Машина иностранного вида с кольцами на капоте, легко несла нас в сторону Строгино, судя по указателям. Повернув на Неманский проезд, мы через дворы выехали на старицу реки Москвы. Возле берега на волнах покачивался белоснежный аэроглиссер хорошего водоизмещения. Рядом на берегу разместилась компания из трех бритоголовых, в кожаных куртках, накаченных парней. Двое пили пиво из банок, третий, полулежа, жуя сигарету, рассматривал меня.
Валёк, этот что ли лох собрался прикупить мою «ласточку»? спросил он мужика, что привез меня на эту поляну.
Тот кивнул и подошел к парням, взяв банку с пивом.
Ну, рассказывай, «лошара», откуда узнал про мою «ласточку», кто надоумил тебя позариться на нее? Ты даже не представляешь, перешел он на крик. как я зол, да я просто разорву тебя, «петушара», за одни твои грязные мысли о моей «ласточке», кровью ссать будешь, говно свое жрать от боли, все мне отдашь, чтобы только я тебя не убивал!
Думая, что он меня сломал, запугал, потом он тихо сказал:
Ну, ты, конечно, можешь откупиться, так как я сегодня добрый! Валёк сказал, что ты располагаешь «баксами», ну мы и это принимаем! он оскалился в улыбке, светя золотыми зубами.
Так он и умер, словив пулю «вальтера» в глаз. Бойцы его вскочили и попятились к берегу, один пытался выхватить пистолет из-за пояса на спине, но с пулей в животе упал и засучил ногами от боли.
Кто еще пытается сопротивляться? Мне патронов не жалко, там, откуда я, этого добра много! держа их на мушке, проговорил я.
Сказал бы сразу, что из наших, ничего бы и не было, и «Золотого» не надо было бы валить! проворчал Валёк.
Тебя придется валить, Валёк! Ты слишком много знаешь!
Тот побелел и начал пятиться, прячась за парней, пока один не врезал ему в челюсть и не выпихнул на середину поляны.
Не надо! он упал на колени и пополз ко мне. Не надо, не убивай! Тебе нужна эта чертова лодка, забирай! Не надо ни денег, ничего! Эта лодка была «Золотого», она ему больше не нужна, забирай, только не убивай!
Все оружие в лодку, патроны тоже! Малейшая попытка, и пуля накажет! я повел стволом, и они начали складывать на дно пистолеты, обоймы, и даже ножи.
У «Золотого», и у парня с пулей в животе они тоже забрали пистолеты и отошли в сторону. Я завел двигатель у аэроглиссера и, прострелив колеса у их джипа и у «Ауди» (как я узнал, что это «Ауди»? А кто теперь разберет как, может научился телепатии, слишком много я имею волшебных навыков, полученных у Сварога), полетел вдоль старицы.
Скрывшись от глаз, я повернул браслет и оказался у острова. Заглушив двигатель, по инерции подплыл к острову и, привязав конец веревки к стволу ивы, отправился к своим. Теперь я мог перекинуть через болото десяток бойцов за один раз, с оружием. А это уже сила. На шум мотора прибежала дежурная группа во главе со старшиной. Увидев меня и неизвестную лодку необычной формы, они засыпали меня вопросами. Отбрехался, что нашел ее за тем лесом, дескать, дрейфовала у берега, вот я ее и поймал. Все восхищались, лишь один старшина смотрел на меня изучающим взглядом, так как я так и не переоделся, и был в джинсах, совсем для них неизвестной одежде, и с пачками долларов. Повернув браслет, я попросил Сварога, чтобы группа со старшиной уснула, а через 10 минут, все забыв, проснулась. Миг, и все спят. Я перенесся в Тюмень, выложил деньги, переоделся, и вновь переместился в 41-й год на болото. Присев на глиссер, я ждал, когда бойцы проснутся. Первым проснулся старшина, так как он был рядом со мной, за ним дежурная группа.
Вы, ребята, осторожней, болотный газ, если в него заходишь, усыпляет, а потом, как его относит, и вы дышите чистым воздухом, вновь просыпаетесь! Вот гляжу на вас, вроде умные! Чего толпой бежите? Как вас учат, расстояние между бойцом, в розыске, не более 3 метров, или на расстоянии видимости, а вы, паразиты, всей толпой в газовый капкан и угадали. А если бы это был вражеский шпион и убил бы вас, красных бойцов, кому Родина доверила оружие и защиту своих рубежей? И это под руководством красного командира, старшины Сидорова Юрия?
Тот зашвыркал носом и, прокашлявшись, промолвил басом:
Прости, командир, хотел. как лучше! Исправимся. он рявкнул на своих, Иванов на пост по охране лодки, всем остальным на базу! и пошел рядом со мной, повесив новенький автомат ППШ на грудь.
