Это Ливен, он принёс мне письмо, сказала я, и тоже чуть приоткрыла рот, когда на плечо Лиса приземлилась белоснежная чайка.
А её зовут Лира, на лице Лиса мелькнула улыбка. Она приносила письма мне.
Когда? я думала, что Лис второкурсник, как минимум, так что понятия не имела, зачем ему приносить письмо.
Позавчера.
Но Ты разве ещё не был в Аристеле?
Был, но только на подготовительных курсах. Моя мама тоже универсал, поэтому отдала меня раньше. А в этом году я стану первокурсником, «Впервые сказал больше пяти слов за раз», подумала я.
Я осмотрелась вокруг почти ко всем прилетели птицы. Даже издалека было понятно, что все птицы различаются. Были и вороны, как у меня, и чайки, как у Лиса, но все они были разными. Я не знаю, в чём заключалось главное отличие
Музыка стала спокойнее, и директор поманил всех в автобус. Птицы так и остались сидеть на плечах своих людей, а директор смотрел спокойно, как человек, для которого всё это повседневные события. Я же не могла скрыть восторга. Когда человек оказывался в автобусе, птица спрыгивала с плеча и улетала за кресла, где были маленькие искусственные поваленные деревья, жерди и кормушки. Лис вошёл в автобус раньше меня и сейчас стоял у кресел, ждал, пока я приду, чтобы потом не вставать, пропуская меня. Я улыбнулась, махнув ему головой в сторону окна. Лис постоял секунду и быстро пролез вперёд, пряча улыбку. Я поймала взгляд и улыбку Мира, когда он подошёл к своему месту. На меня теперь многие странно смотрели, и я не до конца поняла, из-за чего именно.
Я смотрела в окно и хорошо видела всё, пока не потемнело. В автобусе загорелся свет, и опустились шторы на окнах. Я читала рассказы Лиса на его планшете, а он пытался разобрать мои каракули в толстой тетради. Вечер пролетел почти незаметно по крайней мере, для меня. Часов в десять мы остановились у кафе и на полчаса вышли в темноту, нарушаемую лишь двумя фонарями и светом фар.
Когда мы вновь поднялись в автобус, я остановилась посреди прохода, зрачки постепенно расширялись, а глаза прищуривались от удивления. Вместо тех кресел, которые стояли здесь весь день, на полу лежали десятки огромных подушек чуть больше меня по длине и не меньше метра в ширину. Такие подушки были раскиданы по всему автобусу, а директор у входа выдавал каждому одеяло.
Сэр, а куда делись кресла? тихо спросила я, забирая одеяло.
Этот автобус не совсем обычный. Кресла свернулись и, как бы по-вашему ушли в пол, он улыбнулся. Спокойной ночи, мисс Адлер.
Я прошла в конец туда, где было моё кресло. Птицы сидели на жердях и деревьях, затихнув и тоже засыпая. Подушки были разложены не беспорядочно, а по четыре штуки в ряд, так же, как стояли кресла. Я заметила, что директор, как только все ученики расселись, вышел из автобуса. Я посмотрела в заднее окно и нахмурилась ещё несколько почти таких же автобусов стояли позади нашего, и директор заходил в каждый, что-то объявлял и снова выходил. Свет не выключали, и никто, кроме меня, не смотрел в заднее окно и не удивлялся тому, что наш автобус не единственный.
Да, есть и другие автобусы, сказал Лис, видя, что я поднимаюсь с подушки. Я повернулась к нему.
Но почему их не было раньше?
Отстали, наверное. А может, это автобусы с детьми из маленьких городов и деревень, ехали по другим путям и только сейчас выехали на нашу трассу. В любом случае, детей в Аристеле достаточно, уж точно не пятьдесят.
А сколько?
Много, Лис улыбнулся, кивнув. Да-да, и повернулся к выходу профессор Ровенбах снова вошёл в наш автобус.
Всё, ночной обход я совершил, пора спать, он тоже опустился на подушку и дёрнул за цепочку, что находилась возле его места. Свет потух, остались только фары нашего автобуса и тех, кто позади.
Директор встал на коленки и шепнул что-то водителю, тот ответил громче: «Они поедут за нами?» Профессор Ровенбах кивнул, автобус загудел и поехал.
Нас чуть покачивало, будто в поезде, подушки не наезжали друг на друга и никто никому не мешал. Я, спустя некоторое время, заснула счастливая и в предвкушении. И даже не заметила, когда именно прошёл мой кашель, насморк и хрип в горле, но точно знала, что раньше, чем автобус выехал из Амстердама. Проснулась я сначала совсем тёмной ночью, потому что свет резко включили. Я поднялась, что-то сонно бубня. Лис даже не поднялся, раздражённо вздохнув.
