Журналист из СССР. Записки о времени и профессии - Борис Михайлов 7 стр.

С довоенных времен во дворе ночевала легковушка «Эмка»  пикап. Утром на её месте, на асфальте, обычно оставалась небольшая масляная лужица. Мальчишки с самокатами спешили первыми к ней добраться, с помощью подручных средств  тряпки, веточки, плоской железки, собрать, это вытекшее из двигателя масло, и смазать им шарики в подшипнике.

Сегодня трудно представить самодельный самокат, сколоченный из досок, и подшипников. Самокаты всевозможного вида, заводского производства, с двумя, тремя и четырьмя колесиками, с ручным и ножным тормозом, продают в детских магазинах, выдерживают нагрузку в 100 и более килограмм, складываются, их можно брать метро и автобус, в багажник автомобиля. В некоторых европейских странах взрослые дяденьки ездят на них на работу. В Петербурге, молодые мамаши, проводив ребенка на самокате в детский сад, обратно сами едут на двухколесном чуде.

Первый детский двух колесный велосипед, во дворе, появился в соседнем блоке у Сергея Григоряна в послевоенный год. Его отец, по ранению рано демобилизовался, и работал, если не ошибаюсь, районным прокурором. Настоящему велосипеду все мы, естественно, завидовали и просили Сергея разрешить сделать круг по двору в обмен на какую  нибудь мелочь  марку для коллекции, нескольких шелковичных червей, которых многие из нас держали в коробке на подоконнике и каждый день приносили им свежие листья с тутовников, росших во дворе.

Для меня двухколесный велосипед долго оставался неисполнимой мечтой. Лишь в седьмом классе папа купил мне велосипед, и не такой, как у большинства моих сверстников, а более продвинутый, по-современному. Чешского производства «Диамант» с ручным тормозом, фонарем, зеркалом. Велосипед  красавец сразу стал предметом зависти владельцев машин Харьковского и Пензенского велозаводов.

Закончилась война, а с ней и бумажные треугольники писем. Почта вернулась к конвертам с марками. У школьников возродилось увлечение собирать марки. По утрам у парадного, так называют вход в дом в Ленинграде, или, как говорили в Баку,  у нашего блока, я ожидал почтальона тетю Марию. Она разрешала отклеить несколько понравившихся марок от писем, которые разносила адресатам. Клей тогда позволял довольно аккуратно, не повредив, отделять марку от письма. В почтовых отделениях, к тому времени, скопились нереализованные марки военных лет, их клеили на письма, и на конвертах они встречались часто. Марками обменивались в классе и во дворе с другими коллекционерами.

Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, юные герои Краснодона, виды разных самолетов, участвовавших в Великой Отечественной войне, портреты знаменитых писателей и художников, юбилейные даты известных событий  все это в миниатюре изображалось на марках. Конечно, собирание марок девяти  десятилетними пацанами, назвать коллекционированием  дискредитировать настоящих коллекционеров.

Папа в детстве тоже собирал марки, и, увидев, что я увлечен полезным дело, нашел где-то, в старых семейных вещах, свой альбом с марками, и передал мне. Марки оказались потрясающими. Ни у кого из дворовых и школьных приятелей таких не было. Марки царской России, первые советские 2030 годов, иностранные марки. Поражали марки Тувы (Тогда она входила в состав Монголии). Они выпускались в виде ромбиков и треугольников, квадратов, и длинными вертикальными столбиками, все в ярких красках. Еще ценнее оказались марки Испании 20-х годов, выпущенные в память о былом морском величии Испании. Двухпалубные и трехпалубные парусники галеоны, навио, военные и торговые суда, перевозившими золото, серебро, провиант, а также пассажиров. Были марки с изображением знаменитого линейного корабля «Сантисима Тринидад» и другие. Папа, и в клубе филателистов, куда я записался, рекомендовали коллекционировать марки по темам, а не все подряд. Только так можно собрать полноценную коллекцию. В итоге, на свои марки «Монгол шудан», Испанию, Германию и США, я выменял в десятки раз больше отечественных марок.

Собирание марок пользу приносило огромную. Расширяло кругозор разносторонних знаний. Миниатюры с репродукциями известных художественных полотен знакомили с мировыми шедеврами, рассказывали о научных открытиях и географии разных стран. Благодаря маркам, я на всю жизнь запомнил даты жизни великих писателей, ученых, к юбилеям которых выпускалась очередная серия марок. Знание дат помогало в школе на уроках литературы и истории, а позже, взрослому, во многих случаях легко ориентироваться в хронологии исторических событий, быстро находить большинство стран мира на карте. В книжных магазинах и газетных киосках серии гашеных марок продавались по божеским ценам, их можно было купить, сэкономив на мороженном или школьном завтраке.

