1961.3. Первое испытание
Студенты первокурсники исторического отделения сдали экзамен по курсу «История первобытного общества и основы археологии». Это был для студентов первого курса первый экзамен в высшем учебном заведении. Студенты упорно готовились к экзамену, так как специального учебника по истории первобытного общества и основам этнографии пока нет.
Из 27 студентов 19 получили отличные оценки. 8 студентов ответили на хорошо. Особо следует отметить содержательные ответы следующих студентов: Г. Сироткиной. В. Куренной, Л. Валуева, А. Барышникова, В. Колесник, Е. Ким, Г. Веретновой.
Летом со студентами первого курса исторического отделения будет проведена этнографическая практика в старожильческих поселках, расположенных в зоне затопления Братской ГЭС
П. Хороших, кандидат исторических наук.
Иркутский университет, 1961, 11 февр. (5), С. 2
1961.4. Кинжалу 3000 лет: культура бронзы на Байкале
Вопрос о культуре бронзового века на побережье Байкала долго оставался невыясненным.
Археологические исследования, проведенные за последние десятилетия Иркутским университетом имени А. А. Жданова, Иркутским музеем и институтом истории материальной культуры Академии наук СССР показали, что культура бронзы была распространена и на побережье Байкала, причем, развивалась она в тесной связи с культурой соседних стран.
На побережье Байкала найдены разнообразные орудия труда и предметы быта бронзового века топоры, ножи, кинжалы, шилья, наконечники стрел, удила, стремена. браслеты и другие предметы.
Места находок медных и бронзовых предметов на Байкале.
При раскопке стоянки первобытного человека в местности «Березовый мыс», в пяти километрах от истока р. Ангары, найден хорошо сохранившийся бронзовый топор, вместе с остатками, изящно орнаментированной глиняной посуды бронзового века. В небольшой бухте Саган-уга в юго-западной части Малого моря раскопано женское погребенье, в котором вместе с каменными и костяными орудиями труда оказался игольник, сделанный из тонкой пластины красной меди. Это захоронение является единственным энеолитическим погребением, обнаруженным на побережье озера Байкал.
В бухтах Песчаной, Гыхтэ, Хужир, Будун, Улан-Хада, Саган-уга и у истока реки Ангары найдены бронзовые ножи, шилья, подвески, куски сплава меди и бронзы.
Различные изделия из бронзы найдены и на севере Байкала в устье р. Талой, у поселков Горемыки, Лудурь, Душкачан, Нижне-Ангарск.
В плиточных могилах, раскопанных у деревни Тырган Ольхонского района обнаружены медные пуговицы вместе с остатками глиняной посуды.
Наибольшее количество предметов бронзовой культуры обнаружено на Восточном побережье Байкала, около устья р. Селенги, у поселков Старый Дворец, Шигаево, Творогово, Посольск и в местности «Баранний мыс». Около села Котокель найден замечательный бронзовый кинжал, украшенный изображениями головы горного барана. Этот кинжал единственный в своем роде по форме и характеру украшений, представляет исключительный интерес для изучения бронзовой эпохи Сибири.
Бронзовый кинжал, найденный около с. Котокель у восточного берега Байкала.
Исключительную научную ценность представляет поселение литейщиков ранней поры бронзового века, раскопанное экспедицией института истории материальной культуры Академии наук СССР на большом острове, находившемся около истока р. Ангары (ныне остров затоплен водами Иркутского моря). На этом острове, при раскопках поселения, были найдены литейные формы, куски сплава меди и бронзы, глиняная посуда и другие предметы бронзового века. На острове, по-видимому, находилась одна из древнейших мастерских бронзолитейного производства Прибайкалья.
Археологические исследования показали, что древние обитатели побережий Байкала в бронзовый век жили, не изолированно, а имели тесные взаимоотношения и вели обмен с одной стороны с соседними племенами Забайкалья и с другой стороны с кочевниками Минусинской котловины, которая являлась крупнейшим центром древней металлургии и оказывала большое влияние на развитие бронзовой эпохи в Восточной и Западной Сибири.
Вместе с тем археологические исследования указывают, что известное влияние на развитие бронзы в Восточной Сибири оказывал древний Китай. Из далекого Китая при посредстве других племен, обитавших на промежуточных территориях, проникали в Прибайкалье навыки обработки металла.
К предметам, попавшим в Прибайкалье, и, в частности, на побережье Байкала, относятся также большие глиняные сосуды на трех ножках, так называемые «китайские триподы».
Часть бронзовых предметов, возможно, попала на Байкал путем обмена от древних металлургов, живших на островах, расположенных вблизи истока р. Ангары.
Не исключена возможность, что некоторые медные и бронзовые предметы изготовлялись непосредственно на побережье Байкала, о чем свидетельствуют найденные куски сплава меди и олова на многих стоянках и в истоках р. Ангары.
