Позови часового, лейтенант! попросил комдив.
Вошедшему часовому он приказал найти капитана Васильева и принести вещмешок лейтенанта. Через пару минут капитан занес вещмешок. Я достал бинты, фляжку с настоем трав, и попросил комдива выйти на свет, так как в палатке был полумрак. Разбинтовав привычно плечо, я осмотрел рану. Пуля прошла насквозь через мягкие ткани, не задев костей, но рана воспалилась. Промыв ее настоем трав, я смоченным тампоном делал вид, что чищу рану, сам же, сосредоточившись, своей энергией залечивал ее. Краснота и опухоль спадала, но и моя энергия истощалась. Прекратив, я попросил капитана срезать желтую пленку с сосенок и, приложив их с двух сторон на раны, перебинтовал плечо. Комдив пошевелил рукой и, не ощутив привычной ноющей боли, удивленно сказал: «А ведь меньше болеть стало! Спасибо, лейтенант! Много у тебя такого бальзама? А то видел, сколько у меня раненых, а ведь еще два дня назад была полнокровная дивизия! он вновь тяжело вздохнул, видно вспомнив жестокие бомбежки, воющий звук «Юнкерсов», треск пулеметных очередей и разрывы бомб. Вспомнились лица убитых молодых солдатиков, которые еще ни разу не брились, лишь недавно окончили десятый класс.
«Мы безусые парни, и грош нам цена.
Нас безжалостно сгрызла злодейка-война.
Мы в три слоя, в три слоя лежим под Москвой.
Лишь вчера из-за парты с тобой»
(отрывок из стих. Н.Сунцова «Десятиклассникам, не вернувшимся с войны»)
Встряхнув головой тяжкие воспоминания, комдив пригласил меня и капитана обратно в палатку.
Рассказывай, лейтенант, куда направляешься, а то видишь, из командиров нас осталось только двое, я да капитан, а из дивизии если наберется полк, то хорошо будет. Оставайся, хорошие бойцы нам нужны, а вы, я смотрю, хорошо укомплектованы, даже рация есть, мне сказал капитан! проговорил комдив.
Задание теперь у всех одно бить врага! Ну а мы хочем взорвать мост через реку Стоход, что прервет автомобильное движение и железнодорожное!
Я показал на корте расположение. Комдив проследил взглядом расстояние от своей стоянки до моста, выходило около тридцати километров.
Послушай, лейтенант, а если я тебе дам укомплектованную роту, ты сможешь захватить и удержать мост, пока мы не перейдем на тот берег?
Сколько у вас полуторок, чтобы перевезти раненых? вопросом на вопрос ответил я.
Сколько? повернулся комдив к капитану.
Исправных восемнадцать, три в ремонте и четыре не подлежат восстановлению! четко отрапортовал капитан.
Значит фактически двадцать один грузовик! По норме входит в кузов 16 бойцов, уплотним раненых и загрузим по 25 раненых, итого 525. Прицепим на тросах неисправные грузовики, куда еще разместим сто раненых. считал я. Комдив перебил меня и спросил у капитана общее количество раненых.
Утром санинструкторы доложили, общее количество раненых две тысячи четыреста двадцать человек, из них шестьсот восемь тяжело раненые, умерло двадцать семь. отчитался он.
Значит, надо сделать пять рейсов, чтобы перевезти всех, а фронт стоит за рекой Случь, а это почти двести километров по занятой немцами территории! подсчитал я, глядя на карту.
Придется постараться, за ночь они могут сделать только два рейса, значит придется тебе, лейтенант, стоять три ночи и три дня! И стоять насмерть, не дать немцам захватить мост. Людей я тебе дам, полнокровную роту, артиллерию, пулеметы. Патронов не густо, но дам, ты главное продержись!
Продержусь, товарищ комдив! Но вначале мы должны одновременно взорвать железнодорожные пути у Любешова и Маневича, чтобы исключить подвоз подкрепления и техники. Одновременно с подрывом путей уничтожаем охрану моста, захватываем стратегическую высоту в поселке, откуда все должно простреливаться, и тогда даем сигнал вам выступать.
А что, капитан, неплохой план у лейтенанта! поддержал комдив меня.
Разведка нужна! Мы же не знаем даже, сколько там расквартированных фрицев, а лейтенант уже все захватил, всех разгромил! проворчал капитан.
Конечно, капитан, вначале разведка! Все ж я обучался как диверсант, так что понапрасну людьми не буду рисковать. ответил я.
Сколько вам надо времени на разведку? спросил комдив.
Сутки. ответил я.
Что нужно для этого? поинтересовался комдив.
Мои люди, и еще двадцать противотанковых мин! отчеканил я.
Мины есть, только, правда, немецкие, мои саперы сняли, когда мы прорывались. вставил капитан.
Мои люди, и еще двадцать противотанковых мин! отчеканил я.
Мины есть, только, правда, немецкие, мои саперы сняли, когда мы прорывались. вставил капитан.