Собирание марок пользу приносило огромную. Расширяло кругозор разносторонних знаний. Миниатюры с репродукциями известных художественных полотен знакомили с мировыми шедеврами, рассказывали о научных открытиях и географии разных стран. Благодаря маркам, я на всю жизнь запомнил даты жизни великих писателей, ученых, к юбилеям которых выпускалась очередная серия марок. Знание дат помогало в школе на уроках литературы и истории, а позже, взрослому, во многих случаях легко ориентироваться в хронологии исторических событий, быстро находить большинство стран мира на карте. В книжных магазинах и газетных киосках серии гашеных марок продавались по божеским ценам, их можно было купить, сэкономив на мороженном или школьном завтраке.

Коллекционирование марок, в сороковые-пятидесятые годы оставалось полезным и недорогим увлечением. Никакие, современные самые умные, компьютерные игры так не способствуют интеллектуальному развитию ребенка, как увлечение марками. Жаль, в последующие годы, собирание марок захватил бизнес, как и остальные виды коллекционирования.

Потом, в наш двор пришло очередное увлечение  диафильмами. Первые диафильмы были посвящены сказкам и черно-белой экранизации небольших рассказов в рисунках. Проекционные фильмоскопы не выпускались, и купить можно было лишь довоенные, в комиссионном магазине, а диафильмы продавались в каждом газетном киоске по 30 копеек. Я тогда учился в третьем классе. Первым во дворе, я самостоятельно изготовил фильмоскоп  проектор. Сколотил ящичек из фанеры, внутри, в заднюю стенку вставил лампочку, в переднюю прикрепил самодеятельные картонные трубки, вставляемые одна в другую, со стеклом от лупы, заменяющим объектив, и позволяющий выставлять фокус. Такой аппарат довольно сносно проектировал изображение на белую простыню, примерно пятьдесят на шестьдесят сантиметров. Диафильмы знакомили с Маленьким Муком, Гаврошем и Сыном полка Ваней Солнцевым, подвигами партизан в Италии и Хорватии, рассказывали юным зрителям о ВОВ, её героях.

На киносеансы к нам в квартиру набивались пацаны со всего двора, человек по семь, а то и больше. В квартирах в те годы не стояли дорогие мебельные гарнитуры, родители не опасались, кто-то из пацанов что-то поцарапает или разобьет. Мама и бабушка доброжелательно относилась к моим дворовым и школьным друзьям.

В последнем кадре большинства диафильмов, редакция студии «Диафильм» обращалась к юным зрителям с просьбой поделиться мнением об увиденном. Однажды я решился написать в редакцию, что их фильмы помогают усваивать школьный материал. Со студии мое письмо переслали в «Комсомольскую правду» и 11 мая 1947 года мою фамилию впервые напечатали в «Комсомолке»: «В студию «Кинодиафильма» приходят сотни писем. Боря Михайлов, ученик 4-го класса 47-й школы Баку пишет: «По учебнику «Родная речь» мы в классе изучали рассказ В. Гюго «Гаврош». Я сделал фанерный аппарат в виде аллоскопа, купил в магазине киноленту «Гаврош» и несколько раз внимательно просмотрел ее дома. Потом я пришел в школу и хорошо ответил урок». Не понятно, как, но через день в школе и во дворе, все уже знали, про меня написала «Комсомолка».

Песни моего времени

Музыкальные мелодии, песни, фильмы, сопровождающие нас с рождения, как и государственные катаклизмы, происходящие в стране, остаются вехами в истории поколения.

Помню себя с двух лет. У меня с рождения, не известно в кого, росли очень длинные ресницы. И когда мама купала меня, реснички попадали в глаза, и я громко орал. Это мое самое первое сохранившееся воспоминание, подтвержденное родителями. Следующее, тоже, засвидетельствованное: я не мог уснуть, пока мама не усыпит колыбельной песней.

Позже мамину колыбельную дополнила черная бумажная тарелка репродуктора на стене:

Её сменила детсадовская «В лесу родилась ёлочка», которую вспоминаю и сегодня с внуками. Детсад сменила школа, а с ней пришли и новые песни.

Повзрослев, в третьем или четвертом классе, на пионерском сборе, с вожатой разучивали: