Сборник лауреатов премии Владимира Набокова. Том 3 - Сборник 6 стр.

Я тебя не разглядела до конца.
Мне для этого понадобились годы
Без участья третьего лица
Я б не знала, что мы антиподы (?)

Без участья третьих «добрых» лиц,
Запряжённых в блок вуайеризмом,
Не прочла б исписанных страниц,
Вырванных из жизни катаклизмом

На ходулях острых каблуках 
Прошагала б к острию карьеры.
Словно Старый Томас, на ветрах
Головой крутила бы без меры

И, как деловая стрекоза,
Крыльями махала бы и пела
И не разглядела б до конца,
Что в судьбе сокровище имела!

Утонули ножки
В желтизне листвы
Парковой дорожки.
Не видны следы

Тех скамеек брошенных,
Где в лучах Гекаты
У кустов взъерошенных
Целовал меня ты,

Где шептал на ушко:
«Будь женою мне,
Другом, не игрушкой,
Солнцем в светлом дне».

Предложил мне руку 
Приняла кольцо
До сих пор на сердце
Грею письмецо

Уж не буду плакать
Над судьбой своей,
А приду к скамейке,
Посижу на ней

Падаю с той высоты,
куда обречённо ползли поневоле,
в беспутность, на дно суеты,
в морщины земли Измождённое поле
голёхонько А седина
стерни прикрывает небритой щетиной
каверны и язвы; она
не мудрствует шелестом силы интимной.
Над нею кружит хоровод
слабеющих в небе сияний зарницы,
как будто, свершая исход,
он ставит печать на последней странице.

А в голове роятся мысли,
как за шкафами тараканы
Они озвучивают истин
несуществующих обманы.

Несуществующие боги:
как факт смирительные тоги
и усмерительные[16] нормы
как людоедские итоги

И мыслей жель[17], перетекая
из треугольников в квадраты,
приобретает холод Кая,
и льдов несчитанных караты,

и резь, и боль кровопусканья
из-под гвоздей распятья ржавых,
и панихиду отпеванья
под гогот истеричек бравых,

и обвивает шею плетью
из трав, утопленниц томящих,
и, прячась в подполе, под клетью
куёт калек живородящих

Я эту муть верну обратно
к истокам мерзости обвальной,
пошлю приветствие приватно
всем для молитвы поминальной,

туда, где выросшие в сраме
погрязли в нечистотах мира.
Я выстою: в подлунном храме
мой ангел зрит, чтоб пела лира!

Ветра зубастая грива
травы полощет игриво
в омуте Голая ива

бросила платьице наземь,
кинулась в воду в экстазе
с берега. Будто в проказе

небо. В нём тучи-наброски 
грязные пятна извёстки.
Грома удары хлёстки!..

Рваными бабьими юбками
тень от ореха Обрубками
падают ветки хрупкие!!!

Рвётся, клокочет бездна!!!
Падает, корчась, с небес на
землю Сама с её дна
я себя достаю

А у нас с тобой затишье.
Между нами вновь ничья
Я шагаю еле слышно
В одиночестве дождя,
В одномерности незримой,
В невесомости пустой,
Единицей, не коримой
Ни другими, ни тобой

Вчера ещё тебя ждала,
Твой поцелуй, твои объятия.
А нынче взгляд свой отвела:
В нём холод неприятия.

Ни пульса, ни слезы во сне,
Ни сока сада спелого
Мой милый, что ты сделал мне,
Что я окаменелая?

Любовь подарок дорогой 
Не каждому дарована.
Мой милый, сделал что со мной,
Что я разочарована?!

Небо чистое, как слеза,
Как бывают твои глаза 
Озёр голубей
Полёт голубей,
Виденье стрекоз 
От боли вчерашней наркоз

Душу пробило свинцом 
С языка твоего словцом 
Тетивы лука
Слезой от лука
Умыла лицо?..
Снимала с пальца кольцо

Я пыталась воскресить судьбу,
Возрождая внешние приметы,
Не учтя душевную борьбу,
Введшую на образы запреты

И подмену распознала вмиг 
Только лишь соприкоснулись души
Добровольно выбрала постриг,
Заточенье на клочочке суши

И постилась С горечью потерь
Разделяла жизнь на До и После
Прошлое за мной закрыло дверь,
Будущее не открыло вовсе

Схиму одиночницы носить
Больше не желала без зазрений
Я судьбу пыталась воскресить,
А она не терпит повторений

