Интерес к камням проявился у меня тоже рано, лет в пять шесть. В одном месте на нашей улице из земли торчал большой камень. В пять лет он казался мне скалой. И меня почему-то тянуло к нему как магнитом. Помню, мне было интересно: «А что внутри этого камня? Глубоко ли он сидит в земле? Что находится под ним?». Однажды, по пути из детского сада моё внимание привлекла россыпь на дороге, состоявшая из белых искрящихся, похожих на сахар-рафинад, камешков. Подобрал их и принёс домой. Правда, в сам дом мама меня с ними не пустила и заставила выложить их у порога. А когда пошёл дождь, я с интересом наблюдал за этими камнями сквозь приоткрытую дверь: растворятся они или нет? И вопреки внешнему сходству с рафинадом они после дождя остались неизменными.
Мой интерес к камню рос вместе со мной. Сопротивляться моим находкам маме приходилось всё сложнее. Когда я пошёл в первый класс, то у ворот школы обнаружил россыпи серого щебня. Щебень был совсем свежим и переливался на солнце гранями слагавших его зёрен. Равнодушно пройти мимо таких «сокровищ» я не смог. Выбирая самые красивые камешки, я набивал ими карманы своего пиджака. Неизвестно сколько бы щебня я тогда унёс в своих карманах, если бы меня не остановила вышедшая с родительского собрания мама. Помню, как она меня пожурила: «Я купила тебе школьную форму не для того, чтобы ты набивал её карманы камнями!».
А дома я систематически мучил деда вопросами о том, как называется тот или иной камень. Дед не был знатоком камня, и поэтому мог подсказать мне только три определения «кремень», «гранит» и «порода». Поскольку одно и то же определение он порой употреблял для камней совершенно разного вида, я иногда сомневался в том, что он говорит правду, но другого источника информации о камнях у меня тогда не было. На защиту измученного мной деда пыталась встать бабушка. Но стоило ей неосторожно обмолвиться о расщепляющейся на тонкие листочки слюде, как я сразу сделал вывод, что и она тоже немного разбирается в камнях
Родителям от моей жажды геологических знаний доставалось меньше всего. Мама после работы была с головой погружена в домашние дела. А отличавшийся всесторонней эрудицией отец вообще редко бывал дома. Он работал капитаном буксирного теплохода и часто уходил в рейсы на двое, а то и на трое суток. Однажды он принёс с работы большой блестящий камень мясо-красного цвета, издающий запах сырого речного песка. «Это пятихатский камень», представил мне его отец. И я долгое время думал, что этот камень действительно так называется, не догадываясь, что на самом деле он просто происходит из Пятихатского карьера, расположенного на берегу Днепра.
Чуть позже мой лексикон обогатился ещё одним красивым термином «минерал». Он был подхвачен из телепередачи «Клуб кинопутешественников». Врезалась в память картинка: Юрий Сенкевич, ведущий передачи, демонстрировал на столе какие-то большие блестящие камни, произнося их названия. Слово «минерал» в его рассказе звучало чаще всего, поэтому я его и запомнил. Поскольку же изображение в нашем телевизоре было чёрно-белым, у меня сложилось убеждение, что «минерал» это название чёрного блестящего камня. Вспомнив, что похожие «минералы» встречались мне в кучах щебня на ближайшей стройке, я тут же бросился собирать их
Во втором классе, на уроках природоведения, мои знания о камнях значительно расширились. Ещё на летних каникулах, получив в школьной библиотеке учебник «Природоведение», я сразу взялся за его изучение, привлечённый цветными иллюстрациями «полезных ископаемых» на развороте его обложки. Там были изображены медный колчедан, боксит, апатит, графит, каменная соль, золото. Оседлав велосипед, я принялся обследовать кучи щебня на стройках и железнодорожные насыпи в поисках похожих камней.
С началом нового учебного года моё знакомство с полезными ископаемыми продолжилось уже в стенах школы. Однажды учительница принесла на урок коробки с разными камнями. В них лежали образцы гранита, ракушечника, кварца, слюды, железной руды, угля, торфа, мрамора. Эта школьная коллекция навела меня на мысль собирать свою собственную коллекцию полезных ископаемых
Мама хотя и не приветствовала на первых порах появление в нашем доме «булыжников с улицы», позже всё-таки внесла весомый вклад в развитие моего увлечения. Она стала приносить мне книги о камнях, с помощью которых я пытался определять свои находки. Через год я уже уверенно определял кварц, слюду, полевой шпат, гранит, слюдяной сланец. А ещё она приучила меня мыть камни щёткой с мылом и складывать их в коробки из-под конфет. Так моя коллекция «полезных ископаемых» постепенно приобретала цивилизованный вид.
