спокойно не даст».
Но случившееся с ней потихоньку отступало на второй план, ее мозг и чувства переключились на Владимира.
Ну что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?! Ты меня достал! Понятно тебе?! вздрагивала всем телом насквозь промокшая Катерина.
Я не уйду, Владимир стоял напротив нее.
И она со всей злостью за полученное от худрука унижение влепила пощечину Владимиру.
А так?! прокричала Катя, таращась бешенными глазами на оторопевшего парня.
С ней случилась истерика.
Я не уйду, пока ты в таком состоянии, повторил Владимир как можно спокойнее.
Так они и стояли друг напротив друга под дождем. Вова молча смотрел на нее, а она смеялась и плакала одновременно. Наконец совладав с собой, Катя молча отвернулась и спокойным шагом пошла в сторону дома. Он так и шел за ней чуть позади, как баран на веревочке. Дойдя до подъезда, она обернулась и виновато произнесла:
Извини, я не хотела. И спасибо. И зашла в подъезд.
Теперь по воскресеньям Катерина полностью свободна.
Следующую неделю никто из них друг другу не позвонил. Катерина страшно смущалась пощечины и истерики, а Владимир не понимал, хочет ли он после произошедшего хоть каких-то отношений. Катерина ничего ему так и не объяснила. Катерина вообще никому ничего не сказала, она чувствовала стыд, как будто это она сотворила что-то недостойное. И стараясь побыстрей стереть воспоминания о случившемся, она с утроенной силой занялась игрой на фортепиано.
Ну что вы, не стоило
Учебный год подходил к концу. И мама Катерины, как и всегда к праздникам и перед летними каникулами, поехала к преподавательнице музыки отблагодарить ее за занятия дефицитным набором. Набор состоял из флакона французских духов, коробки шоколадных конфет, баночки с красной икрой и бутылки «Советского шампанского». А под приятный повод обсудить летние занятия и перспективы будущего поступления.
Преподавательница встретила ее очень доброжелательно, пригласила пройти и присесть, предложила воды. Мама перегнулась через стол и поставила сумку с благодарностью между столом и окном так, чтобы ее было не видно от входа.
Вероника Петровна, это наша скромная благодарность за ваш нелегкий труд. Вы столько для нас делаете, сопроводила мама стандартной речью передачу сумки.
Вероника Петровна, скромно опустила глаза, как и всегда, произнесла:
Ну что вы, что вы, не стоило, это моя работа.
Каждый труд должен быть достойно оплачен, сказала мама, соблюдая ритуал, и продолжила: Вероника Петровна, ну что, как мы с Катериной моей поступим, как она заканчивает? Вы ею довольны? Как вы летом сможете с ней позаниматься? Последний год остался?
Катерина прекрасная ученица, показывает постоянный рост, и, конечно, мы ждем ее в нашем институте, обнадежила маму учительница и, немного понизив голос, добавила: За дирижерский пять, за исполнительский восемь.
Мама недоуменно смотрела на преподавательницу, она правильно расслышала? Вероника Петровна продолжила:
Желательно бы еще рекомендациями пары преподавателей заручиться и институту чем-то помочь, но это не так важно, если я порекомендую, то, конечно, возьмут, но я же не одна буду решать
Восемь чего? чувствуя себя крайне глупо, уточнила мама. Вероника Петровна нарисовала на листе бумаги цифру восемь с тремя нулями и значок американского доллара. Потом разорвала лист на мелкие кусочки и положила их в карман.
Для Катиной мамы сумма была космическая. Взять такие деньги, конечно, было негде. Квадратный метр в новых домах в их районе стоил тогда триста долларов, получалась почти цена однокомнатной квартиры. Мама еле сдержалась.
Хорошо, спокойно произнесла она, скажу вам честно, для нас это огромные деньги.
Вероника Петровна пожала плечами и понимающе развела руками, мол, что делать, не мы такие, а жизнь такая. Мама понимала, что юлить нет смысла, и задала преподавательнице прямой вопрос:
Вероника Петровна, а без этого у Катерины есть хоть какой-то шанс на поступление?
Ну, шанс есть всегда, затянула учительница, нетерпеливо перекладывая на столе ноты с места на место, но он крайне мал, вы же сами знаете, конкурс у нас огромный. Катерина способная девочка, но все же только способная и отстает по сольфеджио.
А с ней вы об этой проблеме говорили? спросила мама.
Вы мама, вы и поговорите, сияла добродушием учительница.
Мама встала и пошла к двери:
До свидания, попрощалась она с учительницей вежливо.
Ждем вас на вступительных экзаменах, широко улыбалась преподавательница.
Катерине мама решила пока ничего не говорить. Все равно впереди лето, отдохнет, а там десятый класс, пойдет на подготовительные в другой вуз.
Нормальный парень
Подошло новое воскресенье, чтобы не провоцировать дома неприятных для себя вопросов, Катерина, как обычно, собралась и сделала вид, что едет на занятия. Ей надо где-то пробыть три с половиной часа. Погода стояла замечательная, и казалось, что все высыпали на улицу. Значит, надо уйти за пределы микрорайона, иначе кто-то да скажет, что видел ее или сестре, или маме, а она не хотела объясняться и врать. Но куда пойти, она не спланировала. Выйдя из подъезда, Катерина направилась в сторону метро, доехала до центра города, погуляла в одиночестве и вернулась домой. Прогулка ее вымотала, одной гулять скучно и некомфортно. Бесцельно побродила Катерина по улицам, посматривая каждые пять минут на часы и подгоняя время. Денег на кафе у нее не нет. Попробовала зайти в магазин. Но продавщицы, так высокомерно ее осматривали, словно у нее на лбу ярким фломастером написана фраза: «Денег нет!» Цены в магазине зашкаливали, а покупателей по пальцам пересчитать, каждый из них на виду. Катерина буквально заставила себя пройти по отделам обуви и косметики и вышла на улицу. Уши ее пылали после косых взглядов модных продавщиц дефицитных товаров. Наконец-то подошло время ехать обратно. Домой Катя вернулась против обыкновения грустная, даже поникшая. Мамы дома не не оказалось, у нее был период развода со вторым мужем, и она глубоко погрузилась в связанные с этим заботы и переживания. Дочерей она считала достаточно взрослыми, чтобы свои бытовые проблемы они решали сами. К тому же Катерина дочь ответственная и исполнительная, всегда присмотрит за младшей. Маша почему-то скучала дома.