Небо чистое, как слеза,
Как бывают твои глаза 
Озёр голубей
Полёт голубей,
Виденье стрекоз 
От боли вчерашней наркоз

Душу пробило свинцом 
С языка твоего словцом 
Тетивы лука
Слезой от лука
Умыла лицо?..
Снимала с пальца кольцо

Я пыталась воскресить судьбу,
Возрождая внешние приметы,
Не учтя душевную борьбу,
Введшую на образы запреты

И подмену распознала вмиг 
Только лишь соприкоснулись души
Добровольно выбрала постриг,
Заточенье на клочочке суши

И постилась С горечью потерь
Разделяла жизнь на До и После
Прошлое за мной закрыло дверь,
Будущее не открыло вовсе

Схиму одиночницы носить
Больше не желала без зазрений
Я судьбу пыталась воскресить,
А она не терпит повторений

Я свободна!
(И этим, очевидно, угодна.)
Не надо бегать по магазинам, как злая сучка.
Карандаш долговечнее, чем авторучка
И холодильник, чрево которого не унять
Не нужно в очередях стоять,
Чтобы вырвать чужое счастье,
Пусть даже на размер меньше или больше,
Что было лучше, потому что носилось дольше.

Ища выключатель, ощупывая стенку,
Как чей-то муж под столом чужую коленку,
Не нужно сомнамбулой впотьмах блуждать,
Чтобы успокоить ребёнка.
Сегодня не знают уже, что такое пелёнка

Со следами детского поноса
Прилипший к руке навсегда утюг
С вертлявыми движениями гадюк
Уже не имеет такого спроса.

Не нужно стоять у плиты 
Доменной печи,
Да так, что вспухшие плечи
Уже не плечи,
А калачи
Или вздутые булки
Сегодня у меня сплошные прогулки.
Свобода!
Вопрос лишь какого рода?

Распну себя, чтоб не распяли
Моралью ханжеского «шика»,
Мечтой святош об идеале,
Читая стих «святого» лика.

Грешна, и грех даёт мне силу
(Хотела быть святой, безгрешной,
Но это значит лечь в могилу).
А я желаю быть успешной.

А я желаю жить наотмашь,
Обнять весь мир любви крылами
И недвусмысленности роскошь
Поднять на щит, как жизни знамя.

Обрамляют июль георгины,
Медяки собирают деревья,
Завлекают кораллы рябины, 
Ранней осени признак преддверья.

Лето юное только зарделось,
Заманило своим ароматом,
Только птичье казачество спелось 
Осень ранняя просится сватом

Незаметно крадётся по плюшу
Мха болотного ягодой спелой
Осень ранняя просится в душу 
Я её не пущу дальше тела.

Зайди ко мне, мой друг, на огонёк.
Из прошлого припомним только радость.
Неправду говорят, что одинок,
Кто перешёл из молодости в старость.

Что старость? Опишите её мне!
Когда душа волнуется при встрече,
Когда глаза и щёки как в огне 
Вмиг распрямляются и сгорбленные плечи!

Что старость неумение любить?
Застиранные чувства на подушке?
Мысль на погосте место застолбить?
Хандра беззубая? Пилюли, как веснушки,

Рассыпанные в баночки? Зевок
Скучающий: причудливое пресно
Так в молодости, впрочем, одинок,
Кому на свете жить не интересно.

Лет благосклонность в серебре седин,
(Их проба в жизни очень высока),
Есть недостаток только лишь один,
Как и у молодости: слишком коротка.

Обиды не помню. Сама обижала,
Колола словами больнее кинжала

Отмщенья не надо жизнь так отомстила!
Такого бы и для врага не просила

Со злом и с добром всех, кого вспоминаю,
В незримых объятьях к себе прижимаю:

И бывших, и будущих, и настоящих,
Роман под названием «Жизнь» мне дарящих

Подпирая зрачками небо,
распластавшись в узоре квадрата,
в геометрии лунного света
вычисляю наличье собрата.

И не так уж чтоб мне одиноко,
не сказать, чтобы было мне грустно
Но моргало небесное око:
«Свято место не должно быть пусто».

Где живёт вот такой же отшельник?
Я его призываю в созвучье.
Может, он и не мой современник,
а из расы, ушедшей в затучье

в те далёкие годы парадов,
когда глину с адамов месили,
когда жатву с роскошных парадных
вероломы и голод косили?

Посылаю сигнал соплеменнику 
по морфеме и книжному хрусту
мы друг друга найдём, поелику
свято место не должно быть пусто.