Возьмите одно марабу. Если у Вас нет марабу, то я Вам удивляюсь. Возьмите хотя бы какаду. Затем обрубите копыта и рога, а жабры извлеките, тщательно промойте и выбросьте. После чего вымочите в белом вине, пока не забалдеет. Пропустите через мясорубку два раза туда и обратно. После этого насыпьте на хвост соли: у марабу это самое нежное место. Тут главное точная дозировка: на одно марабу одна соль. Хвост рекомендуется придерживать, так как оно им машет.
Затем набейте ему брюхо рисом, а морду кулаком. Хорошо отбитое марабу по своим вкусовым качествам приближается к молодому цыпленку, плохо отбитое удаляется от него. Теперь наступает ответственный момент нужно бросить это несчастное животное в кипящую воду. Тут имеется нюанс: если бросать издалека, можно не попасть в кастрюлю. Поэтому не отходите от плиты дальше, чем на два три метра. Но если вы все-таки промахнулись не беда, по правилам кулинарии дается три попытки. Варить марабу не нужно, нужно сразу же вынуть, так как вы забыли ощипать перья.
Как подавать готовое марабу, зависит от фантазии каждой хозяйки. Например, на островах зеленого мяса, где основой кулинарной политики является демократический каннибализм, марабу подается с печенью врага. У нас же каждая хозяйка может просто взять со стола скатерть и завернуть готовое марабу мужу на работу.
Помните, одно марабу наедает до отвала всех, кто рискнет его попробовать.
Что же касается клецок, то варить их надо отдельно: марабу от них тошнит.
О продолжениях потом, пока мы просто вволю посмеялись и спрятали газету в дежурную сумку. Рядом в зале ожидания (хватит, пожалуй, выговаривать то страшное слово!) сидел до того же поезда интересный старичок с рюкзаком, собиравшийся на рыбалку в горы Полярного Урала, не то на Собь, не то где-то около. Взяли интервью как же ловить рыбку большую, ну, ладно, пусть маленькую, но чтоб ловить? Дедушка надавал кучу полезных советов, большинство из которых тут же предали забвению, а остальные, как водится, в реальных условиях оказались бесценными, то бишь оценивать их нарицательную стоимость даже отрицательными числами язык не поднимался. Такие уж мы рыбаки. Обсудили со старичком проблемы современного спортивного туризма, почему турья меньше ходит, а в поездах свободнее не стало. Заодно подивились целеустремленности довольно пожилого человека, который много лет подряд находит силы и средства для таких трудных и дальних вылазок.
В котласском поезде влезли в плацкартный вагон: хотелось выспаться, не воюя за места, хоть бы и без белья. Наверное, не прогадали на следующий день уж очень много сил понадобилось.
Первая незадача поджидала утром на платформе Котласа-Южного. Проводник поведал, что в момент прихода нашего поезда на второй путь с первого трогается московский, и приходится ждать, пока он утащится, а там уж у кого ноги прытче до касс. Поезд-таки находился на первом пути, но отправился через три минуты после прибытия нашего. Мы же, обманутые, не спешили рваться к выходной двери, полагая, что весь народ скучкуется напротив вокзальной двери вместе, а там уж Андрей, легкоатлет, не подкачает. Вышли из вагона чуть ли не последние: народ шустро пробирался сквозь и под московским. Секундное замешательство поезд медленно тронулся. Я еще успел обежать кругом его хвоста, все же несколько опередив стоявших рядом, но пробиться ближе двадцати человек к кассе уже не удалось. Через несколько минут подоспел и кировский рыбак, примостился рядом. А потом появилась некая девица, уверявшая, что ее компания уже устала поджидать ее на Кожим-Руднике, и нужен-то ей всего один общий билет. Пустил. Свой один она взяла, а на мою скромную просьбу о четырех последовало безразличное недвусмысленное «нет». Фортуна. Очередь напряженно замерла, ожидая неизвестно чего: какой-то умник так изменил расписание за те года, что я тут не появлялся, что в Южный стали заходить только два поезда в сутки: 176, на котором укатила счастливая одесситка, и 188, Котлас-Воркута, по четным. Через полтора суток в полночь.
Что делать надо добираться до Узлового, там проходят еще три поезда. И опять годы не пошли этому достойному городу на пользу: раньше автобус ходил от Южного на самый Узловой, теперь, по разговору на стоянке, поняли, что довезет только до какого-то переезда, а там сколько-то пешком. Вроде, недалеко. Пока ждали автобус и подслушивали разговоры, все гадали на что же надеются те, остальные у кассы, и почему они не ломятся вместе с нами на остановку? Загадка природы!
