Для учебы и ресторана нужны деньги, Мохаммед гордо ответил:
Половину суммы за акцию мне выплатили, а вторую половину я получу очень скоро
Хайди понятия не имела, что за акцию планирует Саламе, но решила, что террористическая атака случится на Олимпиаде. Альбатрос с ней соглашался. Хайди предполагала, что Иоганн тоже сейчас в городе.
Но и он точно ничего не знает, девушка присела на подоконник, он слышал что-то о третьем сентября
Саламе был недоволен неудачным, как он выразился, исходом захвата лайнера «Сабены».
Ребятам надо было расстрелять заложников, сказал он Хайди, они погибли, как мученики, но их жертва оказалась бессмысленной. В следующий раз мы такой ошибки не совершим, обе палестинские девушки, арестованные израильтянами, получили пожизненное заключение.
Мы их обменяем, пообещал Саламе, в следующей войне у нас появится много пленных, о войне Красный Принц говорил, как о решенном деле.
Во дворе отеля колыхались холщовые зонтики. Двое смуглых парней восседали с чашками кофе за кованым столиком. Хайди наизусть помнила безопасный телефон Моссада в Риме. Отельный коммутатор услужливо соединил бы ее с Италией, однако Хайди только зло стукнула кулаком по раме окна. Звонок ничего бы ей не дал.
Что я им скажу, Хайди велела себе не плакать, у меня нет точных сведений и вообще сведений.
У нее, правда, имелся адрес квартирки Альбатроса в рабочем пригороде Мюнхена. Иоганн считал, что штаб акции разместится именно там.
Я живу в турецком квартале, объяснил Альбатрос, где арабы никому не бросятся в глаза, Хайди, разумеется, не могла сообщить в Моссад эти сведения. Порывшись в сумке от Vuitton, она вытащила пачку американских сигарет.
Тогда я больше не увижу Иоганна, сердце зашлось болью, ребята из Моссада застрелят его, в Стамбуле Красный Принц оделил ее внушительной пачкой американских долларов.
Когда все закончится, сказал он, мы отправимся в Альпы. В Мюнхене я буду занят, но ты развлекайся, ходи в музеи и по магазинам
Хайди понимала, что парни в кафе, как и Мохаммад, ни на шаг от нее не отстанут. Девушка и не собиралась никуда бежать. Она ткнула окурком в изящную фарфоровую пепельницу.
Только вместе с Альбатросом, за полгода они виделись наедине только два раза, мы вырвемся отсюда и больше никогда не расстанемся
Хайди обвела глазами наборный паркет номера. Судя по всему, Саламе решил обосноваться в другом месте.
Он не хочет отвлекаться от операции, поняла Хайди, осталась всего пара дней, над башнями Фрауенкирхе золотился теплый закат. Хайди послушала звон колоколов.
Надо выпить кофе, но я не могу видеть проклятых арабов, Хайди сдержала ругательство, можно заказать что-нибудь в номер, взглянув на хронометр, она обнаружила, что провела на подоконнике часа три. Время здесь, как и на вилле Саламе, тянулось медленно.
Я все время жду, вздохнула девушка, жду, когда появится Иоганн, Альбатрос занимался подготовкой новичков и редко приезжал на виллу, жду, когда привезут новые книги из Дамаска, жду поездки в город, чтобы послать открытку американской подруге, жду информации для шифровки, Хайди надоело ждать.
В Стамбуле Саламе вручил ей турецкие документы с открытой немецкой визой.
Мой паспорт в порядке, девушка встряхнула головой, Альбатрос тоже приехал сюда с надежными бумагами
В квартирке Иоганна стоял телефон, но Хайди не могла туда позвонить.
Он свяжется со мной, девушка посмотрела на молчащий аппарат, он выведает у Саламе, где я живу, Хайди вздрогнула. Ручка двери соседнего номера задергалась, до нее донесся приглушенный голос:
Чтобы открыть конструкцию, достаточно шпильки, дорогой кузен. Здешние замки не отличаются сложностью, заскрипели шпингалеты. Юсуф, как звала его Хайди, прислонился к косяку. Девушка замерла на подоконнике.
Мы давно не виделись, израильтянин усмехнулся, не бойся, я пришел, как друг
Кивнув Пьеру и Надин, полковник Кардозо закрыл дверь.
С кухни квартирки тянуло сытным запахом жареного мяса. Окна распахнули в золотистый вечер. Во дворе унылого бетонного дома стучал мяч, ветер мотал на веревках выстиранное белье. На экране черно-белого телевизора закрутилась заставка спортивных новостей.