Откуда брали древние плавильщики медь и олово, пока еще не установлено. Возможно, что олово путем межплеменного обмена поступало из Забайкалья, а медь с берегов р. Лены. Химический анализ древних медных и бронзовых изделий, найденных в Прибайкалье, а также анализ меди и олова из коренных месторождений Восточной Сибири, позволят уточнить вопрос о том, откуда древние литейщики Прибайкалья брали сырье для бронзолитейного производства.
Наиболее древние бронзовые предметы. найденные на побережье озера Байкал, имеют около 3000 лет давности.
Текущим летом Иркутский университет имени А. А. Жданова продолжит археологические исследования на западном побережье озера Байкал.
П. Хороших, кандидат исторических наук Иркутского государственного университета имени Жданова.
Восточно-Сибирская правда, 1961, 14 февр. (39), С. 4.
1961.5. За древностями по Монголии: заметки участника экспедиции
«Во все времена Азия, далекая и таинственная, поражала воображение мыслителей, поэтов и ученых, которые обращались к ней для разрешения наиболее темных проблем». Так писал в конце двадцатых годов Марселей Буль в предисловии к книге, посвященной древнейшему палеолитическому прошлому Ордоса. С тех пор прошло более тридцати лет, насыщенных грандиозными по масштабам и обильными результатами исследованиями многочисленных экспедиций. Но количество «темных проблем» Азии не убывало. Это в особенности относилось к наиболее загадочной части ее Центральной Азии. Вряд ли можно найти на земле другое место, где историки и археологи искали бы разгадки стольких волнующих и ключевых для ранних страниц мировой истории проблем. Сама территория Центральной Азии, скифская и гуннская проблемы, вопросы, связанные с историей ранних кочевников, проблемы происхождения тюрок и монголов, расцвет и падение тюркской империи и «чудо» эпохи Чингиса, когда Центральная Азия на время становится вершителем судеб и грозой народов не только значительной части Азии, но и Европы, все это давно уже привлекает многих ученых мира.
Да, богата и сложна история народов Центральной Азии, необыкновенно обильны и разнообразны памятники старины ее, скрытые в земле. Но в такой же степени «скупа» она и с неохотой отдает свои сокровища в руки исследователей.
Однако имеется тайна, которую земля Монголии, несмотря на все усилия и настойчивость путешественников, скрывала особенно упорно в своих пустынях и степях. Это проблема происхождения человека и ранних следов его культуры. Она таилась здесь, в сердце Азии. Поразительно, но факт, что страна, к которой вот уже около ста лет обращены взоры ученых как к родине человечества, не давала до сих пор, несмотря на многолетние поиски, ни одного каменного изделия, изготовленного рукой древнейшего человека. Найти нижний палеолит в Центральной Азии было заветной, но так и неосуществленной мечтой крупнейших исследователей Азии в течение более чем полувека Тории и Алицзуно, Нельсона и Якобсена, Тэйяр де Шардена и Бургмана.
«Удастся ли сделать это нашей небольшой группе во главе с А. П. Окладниковым?» думали мы, когда поезд пересек границу с Монголией, и за окном замелькали широкие степные долины и бесконечные холмы и сопки, покрытые травой.
ПАДЬ ВЕЛИКОГО НЕБА И ПЕРВЫЕ ОБРАБОТАННЫЕ КАМНИ
В день прибытия в Улан-Батор нами была совершена разведка к священной горе Монголии Богдо-ул. Она настолько огромна, что буддийским паломникам, которые для искупления грехов совершают путешествие вокруг нее, разрешается передвигаться для убыстрения дела не пешком, а на лошади. Ее рассекают глубокие пади, поросшие лесом, а по берегам иссиня-голубой Толы виднеются высокие удобные террасы, на которых любил селиться человек каменного века. Такие места были хорошо знакомы нам по Забайкалью, и поэтому, когда машина остановилась у отвесных каменистых обрывов, около пади Ихэ Тэнгэрин-ама (падь Великого неба), оказалось само собой разумеющимся, что на ровных плоскостях камней мы обнаружили рисунки забайкальского типа. Художником бронзового века была рассказана целая эпическая поэма о великом роде и его могущественных покровителях. Над большими квадратными оградками, заполненными внутри огромным количеством кружков, каждый из которых условно обозначал члена рода, парили, широко расставив крылья, орлы с характерными, хищно изогнутыми клювами. Внизу или сбоку были довольно живо нарисованы фигурки людей, взявшихся за руки. Крайний из них держал, как обычно, за узду животное, за которым в ряд бежали еще несколько фигур, очевидно, лошадей. Над головами людей, а иногда над животными художник рисовал кружки. Общность и взаимосвязанность всех этих фигур в единой композиции подчеркивалась широкой полосой внизу, на которой они располагаются. Все здесь было полно глубокого значения и таинственного смысла, который не всегда можно разгадать. Рисунки на скале так же, как в Забайкалье, были выполнены ярко-красной охрой и пламенели на темном, покрытом плитным загаром, фоне камня.