Пресловутый переезд появился так внезапно, что я не успел набросить на Светку рюкзак, ей пришлось выносить его на руках, и она прегромко на меня нашипела. Вывалились вместе с внезапно взбудоражившейся толпой, глянули вокзал виднеется чуть ли не на горизонте, как минимум, километр с приличным гаком. А ушлые в вопросах очередности людишки уже пылят вдоль железнодорожного полотна, только подметки сверкают. Скомандовал Андрюше, уже напялившему «Алтай»19 обогнать! Подлез под рюкзак, допыхтел до немного ушедшей вперед Ленки, хватаю у нее из рук сумку, куда выложили весь продуктовый запас и «расходные материалы» на подъезд куда там! «Я сама!» и все тут. Глупая, говорю, деньги же в сумке, неужто я о тебе забочусь И ходу. Некоторое время даже смог продержаться за легкоатлетом, но потом в глазах покраснело, в зобу дыханье сперло, и тот медленно, но верно, начал уменьшаться в угловых размерах.
Однако, и тут не повезло. Как потом судачили кумушки в очереди, становящейся совершенно импотентной, радушной и общительной на время отсутствия билетов, пока мы бежали, еще были общие на тот самый 384-й, которого не стали ждать в Кирове, в уж как добежали, так они и кончились, хоть никто их и не брал.
Проводники 384-го, который вскоре подошел, скромностью не отличались. На вопрос Андрея о таксе заячьего проезда до Печоры разгубастили аж по двести штук с носа. Я бдительно стерег кассу, столь же тщательно, сколь и безрезультатно. Поезд мягко стронулся, и вновь открылась унылая панорама неэлектрифицированных опустевших путей под мерзенькими тучками, навевающая желание смотаться отсюда на чем угодно и куда угодно как можно скорее.
В самом деле, если на Южном можно было хотя бы прогуляться в город, или на красивый речной вокзал на берегу неширокой Двины, или в магазин, на худой конец и тощий кошелек, то здесь выбор ограничивался коммерческим киоском и деревянным сортиром. Ах, нет, еще магазинчишко с маринованными помидорами в трехлитровках и приветливым взглядом полусонной торговки чё приперся? Да стройные деревца неподалеку, на которые так и тянуло с основной веревкой и мылом.
До того нас довел этот вокзальчик, что уже готовы были взять безумно дорогие билеты на фирменный 22-й Воркутинский и с нетерпением поджидали, когда начнут давать. Я выклянчил себе в очереди место первым среди желающих на общие места, видимо, окружающие попались богатые и охочие до комфорта, а дали три купейных. Не желая терять приоритет непосредственного сближения с лакомым окошком, я подвинулся ровно настолько, чтоб первая дама из «белой» очереди, особо не затрудняясь, могла разместить свои телеса в допустимой близости к кассиру, но не более. Что началось! Мало сказать, что она пихалась задницей, другие части тела также порывались участвовать в процессе, а глотка не закрывалась ни на йоту, даже когда мне удавалось вставить что-то типа:
Ой, женщина, ну что ж вы кричите? Ведь вам уже вон билет выписывают Да не толкайтесь, я же костлявый, вам больнее будет Поберегли б, что ли, голос, вдруг сядет и прочую чепуху, коей пытался остудить медленно возбухающий накал остальной очереди против вовремя подвернувшегося хулигана, на котором можно замечательно сорвать злобу. На самом деле, заговор зубов мне лично был ни к чему, поскольку рукой за «прилавок» я вовремя уцепился, и отделить меня от него вряд ли бы удалось. Подскочила Света, здраво рассудившая, что мне с бабой драться не с руки, а ей-то в самый раз мужа защитить, но конфликт уже иссяк, так как туша обладательницы последнего бесценного клочка бумаги уже протискивалась сквозь бушующее море обездоленных, а надежды всё пасмурнели, и это остужало головы.
Результатом описанного конфликта и обеда на скорую руку стало внезапное решение взять билет на проходящий скорый до Сосногорска это полдороги. В самом деле, кроме него оставался единственный 114-й Лабытнангский поздно вечером, и клуб желающих уже явно превышал количество мест в двух-трех вагонах. То были больше мужики, не бабы: на кривой козе не объедешь, так что нам мешает попытать счастья в новом месте? Да и на билетах сэкономим пусть скорый, но не фирменный же.
Рыбак остался караулить Лабытнангский ему от Сейды надо вправо, а не прямо, на Воркуту; нам Сейда была до лампочки, и мы тепло расстались. В вагоне надежно выяснили, что искомый Сосногорск стоит на дороге прямо за Ухтой, да, да, на той самой дороге, никак не в стороне да кто вам такую глупость сморозил? Доедете, как по маслу.