После смерти все души, без исключения, попадают в Лимб некий «отстойник». К берегам этого Лимба, с одной стороны, регулярно причаливает ладья Харона, который намётанным глазом определяет грешников, предназначенных Аду тех, кто «притянут Ахероном». Каселла рассказал поэту, души тех, «кто не притянут Ахероном», не осуждён на муки Ада, слетаются после смерти к устью Тибра, там, где он впадает в Тирренское море; оттуда ангел отвозит их в Солнечном челне на остров Чистилища. Ангел очень строго отбирает души для перевозки в Чистилище.
Непосредственно в Рай, минуя Чистилище, души ветхозаветных праведников вывел из Лимба только Сам Спаситель = Иисус Христос. В дальнейшем, только Богородица и некоторые из апостолов (как утверждали, Святой апостол Иоанн, например) удостаивались прямого Вознесения в Небесный Рай
И я: «О если ты не отлучён
От дара нежных песен, что, бывало,
Мою тревогу погружали в сон, 108
Не уходи, не спев одну сначала
Моей душе, которая, в земной
Идущая личине, так устала!» 111
«Любовь, в душе беседуя со мной»,
Запел он так отрадно, что отрада
И до сих пор звенит во мне струной. 114
Данте попросил душу Вивальди исполнить одну из песен. «Любовь, в душе беседуя со мной» так начинается одна из канцон поэта, открывающая собою третий трактат его «Пира». Каселла = Вивальди «певец пиров и грусти томной», по меткому выражению А. С. Пушкина.
Откуда здесь, в Вышнем Волочке, взялись музыка и пенье? По императорскому указу велено было отправлять в Санкт-Петербург талантливых людей художников, скульпторов, музыкантов, певцов. Да и сами таланты стремились во все века в столицу. На любой остановке музыканты и певцы доставали свои инструменты и устраивали репетиции, а то и целые концерты жаждущему слуху простого и не очень народа.
Здесь находились художники, скульпторы, певцы и композиторы из Европы и Италии, чьими творениями переполнен Санкт-Петербург. Музыканты, путешествующие со своими инструментами, пользовались малейшей возможностью, чтобы помузицировать. Тем более что и окружающие люди жадно хотели услышать музыку, душою устав от земных забот.
Мой вождь, и я, и душ блаженных стадо
Так радостно ловили каждый звук,
Что лучшего, казалось, нам не надо. 117
Мы напряжённо слушали, но вдруг
Величественный старец крикнул строго:
«Как, мешкотные души? Вам досуг 120
Вот так стоять, когда вас ждёт дорога?
Спешите в гору, чтоб очистить взор
От шелухи, для лицезренья Бога». 123
Музыка и пение заставляли людей забыть обо всём, погружая их воистину в Райские кущи.
Но было пора отправляться в дорогу. Снова появился величественный старец, а если понимать слово «старец», как час небесных часов, это будет звучать, как: «Час пробил». Он подгонял души в дорогу, призывая их очистить взор от шелухи, для лицезренья Бога освободиться от земных помыслов.
Величественный старец распорядитель «Вышневолоцкой водной системы» М. И. Сердюков. Озабоченный темпами навигации, он подгонял капитанов и лоцманов в путь; завтра придут новые суда, а пропускная способность водного пути не беспредельна и запасы воды на шлюзование ограничены.
Путники находились на берегу очистившегося ото льда «Заводского водохранилища». Навигация открывалась. Для того чтобы успеть за этот сезон пройти водным путём по «Вышневолоцкой водной системе» от Вышнего Волочка до Санкт-Петербурга, необходимо было почти четыре месяца медленного плавания по рекам, петляющим среди лесов. Понятно, что плавание по реке было возможно только днём, в светлое время, поэтому нужно было максимально использовать увеличивающийся день. Очень благоприятствовало этому путешествию, путь проходил в период «белых ночей».
По «Вышневолоцкой водной системе» в 1743 году пролегал единственный путь, связывающий Центральную Россию и Москву со столицей России Санкт-Петербургом. Товары, продовольствие, строительные материалы двигались в одну сторону к Санкт-Петербургу (Вратам Петровым), увидеть свет которых Данте молил у Вергилия. За летний навигационный период по «Вышневолоцкой водной системе» проходило до 5000 судов, которые обратно не возвращались и использовались в Санкт-Петербурге либо по прямому назначению, либо, как строительный материал. Также не возвращалась и основная масса людей.