Теперь у всех нас было новое оружие, склад НКВД был для нас, как награда. Впрочем, раз он создавался для отряда НКВД в тылу врага, он и служит для этой цели, так как просто отсиживаться мы не собираемся. Словно прочитав мои мысли, старшина спросил меня:
Теперь у всех нас было новое оружие, склад НКВД был для нас, как награда. Впрочем, раз он создавался для отряда НКВД в тылу врага, он и служит для этой цели, так как просто отсиживаться мы не собираемся. Словно прочитав мои мысли, старшина спросил меня:
Когда немца бить будем, товарищ лейтенант? Вон даже лодка интересная, с винтом как у самолета, у нас есть. Теперь, я так думаю, не придется брести по болоту.
Придя на базу, прошли в командный центр, где уже находился капитан. Раненая рука у него уже начала действовать, и я первый раз увидел его улыбку. Старшина рассказал, что я поймал чудо-лодку, на которой можно пересечь болото, тот тут же захотел ее посмотреть в действии. Пришлось идти и показывать. Решили обучить двух-трех бойцов управлять ею, чтобы могли встречать группы взрывников на краю болота и перевозить их через него. Для этой цели взрывникам выделялась рация и в аварийном случае оговаривался световой сигнал: в солнечный день зеркалом, ночью фонарем.
Подготовили первую группу взрывников, которые должны взорвать мост через реку Стоход (правый приток р.Припяти), по нему проходят автомобильное сообщение Любешов-Маневичи и железнодорожная ветка. Мост, конечно, охраняется, вот и надо узнать, какими силами и как. Поэтому решил идти с ними, да и просто не хотелось сидеть без дела. Начали со сбора вещей:
1. Сто кг тола. Думаю, что на мост должно хватить. Если разделим груз на всех, то это по 10 кг на брата.
2. Противотанковые мины ТМ-39 весом 6,7 кг для подрыва поездов.
3. Личное оружие и боеприпасы.
4. Сухой паек из расчета 5 дней (сухари, тушенка, курево).
5. Личные вещи (запасные портянки, бритва, мыло).
6. Рация, фонарь.
Итого набралось на каждого по 30 кг груза, который распределили по вещмешкам, не забыв взять с собой дедову жидкость от гнуса.
Вышли на рассвете, часа в четыре утра, над болотом стоял густой туман, поэтому шли на аэролодке по компасу, ожидая, что в любой момент можем наткнуться на топляк или другое препятствие, и тогда из этих топей не выбраться. Впереди сквозь туман зачернел лес, и я, сбавив скорость, тихо причалил к берегу. Обученный боец пересел на место водителя и, лихо развернув лодку, уплыл обратно на остров. Мы же, проваливаясь в сыром грунте, побрели к зарослям тальника, за которым начинался дремучий сосновый бор. Засек это место на карте, сделав зарубки на деревьях. Отсюда будем сигналить лодке. На сухом месте сделали привал, после чего я отправил двоих вперед дозором, не хватало еще наткнуться на немцев или полицаев. Все ж к обеду, когда до дороги оставалось не более трех километров, мы наткнулись на окруженцев. Старая заросшая дорога вывела нас на вырубку, где в тени деревьев разместились полуторки с прицепленными пушками 76 калибра. Стояли два танка БТ-7 с пушкой КТ-28. Как только мы вышли из-за деревьев, нас окружили солдаты с винтовками наперевес. Вскоре подошел капитан и, держа руку на кобуре, потребовал документы, и рассказать, что мы здесь делаем. Я достал из гимнастерки документы и передал ему. Прочитав, он положил их к себе в карман и потребовал сдать оружие и пройти к командиру. Предложив бойцам отдохнуть в тени, я передал свою снайперку и пистолет капитану, оставил у ребят свой вещмешок и отправился с ним к палатке командира. Повсюду под деревьями лежали раненые, слышались стоны и матерки. Запах гноя и крови стоял на этом пятачке боли. Даже некоторые часовые стояли с перевязанной головой. Видно, здорово потрепали их немцы. Комдив Зыков с перевязанной левой рукой сидел за патронным ящиком и рассматривал карту с нанесенными на нее значками. Услышав шаги, он поднял голову, усталыми глазами вопросительно взглянув на капитана.
Товарищ комдив! Задержаны подозрительные люди с оружием в расположении дивизии! отчеканил капитан и подал мое удостоверение командиру дивизии.
Свободны, капитан! махнул он ему здоровой рукой.
Прочитав документы, он спросил, что я тут делаю. Тогда я расстегнул и снял гимнастерку, доставая тяжелое полотно полкового знамени. Комдив, посмотрев на номер полка, спросил: «Полковник Корнеев жив?». Я отрицательно мотнул головой: «Попали под бомбежку, меня контузило, когда очнулся никого в живых не застал. Из штабной машины спас знамя и забрал документы убитых командиров».
Комдив вновь поморщился от боли в руке, которая, по-видимому, сильно беспокоила его.
Товарищ комдив! Прикажите принести мой мешок, в нем бальзам из трав, помогает быстро заживлять раны. Своих бойцов я быстро поставил на ноги!