Как занятия? спросила она старшую сестру.
Обычно Катерина на ее вопросы отвечала охотно и подробно, так как занятия ей очень нравились, и она любила делиться своими успехами. Она взахлеб рассказывала, что и как они пели, играли, про что разговаривали. А сейчас прозвучало короткое «Нормально».
Что-то случилось? догадалась сестренка.
Я не хочу ничего обсуждать, отрывисто произнесла Катя, зазвонил телефон.
Сними, бросила она Маше.
Тебе надо, ты и сними! ответила та.
Я же тебя попросила! вспылила Катерина.
Я ничего не хочу обсуждать, повторила ее слова сестренка. Телефон замолчал на пару секунд и зазвонил снова.
Пожалуйста, сними телефон, пересилила себя Катя.
Хорошо, смилостивилась сестра и подошла к трубке.
Але? А, привет! Да, да, дома, даю-даю
Катерина выкатила глаза и руками показывала перед собой крест, мол, меня нет, ты что?
На, тебя, это Татьяна, успокаивающе произнесла Маша.
Фу, выдохнула Катя и взяла протянутую в ее сторону трубку.
Привет, поздоровалась она.
Ты как? Куда пропала? спросили в трубке.
В смысле? Я не пропадала, ответила Катя.
А чего не звонишь? в шутку упрекала Таня.
Да я только с занятий! оправдывалась Катерина.
Слушай, разговор есть, услышала Катерина и напряглась.
Что значит есть разговор? О чем? казалось непривычным слышать это выражение от подружки, обычно так говорили враги.
Да все нормально, не стремайся, просто не хочу по телефону. Пойдем погуляем, я с тобой новостями поделюсь?
Не-е, я нагулялась, чуть не выдала себя Катя.
Когда успела-то? Ты ж только пришла? поймала ее Татьяна.
Ну я просто так сказала, чего ты цепляешься к словам? Заходи к нам, гулять мне неохота.
Окей, пять сек.
Катерина положила трубку.
Сейчас Танька придет, сказала она сестренке и пошла на кухню ставить чайник.
Пока Катерина переодевалась в домашнее, чайник закипел.
Чай будешь? спросила она у сестры.
Угу, подтвердила та, сверля глазами Катерину. Не-е, чего-то ты грустная, начала она было заново выяснения, но Катя зыркнула так многозначительно, что младшая решила не нарываться.
В дверь позвонили.
Открой, это Татьяна, попросила она сестренку, а сама поставила на стол трех литровую банку с земляничным вареньем, батон крупно нарезанного белого хлеба и пепельницу для Татьяны
Привет, раздалось из коридора.
Хай энерджи, заходи, как можно веселей отозвалась Катерина.
Татьяна как всегда при полном параде прошла на кухню и уселась на табуретку. Катерина разлила чай в три разномастные чашки, одинаковых в доме не осталось.
Ну, чего там? Что случилось-то? спросила она Таню.
Ты с Вовкой давно виделась? начала Татьяна.
Ой, блин, нахмурилась Катерина, он-то сейчас при чем?
Ну, мне Василий сказал, что ты его типа бросила, а он с горя бухать начал.
Я его бросила? взвилась Катерина. Как я могла его бросить, если у нас ничего не было?
Что, прям совсем-совсем ничего? лукаво щурясь и расплываясь в улыбке, переспросила Татьяна.
Совсем-совсем, с серьезным лицом ответила Катерина.
Ладно, протянула Таня, но я тебе дословно говорю, что мне Васька сказал. Тебя все стервой называют
Кто все? уточнила Катерина.
Ну все это все его друзья, их родители, мол, довела ты бедолагу до алкашки.
Катерина скривилась, как от зубной боли. Алкоголизм ей отвратителен. Она считала его пороком, а не болезнью. Ее родители, как рассказывала мама, расстались именно из-за того, что отец начал пить. И превратился в алкаша довольно быстро, где-то за год. Когда родители разошлись, отец не помогал им ни вещами, ни алиментами, никак. Сестры отца не знали совсем, кроме того, что он козел, а через это козлы и все остальные мужчины. И представляли отца чем-то вроде монстра, истязающего молодую жену и маленьких детей.
Но Владимир, нормальный парень, превращается в алкаша из-за нее?! Что-то близкое к чувству вины опять неприятно зашевелилось у нее в груди.
Кошмар! сказала она вслух. А мне-то что делать? Бежать с ним расписываться, что ли? защищалась Катерина.
Ну чего ты сразу начинаешь? пыталась понизить градус беседы Татьяна. У нас же компания, я с Васей, ты с Владимиром, никто ж тебя не заставляет за него замуж выходить, вы как-то общались, и ничего? Почему, дружеские-то отношения нельзя поддерживать?