Передаем результаты баскебольных матчей, сказала хорошенькая дикторша, сегодня, первого сентября, Германия потерпела поражение от Югославии, Саламе приглушил звук.
Передаем результаты баскебольных матчей, сказала хорошенькая дикторша, сегодня, первого сентября, Германия потерпела поражение от Югославии, Саламе приглушил звук.
В очередной раз, весело сказал Красный Принц, но надо отдать им должное, в футбол они играть умеют, в открытом чемодане лежали упаковки американской взрывчатки.
Ты молодец, одобрительно добавил Саламе, прогнал тачку через три границы и никто ничего не заметил, Иоганн пожал плечами.
У меня немецкий паспорт, у Доктора тоже, так они приватно называли Адольфа Ритберга, мы отдыхали в Греции и решили вернуться домой на машине, Ритберг, с ключами от мерседеса, встретил Иоганна в афинском аэропорту.
Загар у тебя подходящий, вместо приветствия сказал Доктор, ясно, что ты провел отпуск на Средиземноморье, то же самое услышали югославские и австрийские пограничники. Машину набили искусно спрятанной взрывчаткой.
Оружие мы тоже везли, Иоганн в который раз взглянул на молчащий телефон, но я никак не мог отделаться от проклятого Ритберга и его банды, в мерседесе сидели и две долговязые девицы, изображавшие их подружек.
Девушки хихикали, флиртуя с пограничниками, однако остальной путь проходил в мрачном молчании. Ритберг изредка заводил разговор о недавних акциях палестинцев. Одна из девчонок восторженно сказала:
Они настоящие герои, борцы за свободу своего народа. Но в Германии тоже есть такие, она подтолкнула подружку, например, ты, Адольф, Ритберг удовлетворенно улыбнулся.
Немец с разгона предложил Иоганну выбрать себе, как он выразился, развлечение на время поездки. Брунс хмуро отозвался:
Я предпочитаю не смешивать работу, он повел рукой, и остальное, Доктор хмыкнул:
Как знаешь, он бесцеремонно обращался к Иоганну на «ты», тогда я возьму себе обеих, Иоганн подозревал, что Ритберг намеренно выбирал мотели без междугородных телефонов.
Он мне не доверяет, вздохнул Иоганн, он вообще никому не доверяет, Иоганн понимал, что звонок в Лондон будет бессмысленным.
Мы притащили в Германию оружие и взрывчатку, он заставил себя спокойно отпить сваренного Мохаммедом кофе, но у меня нет точных сведений об использовании товара. Может быть, Ритберг забрал все для нужд леваков, то есть неонацистов, девицы иногда рассуждали о стойкости арийского духа и будущем возрождении Германии.
Таких дур в каждом университете хоть лопатой греби, разозлился Иоганн, у Ритберга или Саламе достаточно расходного материала. На любую можно надеть пояс смертника и отправить ее в толпу на стадионе, девиц в его квартирке, разумеется, сейчас не было.
И Доктор сюда не приехал, Иоганн затянулся сигаретой, но кое-какая взрывчатка перекочевала ко мне на стол
Саламе получил ключи от его пристанища. Иоганн не собирался возражать.
Им нужен безопасный угол, на кухне громыхали посудой, хотя Ритберг, наверняка, живет в более приличном месте, по полу единственной комнаты Иоганна разбросали спальные мешки. У него обосновались только палестинцы.
Но наши немецкие друзья тоже здесь, Саламе оскалил в улыбке белоснежные зубы, они потеряли некоторых сторонников, однако они не отступятся от своего плана, летом немецкая полиция арестовала леваков из группы Баадера-Майнхоф. Иоганн подозревал, что Ритберг хочет использовать будущий теракт палестинцев к своей выгоде.
Но непонятно, как, он присел на подоконник, и непонятно, когда состоится теракт. У меня есть только одна дата, третье сентября, услышав о дате в Сирии, Иоганн ухитрился переправить сведения в Париж. Саламе возился с разложенной на столе взрывчаткой, Мохаммед позвал из кухни:
Скоро все будет готово. Такой баранины вы не пробовали даже дома, баранину они купили в халяльной лавке по дороге от автобусной остановки.
Мохаммед упомянул, что в городе все в порядке, вспомнил Иоганн, что гостиница хорошая. Он мог сопровождать Хайди, сердце часто забилось, нет, вряд ли Саламе потащил ее в Европу перед операцией, Саламе ловко перекусил клещами проволоку.
В общем, все, Красный Принц разогнулся, осталось купить дешевый будильник и дело в шляпе, он шутливо раскланялся, полиция Мюнхена займется взрывом машины уважаемого адвоката, а мы спокойно приступим к главной акции, Саламе подкрутил рычажок громкости.