60 лет в строю санитарно-эпидемиологической службы
Исторический очерк
Владлен Леонидович Семиотрочев
© Владлен Леонидович Семиотрочев, 2018
Мой путь в Противочумную службу Минздрава СССР был непрост. Подобно великому Данте Алигьери, если только уместно столь нескромное сравнение, «я сквозь шипы и сквозь терновник лез».
Сначала, об этой, по-своему уникальной, Службе.
Чума оставляла свой черный след на протяжении всей истории человечества, с гомеровских времен и в ХХ веке ее эпидемии, групповые вспышки и единичные случаи происходили на всех континентах, кроме Антарктиды. К этому периоду был, наконец, открыт ее возбудитель микроб чумы, Yersinia pestis; выявлены ее резервуары в природных условиях пустынь, степей и гор разные роды и виды диких грызунов; изучены механизмы и условия распространения чумы среди животных и заражения ею людей; разработаны и внедрены в практику эффективные меры борьбы с чумой и методы ее профилактики.
Проблема чумы не обошла и Российское государство. Периодические массовые вспышки этой «моровой язвы» известны в нашей стране, по крайней мере, с 14-го века. К нашему времени природные очаги чумы на территории СССР, нынешнего СНГ, установлены в Астраханских степях, Волго-Уральском междуречье, в Сибири, на Кавказе, в Казахстане и Среднеазиатских республиках.
Российская противочумная служба на научной основе ведет свое начало с «Высочайше утвержденной» Николаем II в 1899 году «Комиссии по мерам предупреждения и борьбы с чумной заразой». Эта Комиссия своим «Журналом от 22 августа 1899 г. постановила производство кем бы то ни было как опытов, так и исследований по бубонной чуме сосредоточить исключительно в помещениях Форта ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР I в Кронштадте, запретив эти работы во всех других учреждениях Петербурга, ввиду представляемой ими «опасности».
Огромные силы и средства в борьбу с особо опасными инфекциями, такими как чума, холера, бруцеллез, сибирская язва, туляремия, вложила советская медицина. При Министерстве здравоохранения был создан специальный отдел, позже Управление, координировавшие противоэпидемические и профилактические мероприятия во всей стране. Для углубленного изучения микробиологии, эпидемиологии, эпизоотологии и усовершенствования методов лечения и профилактики этих инфекций, рационализации методов снижения их угрозы были организованы шесть научно-исследовательских противочумных институтов, 26 противочумных станций с 52 отделениями, ежегодно выставлявших более 200 противоэпидемических отрядов на все природно-очаговые участки Союза. Результаты оказались на лицо.
Если с начала века до 40-х годов, когда началось развертывание сети противочумных учреждений, число жертв чумы за год достигло более трех с половиной тысяч человек, то к началу пятидесятых годов заболеваемость снизилась троекратно. К семидесятым годам она не превысила уже пары сотен, а к девяностым порядка лишь трех десятков случаев. При этом следует заметить, что с тридцатых до восьмидесятых годов все сведения о чуме у жителей СССР не подлежали огласке, хранились под грифом «Совершенно секретно». Однако противочумные мероприятия проводились весьма своевременно и в полном объеме, что пресекало дальнейшее распространение инфекции от человека к человеку, т.е. развитие эпидемий шестидесятые-семидесятые годы свою дееспособность противочумная служба подтвердила и при ликвидации эпидемий холеры, охвативших ряд районов страны в период очередной пандемии этой инфекции, поразившей большинство стран мира. По уровню и объемам противоэпидемических мероприятий и научных исследований противочумная служба Советского Союза была, без преувеличения, лучшей в мире.
По окончании с отличием лечебного факультета Казахстанского медицинского института в 1954 году я был «распределен» Минздравом Казахстана на должность хирурга в село Ганюшкино, что в Гурьевской (ныне Отырауской) области Казахской ССР. Село раскинулось на одной из проток дельты Волги, как известно, «впадающей в Каспийское море». Буйная растительность по берегам: тростник, ива, осока, кусты ежевики, лотос, водяной орех. Стаи перелетных птиц: гуси лебеди, утки цапли, вплоть до пеликанов! Воды кишат рыбой: сельдь, осетр, лосось! В тугаях водятся кабаны, на равнинах пасутся сайгаки. Для меня, жителя полупустынного Казахстана экзотика невиданная! Сам поселок маленький, жители заняты переработкой тростника и, конечно же, рыболовством. Ну и небольшая сельская больничка цель и место моего производственного преткновения.
Увы, как тогда порой случалось, свободной ставки не только хирурга, но и любой другой врачебной, в ней не оказалось. Удрученный, я обратился в Районный отдел здравоохранения. Там «вошли в мое положение»: не отправлять же молодого специалиста ни с чем обратно в Алма-Ату! Тем более, в эти «палестины» выпускники не так уж и рвутся, попробуй, замани сюда другого! Подумали-погадали и предложили работать врачом в Ганюшкинском противочумном отделении, благо, оно располагалось в том же селе.
