Команды и приемы отступления (а это самый сложный вид боя!) в шведской армии были просто запрещены! (Принято считать, что и в суворовских войсках они то же не практиковались, но об этом чуть позже)
Бедная природными ресурсами Швеции не могла иметь большие наемные вооруженные силы, да и скромная численность населения страны (ок. 2 млн. человек) сильно ограничивала размеры национальной армии шведов. Приходилось делать ставку не на число, а на умение превосходно организованных и обученных войск и выдающийся талант полководца. Считается, что за долгие годы правления Карла XII всего под ружье им было поставлено ок. 400 тыс. человек (из них природных шведов и финнов ок. 200 тыс.), из которых порядка 300 тыс. (самих скандинавов не менее 150 тыс.) не вернулись домой.
Для страны с двухмиллионным населением королевская игра в «войнушку» обошлась слишком дорого. Впрочем, так было во все времена и у всех народов, другое дело, что эти цифры до поры до времени всячески скрываются, а порой, в силу ряда всем понятных «обстоятельств» («боязливые» за свой «трон» авторитарные правители, «трепетная» ментальность народов и «все остальное») и вовсе остаются «за кадром».
Война была его призванием, ни к чему другому большой склонности он не испытывал. Карл обожал лошадей (его легендарный серый Брандклиппер якобы прошел с ним через все войны!) и, особенно, собак: уходя на войну в Центральную Европу, он взял с собой четверку своих любимцев Цезаря, Турка, Помпея и Петуха смерть каждого из них он сильно переживал и по нескольку дней ни с кем не общался.
Глава 3. Главные королевские генералы
Все старшие военачальники шведского короля, в частности, Реншёльд и Левенхаупт, были крепкими профессионалами без слабых мест, но, все же, и не более того.
Граф, фельдмаршал Карл-Густав Реншёльд (Рёншильд) (6 августа 1651, Грейфсвальд, Штральзунд, Германия 29 января 1722, Стренгнес, Сёдерманланд, Швеция) высокий, бесцветный блондин с повелительным, холодным взглядом, острым носом и волевым небольшим ртом со всегда плотно сжатыми тонкими губами, происходил из оккупированной шведами Померании. Выпускник Лундского университета владел немецким, французским и латынью. В его роду не было военных, но честолюбивый сын померанского купца, пожалованного за заслуги перед шведской армией в Тридцатилетнюю войну дворянством, Карл-Густав, рано проявил военные дарования и быстро продвигался вверх без чьей-либо протекции. Причем, начал свою военную стезю он в голландской армии, которая в ту пору наравне с французской, британской и австрийской считалась лучшей в Европе.
Уже в 26 он стал полковником и сделал блестящую военную карьеру, став со временем военным «дядькой» -наставником воинственного юного Карла. Он был неразлучен со своим королем со времен захвата Копенгагена. Если в битве под Нарвой в руководстве шведской армией еще чувствуется рука Реншёльда, то затем ученик потеснил учителя с места главнокомандующего, но роль второго человека в армейской иерархии с той поры у Реншёльда уже никто не оспаривал. Безусловное личное мужество, холодный расчет, огромное усердие, невероятная выносливость и врожденная суровость сделали его незаменимым для столь обожавшего именно эти качества короля-викинга. Именно его Карл предпочитал направлять на самые трудные задания, туда, где он сам не мог присутствовать по тем или иным причинам.
Свою самую громкую победу он одержал 2 (13) февраля 1706 г. в битве под Фраунштадтом (Фрауэрштадтом) над саксонско-русской армии (18.300 саксонцев и 6.500 русских при 32 орудиях) генерала Шулленбурга. У Реншёльда не было ни одной пушки, а лишь 12.300 человек пехоты и кавалерии. Но его богатый военный опыт Карл-Густав воевал уже больше тридцати лет помог ему одержать убедительную победу. Притворным отступлением шведский полководец вынудил Шулленбурга покинуть очень выгодную позицию и выйти в чистое поле. Здесь превосходная шведская кавалерия в очередной раз сумела доказать, что она не с проста считалась лучшей в то время в Европе. Она сумела обойти врага с тыла. Саксонская конница отступила без единого выстрела, оставив без прикрытия пехоту. Часть ее была истреблена, а часть охотно сдалась в плен; на поле боя остались лежать тысячи не разряженных саксонских ружей. Сопротивление оказали лишь четыре русских драгунских полка Востромирского. Четыре часа они мужественно сдерживали натиск шведов, но силы оказались не равны. В живых осталось не более 1.600 человек. Общие потери в союзных войсках были тяжелыми: убитыми и ранеными 9 тыс. солдат и 2 тыс. пленными. Рассказывали, что шведы проявили невероятную жестокость именно по отношению к 500 русским, зверски убивая раненых и сдавшихся в плен: их клали одного на другого и кололи штыками либо расстреливали перед строем в голову. По крайне мере, эта версия активно используется в отечественной литературе.
Эта бойня была совсем нетипична для того времени, когда взятых в плен наемников из европейских армий обычно перевербовывали. Случалось, это были целые батальоны и даже полки. То, что произошло тогда, во многом объясняется особенностями характера Реншёльда: его исключительной личной жестокостью и огромным раздражением постоянными победами русских отрядов в Лифляндии. К тому же, он прекрасно знал, что русские почти не перевербовываются. С тех самых пор русские и шведы почти перестали брать друг друга в плен, за исключением высших офицеров за которых можно было получить хороший выкуп.
Получив вскоре после этого вожделенное для всех военных всех времен и народов звание фельдмаршала, Реншёльд из утонченного аристократа с манерами дипломата превратился в грубого и надменного солдафона. Карл-Густав не контролировал себя в выборе выражений и тональности, когда его плохо понимали подчиненные, презрительно равнодушно общаясь даже с такой весомой фигурой в ближайшем окружении Карла XII, как первый министр граф Пипер. Сослуживцы и подчиненные не любили «второго человека» в армии из-за его склочности. В результате в решающем сражении Северной войны под Полтавой его старые «контры» с третьим человеком в армейской иерархии шведов Левенхауптом (начальником всей пехоты) привели к трагедии.
Назначенный Карлом главнокомандующим фельдмаршал Реншёльд не тянул на роль харизматического лидера-вожака, коим, несомненно, являлся сам Карл для своего воинства. Именно его молниеносной хватки и трезвого расчета так не хватало в ходе всего Полтавского сражения. Реншёльд был отменным исполнителем, но не созидателем, у него было много воли, достаточно профессионализма, но маловато для главнокомандующего творческой инициативы.
Попавшему в плен Реншёльду, Петр, очень нуждавшийся в опытных военных высшего звена, предложил, как и другим пленным шведским офицерам, поступить на службу в русскую армию. Фельдмаршал и большинство его «собратьев по оружию» (кроме Шлиппенбаха и Альбедиля; потомки последнего до сих пор «на слуху» в России) отказались от столь «высокой чести». В плену Реншёльд держал у себя на квартире открытый стол для офицеров и читал для них лекции по военному искусству. Наставнику Карла повезло больше других его коллег: он не умер в плену и в 1718 г. 67-летнего фельдмаршала все же разменяли на пару русских генералов.
Вскоре после этого уже старый и больной (сказался нелегкий русский плен) Реншёльд тихо без военного салюта над надгробием (а ведь по чину он ему полагался) ушел в мир иной. «Хозяйка Балтийского моря» сошла с европейской авансцены и ей было не до своих героев
Другой первоклассный шведский военачальник, генерал-лейтенант, граф Адам-Людвиг Левенхаупт (Лёвенхаупт или Левенгаупт; по-шведски Лейонхювюд, т.е. «Львиная голова») (15 апреля 1659, вблизи Копенгагена 12 февраля 1719, Москва) родился в знатной шведской семье под Копенгагеном, а точнее, в армейском биваке. В ту пору его отец крупный помещик занимал высокий чин в шведской армии, а мать и вовсе приходилась троюродной сестрой деду Карл XII королю Карлу X.
По началу обстоятельный и осмотрительный Адам, который очень рано осиротел (его воспитывали в знаменитой аристократической семье де ла Гарди), хотел стать дипломатом, даже учился в университетах Лунда, Уппсалы и Ростока, но не сложилось и он пошел по столь модной в ту эпоху «дороге меча». Но до этого он, все же, успел побывать в составе шведского посольства в 1684 г. в Москве и составить себе мнение о «московитах», как о неприхотливых, набожных и смекалистых людях. Служил в Венгрии, воевал волонтёром в 1685 г. против турок в войсках курфюрста баварского, в 16881698 гг. служил в шведских полках на голландской службе.
Лишь в 1700 году он перешел под шведские знамена командиром полка и с прозвищем за свою ученость Полковник-Профессор («Профессор в мундире», «Полковник-латинист»). В начале Северной войны ему пришлось воевать не на глазах своего короля, что плохо, а вдали в Лифляндии с ограниченными воинскими силами отнюдь не лучшего качества.
В 1703 г. Левенхаупт одержал победу над заведомо слабым, хотя и вчетверо превосходящим войском стрельцов, ополчением смоленской шляхты и литовскими хоругвями у д. Салаты (литов. Салочай на р. Муша в 65 км к югу от Елгавы), в 1704 г. разбил при г. Якобштадте (латв. Екабпилс на р. Даугаве) вдвое большее количество стрельцов и литовцев, в 1705 г. победил при равных силах драгун и солдат Б.П.Шереметева у Гемауэртгофа (на р. Свете в 30 км к югу от Елгавы).