Но Владимир, нормальный парень, превращается в алкаша из-за нее?! Что-то близкое к чувству вины опять неприятно зашевелилось у нее в груди.
Кошмар! сказала она вслух. А мне-то что делать? Бежать с ним расписываться, что ли? защищалась Катерина.
Ну чего ты сразу начинаешь? пыталась понизить градус беседы Татьяна. У нас же компания, я с Васей, ты с Владимиром, никто ж тебя не заставляет за него замуж выходить, вы как-то общались, и ничего? Почему, дружеские-то отношения нельзя поддерживать?
Голос подала тихонько сидевшая младшая сестра:
А он к тебе приставал, что ль?
Нет! прикрикнула раздраженная Катерина. С чего ты взяла?
Да ни с чего, а зачем ты тогда от него прячешься?
Ну уж ни твоего ума дело! ответила она Хвостику, но про себя уже сдалась. В голове всплыла история с пощечиной, и действительно чего она?
Ладно, чай остыл, пейте, добавила Катя примирительно.
Татьяна зачерпнула ложкой варенье прямо из банки и густо намазала им хлеб, девчонки последовали ее примеру.
Класс, смакуя ягоды сказала Хвостик, обожаю земляничное, спасибо бабушке.
Давай, зайдем к нему? негромко спросила Татьяна и исподлобья глянула на жующую Катерину.
Ну, а что я ему скажу? спросила Катя. Да и как-то, ну не знаю что я с ним с пьяным делать-то буду?
Да не переживай! обрадовалась Татьяна. Я сейчас Ваське позвоню, он с пацанами к нему зайдет, а может, он и так не один, и скажут, что мы собираемся зайти. Они его и встряхнут, ты ж не одна к нему пойдешь, мы с Васей с тобой, суетилась подруга. Тем более раз вы не ругались, то вам и мириться не надо, он сам приглашал тебя и звонить, и заходить, так что чего тебе? Типа гуляли вместе и зашли к другу, и все! Катерина согласилась и пошла переодеваться. Таня пошла звонить. Сестренка навострилась с ними.
А ты куда собралась? строго спросила ее Катерина.
Пойду погуляю, огрызнулась сестренка, поняв, что ее с собой не берут.
Почти пожертвовала собой
Они вышли из подъезда, и Хвостик, делая вид, что ей очень куда-то нужно, пошла сделать круг вокруг дома, чтобы, обойдя его, вернуться в квартиру, а девчонки пошли к Владимиру. Катерина страшно переживала: пьяных она видела только на улице и, брезгуя и побаиваясь их, всегда старалась подобных личностей за километр обходить.
У подъезда их встретил Василий. Они поздоровались.
Ну что? спросила у него Татьяна.
Нормально, у него сейчас Длинный, пошли.
Когда они подошли к Вовиной квартире, у Катерины подкашивались ноги. Василий позвонил.
Кто? спросили из-за двери.
Хрен в пальто, ответил за всех Василий. Дверь открылась. В дверях стоял по виду прилично выпивший Длинный.
О-о-о, какие люди-и-и! произнес он, подпирая косяк двери. Проходим, проходим, сильвупле, мадмуазель и сделал приглашающий жест.
Василий вошел первым, за ним Татьяна, таща за руку Катерину. Длинный уперся руками девушкам в спину и подтолкнул их в комнату. В комнате висел плотной завесой сигаретный дым, но все стояло на местах, никакой разрухи или особенной грязи не было. Подняв глаза на входящих, Владимир встал им навстречу, но его качнуло, и он плюхнулся обратно в кресло, в котором сидел, не бритый и почему-то с мокрой головой.
Привет! сказал он и, отведя в сторону свободную от стакана руку, добавил: Мы с пацанами немного выпили, воскресенье сегодня.
У Катерины отлегло, она боялась, что все выглядит гораздо хуже. А он ничего, ну да, пьяный, но вполне соображает.
Проходим, проходим, не стоим, подтолкнул Длинный девушек к дивану и пошел, открыл окно. Владимир со второй попытки встал и извинившись, шатающейся походкой вышел из комнаты, объявив, что он на минутку. Послышался звук воды в ванной.
Пойду гляну, сказал Василий.
Девчонки смущенно переглядывались, сидя на диване как два воробышка. Вернувшись через полминуты, Василий объявил:
Все нормально, сейчас побреется и придет.
Татьяна заулыбалась:
Ну видишь, доброе дело сделала, парня в себя привела.
Катерина распрямилась, закинула ногу на ногу и бессмысленно посмотрела в окно, в котором ничего, кроме пустого неба, не видно. Остальные дружно чокнулись и, чтоб врагам не досталось, выпили по полстаканчика винца. Длинный засобирался домой.
Ладно, без меня дальше, сказал он и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.