Конечно же, нужно было вначале понять, чем же мне предстоит заниматься. Прочитал вышедшую к этому времени книжку известных ученых В.Н.Федорова и И.И.Рогозина «Профилактика чумы», где излагались общие данные о чуме и мерах организации и проведения профилактических мероприятий. Конечно, в ней не было ни слова о заболеваемости чумой граждан СССР. Эти данные были строго засекречены. Для ознакомления с ними требовался «допуск по Форме 2», выдаваемый «соответствующими органами», требовалась определенная процедура прохождения проверки соответствия конкретной личности режиму секретности, подписка о неразглашении государственных тайн и так далее. Мне, неофиту, не прошедшему еще необходимой подготовки, такая льгота не была положена. Все же достаточное впечатление о моей новой специальности из этой книжки я получил. Узнал, что низовья Волги, вернее, окружающие их Волго-Уральские и Прикаспийские степи, являются древними природными очагами чумы, где ее естественными носителями считаются дикие грызуны песчанки, суслики, тушканчики, а переносчиками инфекции блохи, обитающие в шерсти и норах грызунов. По общепризнанной «Теории природной очаговости чумы», созданной советским академиком Е.Н.Павловским в 1939 году на основании наблюдений русских и зарубежных исследователей конца XIX начала XX веков (Заболотный, Деминский, Митчелл и другие), инфекция то медленно «тлеет», вызывая единичные заболевания грызунов, то вдруг широко «разливается» в их поселениях. Во время таких эпизоотий появляется огромное количество чумных грызунов, а вместе с ними и блох. Чумой от них заражаются зайцы, лисицы, другие мелкие хищники, домовые мыши, а из сельскохозяйственных животных верблюды. Тогда чумные эпизоотии становятся крайне опасными и для человека. Он может заразиться от блох, случайно расположившись рядом с «чумной» норой; во время охоты, запачкавшись кровью трофея; в результате прирезки и разделки туши больного верблюда. Чуму могут занести в его дом мыши, периодически посещающие норы диких грызунов, а также кошки или собаки, набравшиеся чумных блох от пойманной ими добычи. В общем, согласно теории, первопричиной заражения людей чумой во всех случаях служат ее эпизоотии. В обязанности противочумных работников входят непрерывные наблюдения за природно-очаговыми участками, исследование на чуму грызунов и блох; выявление, клиническое и лабораторное обследование подозрительных на чуму заболеваний людей и верблюдов; в случае необходимости организация лечения больных; истребление диких и домовых грызунов и блох, вакцинация против чумы «угрожаемых контингентов», активная санитарно-просветительская работа среди местного населения, подготовка к проведению противочумных мероприятий местной медицинской сети. Аналогичные наблюдения противочумная служба ведет и за другими особо опасными инфекциями сибирской язвой, бруцеллезом, холерой. Кстати, о последней инфекции в описываемое мной время почти забыли, так как считалось, что в Советском Союзе с холерой покончили еще в 1925 году, а укорениться у нас эта «экзотическая» болезнь не в состоянии. Но, так или иначе, «скучать» противочумным работникам не приходилось!
Ганюшкинское отделение Гурьевской противочумной станции располагалось в том же поселке. Возраст его не очень древний: отделение возникло в начале сороковых годов на базе прежней лаборатории подразделения Уральской противочумной станции. Приняли меня в июле 1954 года, как говорится, «без проблем», специалисты там явно были нужны. Тут же командировали в противочумный отряд, базировавшийся в селе Кошелак и обследовавший один из участков в центре Волго-Уральских песков. Сам поселок состоял из глинобитных домов и юрт, в числе которых были сельсовет, магазин, медпункт. Два домика арендовало противочумное отделение. В одном из них располагалась наша бактериологическая лаборатория, в другом общежитие сотрудников отряда. Начальником отряда была врач А.Г.Качурина противочумного отделения. Отряд состоял из зоолога И. Щелокова, лаборанта, препаратора, санитарки, трех инструкторов, трех временных рабочих, повара и завхоза. Последний из местных жителей, заодно охранял и нашу базу, когда отряд возвращался в отделение. Ну, вот теперь в состав отряда вошел и я. Зоологическая группа под началом И. Щелокова отлавливала грызунов, блох, клещей на участке в 3040 квадратных километров. Добытые зоогруппой «объекты» поступали в нашу лабораторию для бактериологического исследования на чуму. Транспортными средствами служили четыре лошади и три верблюда. Обстановка по чуме в последние три года была благополучной: здесь находили ни грызунов, ни блох, зараженных микробом возбудителя чумы.