О, здорово, приятель, сказал он, когда я сделал шаг ему навстречу, а я с просони и не узнал тебя, ты уж прости, злой я бываю, когда меня, вдруг, так вот будят. Контузия дает о себе знать.
Здравствуйте, ответил я, удивляясь его приподнятому настроению.
По правде сказать, в прошлый раз, он показался мне, хотя и чудаковатым, но немного угрюмым, а теперь, передо мной стоял, ну просто, весельчак какой то.
Проходите скорей нам, посидим, поболтаем, не унимался он.
Извините, сказал я, если только не на долго, я спешу.
Куда же ты спешишь? не понимая меня, спросил солдат, ведь до станции еще далеко.
А вам, откуда это известно, спросил я, заходя в их купе.
Да он же любитель у нас с поездов попрыгать, да побегать туда, сюда, ехидно захихикал «фриц».
Солдат махнул на него рукой и предложил мне присесть. Я опустился на полку, напротив «фрица». Солдат присел рядом со мной и протянул мне ту самую злополучную кружку, которую взял со стола.
Зачем? спросил я.
Выпей чего нибудь, спокойно сказал солдат.
Чего?
Чего хочешь, отвечал он, также спокойно.
Но она пуста, возмутился я.
Пуста, по тому, что ты не решил, чего будешь пить, хихикнул «фриц».
Я подумал о коньяке, и в тот же момент, кружка наполнилась до краев этим напитком. Теперь до меня дошло, почему тогда так гонялся за мной «фриц». Я сделал глоток. Тепло пробежало по всему моему телу.
А я был рад тому, что в прошлый раз смог налить в нее холодной воды, то есть использовать не совсем по прямому назначению, я и не знал, что можно просто загадать и кружка сама наполниться любым напитком, сказал я.
На что солдат, улыбнувшись, сказал:
Вы ошибаетесь, и сейчас и в прошлый раз, вы использовали эту кружку именно по прямому назначению.
Это как? удивился я.
Откуда в этом поезде взяться воде? рассмеялся «фриц», неужели вы думали, что в этом старом ржавом бачке, который находится в начале вагона, и кран которого вы в прошлый раз крутили с таким рвением, есть хоть капля воды.
Но я точно помню, начал спорить я.
Не спорьте, сказал солдат, «фриц» прав, здесь давно нет никакой воды, ее выпили, еще за долго, до вас. Вы просто хотели выпить несколько глотков холодной воды, держа в руке кружку, она тут же наполнилась, как сейчас.
Я посмотрел на держащую в руке кружку и понял, что они правы. Я задумался над одним совпадением. То, что происходит на самом деле и то, что нам кажется, неужели эти две вещи так уж часто совпадают в жизни? А тем более на этом поезде. Я сделал еще глоток коньяка, молча, размышляя. Мне становилось совсем тепло и спокойно. Коньяк возымел надо мной свое действие.
Я спросил у солдата:
Но вы же спрыгнули с поезда, как же вам удалось снова здесь очутиться?
Вот если бы случилось наоборот, снова захихикал «фриц», если бы ему каким нибудь образом удалось не очутиться снова здесь, вот это было бы, действительно, странно.
Как же ты мне надоел, рявкнул на него солдат, потом, повернувшись ко мне, он пояснил, сколько раз бы я не спрыгивал с этого поезда, стоило мне только на мгновение остановиться, как я тут же оказывался снова в этом вагоне. Представляете? Это как в страшном сне, вроде бы ты просыпаешься посреди ночи от привидевшегося кошмара, думаешь, как же здорово, что проснулся, но, засыпая вновь, тебе снова начинает сниться этот же кошмар.
Я сразу вспомнил, как много раз со мной ночью происходило именно то, что описал сейчас солдат. Мне стало жаль его. Я сказал ему, что если он снова и снова оказывается именно в этом вагоне, значит, именно здесь он должен был что то сделать, что по каким то причинам, остается до сих пор не завершенным.
Да знаю я, махнул рукой солдат, еще в сорок втором, я должен был застрелить здесь этого «фрица».
Он замолчал. Оба обитателя этого купе сидели, молча, друг напротив друга. Их взгляды были устремлены в пол. Я решил нарушить это траурное молчание и спросил:
Но вы не сделали этого, почему?
Потому, что пожалел его. Да, да, не удивляйтесь, мне стало жаль его, он так хотел жить.
Я понимаю вас.
Ничего ты не понимаешь, накинулся на меня солдат, даже ты смог
убить его вчера, а я, так до сих пор и не могу этого сделать!
Солдат стал размахивать руками, потом, вдруг, вскочил и выбежал из купе. Мы с «фрицем» выбежали вслед за ним. Солдат со всех ног бросился к выходу. И не успели мы опомниться, как он, снова выпрыгнул с этого поезда. «Фриц» спокойно посмотрел на меня и пожал плечами.