Нас чуть покачивало, будто в поезде, подушки не наезжали друг на друга и никто никому не мешал. Я, спустя некоторое время, заснула счастливая и в предвкушении. И даже не заметила, когда именно прошёл мой кашель, насморк и хрип в горле, но точно знала, что раньше, чем автобус выехал из Амстердама. Проснулась я сначала совсем тёмной ночью, потому что свет резко включили. Я поднялась, что-то сонно бубня. Лис даже не поднялся, раздражённо вздохнув.
Что случилось? прошептала я ему.
Да просто ещё один ночной обход. Свет могли и не включать он снова закрыл глаза.
Утром я проснулась оттого, что Лис толкал меня в бок.
Ты что, глухая? Все уже ушли, я разлепила глаза, села и огляделась вокруг никого не было, автобус совершенно пустой.
А где все? я подскочила.
Да успокойся, в кафе ушли. У нас длительная остановка. Мне сказали тебя разбудить. Не знаю, как ты не проснулась, все такие шумные
Пошли, я вперёд Лиса прошла вперёд и, накинув куртку, спустилась по ступенькам. Мы стояли теперь возле большого кафе, откуда доносился смех и музыка.
Кто играет? сонно улыбнулась я, разблокировав телефон девять утра.
Не узнаёшь? Наши, Лис обогнал меня и открыл дверь.
Ученики? удивилась я, но ответа не требовалось мы уже стояли в кафе, и музыка стала чуть тише.
Мисс Адлер, директор подошёл, легко проплыв между столами. Доброе утро. Что желаете на завтрак?
Доброе утро, сэр. Мне просто гренок и чай, пожалуйста, я постаралась не зевнуть. Профессор Ровенбах провел меня почти в центр кафе, посадил рядом с собой и пошёл за заказом. Я отыскала глазами Лиса он сидел на своей сумке, прислонившись к стене, у самых дверей, хмурый и печальный. Я незаметно подошла к нему, постоянно оглядываясь.
Пошли со мной, я потянула его за собой, но Лис вырвался.
Нет.
Почему?
Не хочу, я пару секунд внимательно на него смотрела, пытаясь понять причину, но в итоге, хмыкнув, ушла обратно к своему столу, где уже стоял горячий сладкий чай. Почти все ученики, за исключением первокурсников, держали в руках инструменты: гитары, скрипки, виолончели, саксофоны, небольшие копии синтезаторов. Сделав один глоток, я повернулась к двери Лис тоже тихо наигрывал, прикрыв глаза. Виолончель он держал осторожно, будто маленького ребёнка, и играл не хуже остальных, и уж точно лучше второкурсников. Меня так и тянуло взять в руки какой-нибудь инструмент и заиграть, чтобы волшебные, чарующие мелодии лились из-под пальцев или летели вместе с дыханием, но оставалось только слушать.
Какой инструмент вам нравится больше всего? прошептал мне в ухо директор, перестав играть и иногда помахивать руками, направляя остальных.
Э я осмотрелась, и мой взгляд вновь остановился на смычке, что держал в руках Лис, медленно водя им по струнам. Виолончель.
Это из-за мистера Вольфа? Помните, мисс Адлер, от вашего выбора зависит многое, он посмотрел мне в глаза. А я прислушалась к музыке и различила среди всех инструментов мелодию виолончели. И уверенно кивнула.
Не из-за Лиса. Мне просто нравится виолончель.
Хорошо, директор распрямился и улыбнулся. Ваш перстень ворона, прошу больше не терять, и он протянул мне кольцо. То кольцо, которое я потеряла в кафе, в Глазго, позавчера!
Но сэр, как вы
Музыка, моя дорогая мисс Адлер. Как только мы приедем, кто-нибудь сопроводит вас в музыкальную лавку, где вы приобретёте виолончель
Но сэр, у меня не хватит денег!
Они не нужны. Вам стоит лишь показать кольцо и выбрать инструмент. Может быть, это окажется не виолончель.
Это будет виолончель.
Вы меня не поняли. Я сказал, что это может оказаться не виолончель, мисс Адлер. И это зависит не только от вас, я приоткрыла рот, вспомнив слова Лоры о том, что предмет выбирает компаньон. Неужели ворон?
Мы провели в кафе не больше часа, а затем вернулись в автобус, который снова одиноко стоял, мигая фарами, с открытыми дверями, поджидающий нас.
А куда опять делись другие автобусы? спросила я, догоняя Лиса.
Не знаю, резко ответил он, входя в автобус, где снова стояли кресла вместо подушек, а одеяла были убраны. Многих птиц не было, но вместе с последними учениками залетели и они. Я пролезла к окну, опередив Лиса. Он остановился рядом со мной, будто желая что-то сказать, но всё-таки молча сел и достал планшет со своими рассказами.