С началом нового учебного года моё знакомство с полезными ископаемыми продолжилось уже в стенах школы. Однажды учительница принесла на урок коробки с разными камнями. В них лежали образцы гранита, ракушечника, кварца, слюды, железной руды, угля, торфа, мрамора. Эта школьная коллекция навела меня на мысль собирать свою собственную коллекцию полезных ископаемых
Мама хотя и не приветствовала на первых порах появление в нашем доме «булыжников с улицы», позже всё-таки внесла весомый вклад в развитие моего увлечения. Она стала приносить мне книги о камнях, с помощью которых я пытался определять свои находки. Через год я уже уверенно определял кварц, слюду, полевой шпат, гранит, слюдяной сланец. А ещё она приучила меня мыть камни щёткой с мылом и складывать их в коробки из-под конфет. Так моя коллекция «полезных ископаемых» постепенно приобретала цивилизованный вид.
Осматривая кучи щебня, я порой находил в них камни с золотисто-жёлтыми металлически блестящими включениями. «А вдруг это золото!?» думал я, и даже хвастался своими находками одноклассникам. Но однажды мои подозрения развеял приехавший с Южного Урала родственник дядя Володя:
Да это колчедан! с абсолютной уверенностью воскликнул он. Приезжай к нам в Верхний Уфалей у нас там его столько валяется!..
Ещё раз досконально осмотрев «вкрапления золота» и сравнив их с описаниями колчеданов в «Определителе» Музафарова, я убедился, что это действительно один из них либо серный колчедан (пирит), либо медный колчедан (халькопирит). Позже прочитал в литературе, что эти минералы часто принимали за золото неопытные золотоискатели. Они же прозвали пирит «золотом дураков». Так что не я один попался «на удочку» природы.
Между тем, одноклассники, узнав о моём «странном» увлечении, порой прикалывались надо мной: «Ну что, нашёл золото?». Видимо, они считали, что я только для того и «роюсь в камнях», чтобы найти среди них золотые самородки.
Первое настоящее золото я увидел в августе 1978 года в витрине Пермского краеведческого музея. Там было много разных красивых камней, подобных тем, что были изображены в «Занимательной минералогии» А. Е. Ферсмана. Камень с золотом среди них красотой не выделялся. Да и крохотные жёлтые вкрапления разглядеть в нём удалось не сразу. Табличка под камнем гласила: «Золото в кварце». «Почти как пирит, только цвет ярче», подумал я.
О том, что в окрестностях Кременчуга есть несколько каменных карьеров, я знал с детства. Приглушённые звуки взрывов доносились из них почти ежедневно. Своими впечатлениями от осмотра одного из таких карьеров однажды восторженно поделился отец. По роду своей работы ему часто приходилось буксировать от карьерных причалов в Кременчугский порт баржи-рудовозы, гружёные щебнем. Во время одного из таких рейсов, пока шла погрузка, он нашёл несколько свободных минут, чтобы удовлетворить своё любопытство
Тщётно я просил отца взять меня с собой в рейс. Работая сутки, а то и двое-трое, он не мог там «возиться» ещё и со мной.
Впервые к краю большого гранитного карьера меня подвела соседская девчонка. Это случилось, когда мне было 10 лет. Вид «разверзшихся» недр произвёл на меня глубокое впечатление. Я впервые увидел своими глазами те земные слои, до которых ещё недавно тщётно пытался добраться с помощью лопаты.
Отныне этот карьер стал главным источником образцов для моей коллекции. Через три года постепенно отсеялись другие увлечения. Камни заполонили все мои мысли и желания. В седьмом классе я уже твёрдо решил, что буду геологом.
В погоне за новыми находками и геологическими впечатлениями я облазил все гранитные карьеры в окрестностях Кременчуга. Но в большинстве из них породы были довольно однообразны серые плагиоклазовые граниты, чёрные амфиболиты, розово-красные микроклиновые граниты. Душа же жаждала минералогических диковинок. Лишь с годами, благодаря терпению и наблюдательности, я постепенно стал открывать для себя в однообразных кременчугских гранитах мелкие выделения граната, эпидота, горного хрусталя, магнетита, малахита, турмалина и других минералов. Золота среди моих находок не было, хотя на первых порах едва ли не каждое включение золотистого пирита вселяло в меня робкую надежду
Горная страна моего детства (Кременчуг, Песчанский гранитный карьер)