Картинка с голубями лирическое отступление, хотя стаи голубей всегда стремятся в места скопления людей, зная, им будет, чем поживиться. Люди того времени трепетно относились к голубям и певчим птицам; масс-медиа ещё не существовало, концерт певцов и музыкантов был редким и удивительным событием. Пение птиц, церковные песнопения были основными мотивами, звучащими в их ушах. Неопытный отряд души, попавшие в Чистилище, не знающие, попадут ли они в Рай и сколько времени понадобится на дорогу. Люди бросились к берегу (пяте обрыва), для посадки на суда; путники поспешили к ним присоединиться.
Реконструкция событий:
Утром встали ещё до рассвета. Михаил Иванович убежал по делам; последние дни он озабоченно суетился, несмотря на Пасху; приближалась навигация, нужно было всё проверить, за всем проследить. Плотно перекусив, Яков с Петром собрались и вышли затемно. Ясное небо было усыпано яркими звёздами; кульминировал Козерог, Стрелец склонялся к западу, ни Луны, ни других планет на небе не было видно, яркий Млечный Путь пересекал небосвод ровно посредине. Только-только начала заниматься утренняя заря.
Когда они подошли к пристани, заря разлилась кровью в утренней дымке; небо постепенно светлело, гася яркие звёзды. За водной гладью в тумане показался краешек Солнца, от него к берегу побежала солнечная дорожка по ряби мелких волн, поднятых утренним ветерком. В обе стороны, вдоль горизонта выросли огненные крылья, как крылья Ангела, постепенно светлеющие. Солнце оторвалось от глади воды и дорожка, и крылья постепенно погасли; берег осветился; стало видно, как много людей на нём; все жадно ловили тёплые его лучи после прохлады утра.
Вдруг до слуха донеслась мелодия скрипки. Удивлённо оглядевшись, Пётр поспешил туда, за ним неотступно следовал Яков. Встречающиеся люди с изумлением смотрели на высоченную фигуру, двигающуюся среди них; со всех сторон слышался тихий удивлённый ропот.
Скоро они увидели живописную группу итальянцев в пёстрых одеяниях, которые, раскрыв футляры скрипок, репетировали, согревая стынущие пальцы дыханием. Капельмейстер взмахнул смычком, к небу взлетела мелодия; со всех сторон подходили люди, изумлённо глядя на музыкантов. Пётр подошёл поближе к капельмейстеру.
«Вивальди» узнал он, заговорив с капельмейстером по-итальянски. Тот потряс взлохмаченной головой и жестикулировал, признав соотечественника.
«Си, си, Вивальди Антонио, синьор» быстро заговорил он, сложив ладони и перекрестившись, потом добавил: «Дуэ анни морте» и печально склонил голову.
Пётр, жестикулируя, попросил его о чём-то. Итальянец кивнул; обернувшись к музыкантам, протараторил им несколько слов, взмахнув смычком, поднял скрипку к плечу. Музыканты подняли смычки, полилась чудесная музыка «Времён года»; люди, забыв обо всём на свете, в том числе и о Петре, умолкнув, слушали заворожённо.
«Как, ещё не все готовы?» раздался за спиной Петра громкий хриплый голос Михаила Ивановича: «Бездельники, вам бы только ничего не делать! Все по местам, время уходит, вода убывает, канальи!» Люди, как подстёгнутые кнутом овцы, бросились врассыпную; музыканты быстро, с виноватыми лицами, собирали инструменты; Яков, потянув Петра за руку, торопливо пошёл на зов Сердюкова, с сокрушённым видом.
Чистилище Песня III
У подножия горы Чистилища Умершие под церковным отлучением. Путники плывут по реке Мста.
В то время как внезапная тревога
Гнала их россыпью к подножью скал,
Где правда нас испытывает строго, 3
Я верного вождя не покидал:
Куда б я устремился, одинокий?
Кто путь бы мне к вершине указал? 6
Я чувствовал его самоупрёки.
О совесть тех, кто праведен и благ,
Тебе и малый грех укол жестокий! 9
Когда от спешки он избавил шаг,
Которая в движеньях неприглядна,
Мой ум, который всё не мог никак 12
Расшириться, опять раскрылся жадно,
И я глаза возвёл перед стеной,
От моря к небу взнёсшейся громадно. 15
Пора было садиться на суда; все спешили, чтобы не терять времени. Данте следовал за Вергилием, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. Остановившись на берегу рукотворного моря, он возвёл глаза; перед ним возникла стена бездонного голубого неба, отвесно поднимающаяся по горизонту моря и отражающаяся в нём. Самоупрёки Вергилия, он останавливался послушать пение Каселли, теряя время. «О совесть тех, кто праведен и благ» окружающие путников души уже были причислены к лику блаженных.