Ну тогда и одного сапера в помощь. тут же оборзел я.
Ну, хорошо! Выступайте! Капитан, выдай лейтенанту мины и людей! приказал комдив. Жду хороших вестей, лейтенант! пожал он мне руку.
Оставив взрывчатку, мы загрузились минами немецкого производства «tellermine 35». Сапер вкрутил на место взрыватель TMi Z 35, выставив на белую риску (sicher), предварительно вставив чеку. Он же припер вместо двадцати мин все, что у него были, которые они сняли, то есть тридцать две, а это по три штуки на брата, плюс оружие, продукты и прочее. А к тому же еще рация и катушка телефонного провода, которую по нашей просьбе выделил старшина. И вот мы, нагруженные как ишаки, скрылись в зарослях шиповника, растущего вдоль старой вырубки.
Идем осторожно, след в след, если нарвемся на мины, то погибнет один. Да и врагу труднее определить, сколько людей прошло здесь. Впереди подал сигнал дозорный, вышли к дороге. Залегли за деревьями. Машины проходили часто, но в основном колоннами, нам же нужна одиночная, и желательно без повреждений. Придется вновь воспользоваться моими волшебными свойствами. Оставив за себя одного из пограничников, отошел метров на сто вдоль дороги, чтобы бойцы не видели, и, повернув браслет, сделался невидимым. Приготовив «ТТ», стал ждать колонну, которую увидел издалека. Грузовики шли с натугой, видно везли тяжелый груз. Дождавшись, когда последний поравняется со мной, я, повернув кольцо, пожелал оказаться в кабине. Миг, и я нахожусь между шофером и офицером. Ударом ребра ладони по горлу я отключил офицера, а рукоятью «ТТ» шофера. Ну не хотелось мне марать кабину и одежду фрицев. Нажав на тормоз, я остановил машину и, сделавшись видимым, вылез из кабины. Пока не было других машины, вытащили фрицев в лес, а машину отогнали на старую дорогу, которая вела на вырубку. В кузове были складированы ящики с 20 мм патронами к зенитным орудиям «Эрликон». Все ж не даром я сканировал мозг учителя немецкого языка, смог все прочитать. Вернулись бойцы, принесли одежду офицера и шофера с документами.
Допросили фрицев? спросил я разведчика.
А чего их допрашивать, они ж по-нашему ни бельмеса! хохотнул он. Вот я их и прирезал.
Поторопился, надо было все же допросить. посетовал я. Кто у нас умеет водить машину? обратился я к бойцам.
Отозвались двое, в том числе и разведчик.
Переодевайся в немца, а я в офицера. Остальные в кузов, прячьтесь за ящики! скомандовал я.
И вот мы, не спеша, едем в сторону моста. Время от времени нас обгоняют более быстроходные машины. Частенько из кузова проезжающей машины слышатся звуки губной гармошки и нестройный хор немцев. Через час мы въезжали в поселок, за которым был мост. На краю деревни на высоком холме стояла когда-то каменная церковь, но война не пощадила ее, колокольня была разбита полностью и лежала, развалившись на части, рядом со стенами, как бы укоряя людей: «Что ж вы, звери, творите?». Рядом с церковью на холме стояла зенитная батарея «Эрликонов» из двух орудий, еще два стояли за мостом. Решили вначале убрать немцев на холме, откуда просматривалась вся территория вокруг.
Главное, оставьте мне ящики! наказал я своим бойцам.
По едва заметной дороге мы стали подыматься на холм. Дымя старым мотором, грузовик еле-еле дополз до первого расчета «Эрликона». Ко мне уже спешил унтер-офицер СС, я вышел из кабины, и он, вытянувшись во фрунт, отрапортовал мне:
Унтершарфюрер Карл Зибнер, герр оберштурмфюрер. Зенитная батарея 131 полка дивизии «Адольф Гитлер» на охране моста.
Я махнул лениво рукой, как бы фамильярно, отменяя все доклады.
Тут я, Карл, привез вам патроны, скажи своим, пусть половину выгружают здесь, а половину на мост.
Я подошел к заднему борту и подл сигнал своим. Двое немцев полезли в кузов, а двое стали принимать ящики. Пока они уносили первые ящики, двоих в кузове бойцы убрали. Как только они подошли за новыми, свистнули два ножа, и они тихо опустились на землю. Их тут же закинули в кузов, а я подошел к унтер-офицеру и вытащил у него из кобуры парабеллум.
Жить хочешь, Карл? Тогда выполняй все мои указания! я приставил ему к животу его же пистолет.
Вы кто? прошептал он побелевшими от страха губами.
Русские мы, русские! И обещаю, если будешь делать все правильно, оставлю в живых, будешь кричать или убегать пущу пулю в живот, а это очень больно, тебе точно не понравится! Где остальные с этих орудий? Мы уничтожили четырех, где еще двое?