И часто он так? спросил я.
Каждый день, ответил «фриц» и побрел к своему купе.
Я поплелся вслед за ним. Мы дошли до двери. Он предложил мне снова войти, но я отказался, так как обещал маме покинуть этот вагон как можно быстрее. Этого я ему, конечно, не сказал, просто сославшись на отсутствие лишнего времени. Он не стал настаивать и, попрощавшись со мной, скрылся в своем купе. Я же, наконец, выполнил обещание, данное маме, и вошел в тамбур следующего вагона.
Я не знал, что ждало меня здесь, но ожидал я чего угодно, только не встречи нос к носу со своим добрым знакомым, тем самым мужчиной, который дал мне шинель. Он лучезарно улыбался и впервые увидел по настоящему, его белоснежную улыбку. Зеленоватые глаза его переливались на солнце. Было видно, что он рад меня видеть. И эта радость, надо сказать, была взаимной.
Ну, наконец то, сказал он, я тут уже тебя заждался.
Если бы я знал, что вы меня здесь ждете, то непременно бы очутился здесь, как можно скорее.
Ну ладно, сказал он одобрительно и похлопал меня по плечу, -
главное, что ты уже здесь.
Я так о многом хотел вас спросить, заговорил я.
О, не так сразу, засмеялся он.
Ну, хотя бы ответьте на один вопрос, умолял я.
Ну, хорошо.
Кто вы?
Он снова рассмеялся.
Солдат.
Я серьезно.
Я тоже. Ну, чтобы тебя утешить, ты можешь задать мне еще один
вопрос.
Мне как то вдруг расхотелось знать еще что либо, самое главное, что я хотел знать, было именно то, о чем я его спросил. У меня были свои догадки на этот счет, но, я боялся сам себе в них признаться. Я надеялся, что это он сделает за меня. Поэтому, я так опечален был его уклончивым ответом. Все остальные расспросы, после его отказа признаться, были бы не уместны. Я замолчал. Он понял, что я немного расстроился, из за его ответа и сказал:
Ты сам в состоянии ответить на свой вопрос, тебе нужно просто немного подумать или еще раз проанализировать все произошедшее с тобой в этом поезде. Большего я сказать тебе не могу.
И этого было для меня более чем достаточно. Я решил, что глупо дуться на этого милого человека, из-за того, что он не хочет говорить мне очевидное, о чем я должен сказать себе сам.
Извините меня, сказал я.
Пустяки, ответил он, давай, я лучше расскажу тебе про солдата, который постоянно прыгает с поезда и про «фрица»?
Да, если про солдата все более ли менее понятно, то почему в этом вагоне едет «фриц», мне совершенно не понятно.
По тому, что этого солдата убил именно «фриц». Не смотря на то, что солдат пожалел его, «фриц», воспользовавшись его растерянностью, накинулся сзади, и его ручищи вцепились в шею солдата. «Фриц» не отпускал их до тех пор, пока солдат не перестал дышать.
Так они с тех пор и ездят так вместе?
Вовсе нет, мой друг, «фриц» присоединился к нему когда, ты уверен, что хочешь знать?
Уверен.
Ну, хорошо, когда умер. С тех пор они неразлучны, что бы не делали.
И что, нет никакого выхода?
Есть, конечно, всегда есть выход, просто люди не всегда его видят.., или хотят видеть.
Вы знаете, что они должны сделать, чтобы прекратить свои мучения?
Конечно, знаю.
И что же?
А ты, как думаешь?
Я задумался и ответил:
Наверное, солдат должен перебороть себя и убить «фрица»?
Вот видишь, как все просто.
Ну почему, они этого не понимают?
По тому, что это касается именно их. Это со стороны хорошо говорить, а когда дело касается нас самих, то очень не просто бывает преодолеть собственные страхи.
Я молчал, так как мне было абсолютно нечего возразить моему доброму знакомому.
Ты уже многое здесь повидал, сказал он мне, а значит, немного иначе стал смотреть на некоторые вещи, научился воспринимать их по другому, не идеализируя, или, наоборот, излишне не очерняя.
Вы правы, ответил я, прекрасно понимая, что хочет сказать мне этим мой собеседник.
Вот видишь, сказал снова солдат, никогда не стоит сгоряча что то обещать или решать, он улыбнулся мне.
Это точно, согласился с ним я.
Хорошо, что рыжеволосая девушка так и не нашла в себе силы выйти из своего вагона, а иначе Трудно представить, что могло бы быть иначе.
Да, я бы чувствовал себя, мягко говоря, очень неуютно, ответил я, если бы она пострадала из-за меня.
Мы немного помолчали. Я посмотрел в окно и увидел зеленые деревья. Обрадовался, даже улыбнулся. Солдат разгадал причину моей радости и сказал: