начало
В оформлении обложки использована картина художника с творческим псевдонимом: shelesttish
В книге используются CC0-материалы с сайтов: openclipart.org; freestockphotos.biz; vecteezy.com; all-free-download.com; manytools.org; flaticon.com; freevector.com; icons8.ru; clipartxtras.com; pngtree.com; freepik.com; svgsilh.com; fontawesome.com; fonts.google.com
Когда новой весной распускаются цветы,
из тёмных глубин Земли, из воздуха и воды
вновь появляются миллионы существ,
точно пробудившиеся от зимнего сна.
Всё оживает, соединяется с Землёй и вместе
даёт побеги, чтобы вместе цвести и получить
семена для рождения тысяч новых существ.
В. Мейер, «Начало и конец мира» 1926
2.1
В этот день вода падает с неба. На деревьях не видно листьев, на головах людей улыбок. Пасмурно. Пахнет мокрой улицей.
Серый пятиэтажный дом. Безлюдный двор. Из подъезда невозмутимо вышла худая девушка и вытянула телефон из кармана чёрной толстовки. Тёплым пальцем гладила экран. Искала, что включить послушать.
Осенний дождь стукнул по руке и нарушил сенсорный контакт, отчего список воспроизведения завис.
Она протёрла мобильник, врубила случайную группу и, воткнув наушники, отправилась к центру города.
Пройдя четыре музыкальные композиции, девушка приметила, что люди вокруг засуетились. К ней кинулся широкоплечий парень в армейской куртке с треугольной нашивкой, выдернул наушник и проорал:
Гра-ад!
Ухватил её за плечо и мощно толкнул в направлении бомбоубежища, куда сбегалась встревоженная толпа. Девушка помчалась вместе со всеми.
######..!
Прилетели взрывные волны. Она потеряла контроль, упала в слякоть и больно ударилась о скользкий камень. В её глазах путаница. В носу запах бетонной пыли, вскопанной земли и новогодних салютов.
Играет группа Warsaw. Но музыки и бьющегося стекла не слыхать. Уши чувствуют лишь противнейшее пищание:
щЪсиии-ищЬсиии-ищьсиии-и
Девушка поползла на брюхе к песочным тюкам, заслоняющим окно. Пропихивала увесистые мешки ногами, пока не очутилась в тёмном подвале. Отыскав одинокую кирпичную стенку, присела там и растерянно огляделась.
Холодно. В задымлённом воздухе разлит аптечный запах спирта. Кругом прибывающие люди. Некоторые заляпаны тёмно-бурой грязью, иные свежей кровью, а третьи тащили на носилках четвёртых.
К пострадавшей девушке возвращался слух, и монотонный звон постепенно утихомирился.
Внизу беготня, испуганные крики и сумятица. Наверху разрушение материи, грохотанье и частые шлепки железа.
Это уже третья воздушная бомбардировка, от которой надо прятаться в подземное укрытие. Но девушка не ощущала себя в укрытии. Сидела на грязном полу отдельно от других и прослушивала Joy Division.
К ней незаметно приблизился санитарный медик, подсветил фонариком и задал вопрос:
Ты в порядку?
Вынув наушник, девушка переспросила:
А-а?
Локоть дай глянуть, настоятельно потребовал врач, указав исхудалым пальцем на запачканный рукав толстовки.
Всё хорошо. Вон, им лучше помоги, буркнула девушка и кивнула на тех, кто уже никогда не сможет ходить.
Медик подступил ближе, заботливо осмотрел руку, а затем двинулся к следующим пострадавшим.
Спустя полчаса в сырой подвал явились спасатели. Докладывали, что ракетный обстрел закончился и можно отсюда выбираться. Начали вытаскивать тяжелораненых. Убитых пока не трогали.
Девушка отряхнулась и пошла к свету. Она взбежала по бетонным ступенькам и, миновав сумрачный коридор, оказалась у входа в бомбоубежище.
Выйдя на промозглую улицу, заметила примчавшийся тёмно-зелёный джип, откуда вылезли два военных журналиста. Пока один устанавливал на штатив телевизионную камеру, другой схватил микрофон и встал у пожарной машины.
ДумшъБу-ДумДу-Думшъ
Где-то вдалеке раздавались фугасные взрывы. Девушка вставила в уши мягкие колпачки, чтобы всего этого не слышать, и потопала к своему жилищу под музыкальную композицию Living in the Ice Age.
По пути домой встречала закрытые магазины, выбитые окна и мёртвенно-бледную обречённость. Гуляла и не обращала внимания на всю эту безнадёгу.
Девушка слишком глубоко погрузилась в ритмичные звуки, из-за которых она опять утратила контроль. Чудом не врезалась в пехотный отряд: мимо шли солдаты, одетые в первоклассную униформу. Двигались одним строем. Девчонку не задели.
Шаг за шагом, трек за треком она приближалась к бесцветному дому.
Заглянув в подъезд, сдёрнула наушники и поднялась на второй этаж. Постучалась:
тук-снук-снок-с
Дверь распахнула миловидная женщина с ухоженными каштановыми волосами и заплаканными глазами.
Саня! ошарашенно крикнула мать. Ты не поранена?
Внутри или снаружи?
Дочь зашла в узкую прихожую, сбросила толстовку и повесила ту на крючок, рядом с папиной оранжевой каской.
Так, не починай. Я серьёзно. Нужна помощь врача? Сходить за тётей Леной?
Мама трогала руки дочери, выискивая ушибы, порезы или кровоподтёки.
Мне-то нужна, пробормотала девушка и села на табурет. Только доктор тут не поможет, закончив говорить, она стащила запачканные штаны.
Доча, любима, роблю всё возможное, щоб мы поскорей уехали отсюда, напомнила мама и забрала грязную одежду.
Да ладно, безрадостно произнесла Саша. Знаешь, уже привыкла к мысли, что в любой момент могу сдохнуть.
Не выходь из квартиры!
А школы-то работают Что мне делать-то, а? Сидеть под кроватью и постоянно ждать? Ждать чего? Когда прилетит и в наш дом?
Послухай, я написала всем, кому могла. Завтра буду писать тем, кому не смогла раньше. Только б нам отправили приглашение.
Мама не обнаружила свежих шрамов на теле дочери.
Зачем мы кому-то нужны? Почему нас вообще должны куда-то там приглашать? спросила Саша и посмотрелась в двустворчатое зеркало.
На земле ще остались добри люди, мать тоже погляделась в зеркало и поправила курчавые волосы. Помимо того, взрослые часом умеют договариваться.
Продать себя собираешься?
Мама ответила прямо и честно:
Пойду на що угодно, аби ты очутилась в безопасности. Ясно? Якшо придётся сделать так, щоб меня купили, то соглашуся.
Может, и мне анкетку подать? ухмыльнулась Саша.
Не болтай глупостей!
А вот возьму и запишу видеообращение. Вдруг кто-то заберёт нас отсюда. Вот вдруг? А?
Задав риторический вопрос, девушка потянулась на кухню.
У тебя интернета нема, мать пошла вслед за дочерью. А дядя Серёжа на базу не пропустит.
Ну-ну, не пустит.
чи__--сфык
Девушка раскрыла холодильник.
Проголодалась? Зараз разогрею супа.
Мама извлекла алюминиевую кастрюлю, поставила её на плиту и зажгла тусклый огонь. Холодное пламя светилось обессиленно-голубым цветом.
Опять два часа будет греться? Саша вспомнила музыкальную композицию, звучавшую днём. Странно. Раньше еда куда быстрее готовилась.
О-о-ох, мама тяжело вздохнула. Ничего дивного нема. Просто у нас воруют тепло.
Пофиг. Разве остаётся что-то ещё, кроме постоянного ожидания, промолвила Саша и потащилась к себе.
В комнате старенький компьютер, выцветший диван и громоздкий бабушкин шкаф. Изнутри на окнах крест-накрест приклеена белая лента, а снаружи идёт дождь и гуляет вечерний ветер. Уличные фонари практически не горят.
Они проживали одни. Отец погиб на фронте. Дома девушка в основном читала книги, постигала иностранный язык и умирала от скуки. Много времени проводила в одиночестве. Выбиралась только в школу или редко к подругам. В магазин обычно ходили родители, но продуктов хватало не всегда.
Разогрелося, пойдём ужинать, мать пригласила дочку за стол.
Не прошло и трёх зим, шепнула девушка и двинулась на кухню.
Саша молчаливо, но охотно хлебала картофельный суп, заедая квашеной капустой. Разговаривать особо не хотелось. Тишину нарушил свист:
у-и-и-И-И-И-И
Наконец-то, сказала мама, убирая чайник с плиты. Двадцать минут ушло. А вчера ведь за пятнадцать успел.
Чайник долго закипает Чайник долго не закипает Всё то же самое Какая разница меланхолично добавила Саша, покусывая бутерброд.
У матери не нашлось ответа. Она грустно взглянула на дочь, потом в окно, потом снова на дочь.
Взяв пульт, мама включила телевизор. Там местные новости. Репортёр на фоне пожарной машины сообщал про артиллерийский обстрел. Три человека погибли, десятки тяжело ранены.