Нам нужно её свидетельство о рождении, чтобы купить билет на самолёт.
Татьяна говорит, что у неё нет свидетельства о рождении.
То есть как нет?!
За несколько дней они всё же получили дубликат свидетельства, забрали документы из школы, где она училась, кажется, во втором классе, собрали какие-то вещи. Мы купили билет и переправили ребёнка к бабушке на север. По крайней мере, так была гарантия, что она будет накормлена, присмотрена и не будет скитаться непонятно где, пока родители решают жилищный и денежный вопрос.
Я до сих пор иногда мучаюсь сомнениями, имела ли я право так встревать в её судьбу. Хотя на тот момент ни малейших сомнений у меня не было была абсолютная ясность, что и как нужно сделать, и я полностью руководила этой ситуацией. Да и судьба её сложилась очень даже неплохо. Бабушка её любила и заботилась о ней, она отлично закончила школу, а потом вернулась в город и поступила в институт. Родители спустя короткое время после её отъезда развелись, и её мать, то есть Женина сестра, тоже уехала жить на «историческую родину», то есть без матери она там не долго прожила, от силы год.
24
Внезапно возникнувший треш улёгся, жизнь снова вернулась в спокойную колею. Женька готовился к поступлению в техникум. Фирму, в которой я работала, после постигшего страну дефолта перекупили конкуренты, и я болталась без работы, занималась ребёнком, хозяйством, ремонтами, собакой. Впрочем, накоплений и Жениной зарплаты вполне хватало на приличную жизнь. Он всё так же катался по командировкам, пить стал гораздо меньше «пятничных корпоративов» же не стало. Вместе с этим значительно поуменьшились и конфликты в семье. Женькины родичи нашли какое-то жильё. В общем, всё как-то утихомирилось и вошло в привычную для меня жизнерадостную колею.
Однажды, когда Женя уехал в очередную командировку, я, раскинувшись одна на большой кровати, ударилась ночью о прикроватную тумбочку и получился почти полноценный фингал. Наутро меня разбудили телефонным звонком. Одно из крупных, стабильных, серьезных предприятий города приглашает меня на собеседование. Я удивилась я, вроде, не подавала никуда своё резюме, откуда взялись? Оказалось, что кадровое агентство решило опробовать новый способ работы разместить в газете фоторезюме нескольких соискателей. Почему из огромного количества хранившихся у них анкет вместе с прочими двумя или тремя они выбрали именно мою известно одной лишь судьбе. Так же, как и почему директору этого предприятия именно сейчас захотелось сменить команду приближённых, набрав её «своими руками», «с улицы», чтобы это были гарантированно «его люди», а не ангажированные кем-то ещё, не «засланные казачки». В общем, именно в этот день он проснулся с твёрдой решимостью набрать себе преданную личную команду, придя на работу, взял именно эту газету, отчеркнул заинтересовавшие его резюме и попросил секретаря немедленно пригласить этих людей на собеседование. Немедленно это значит, прямо сейчас.
Через час я, старательно замазав синяк под глазом тоналкой, в деловом офисном костюме входила в огромную приёмную. Из ещё более огромного кабинета вышла какая-то девушка, и вместо неё секретарь завела туда меня. Генеральный директор сидел в дальнем конце кабинета за столом в своём директорском кресле. Мы поговорили минут пятнадцать, потом он по селектору пригласил начальника отдела кадров и велел ему меня забрать. В отделе кадров меня попросили показать документы я показала, они сняли с них копии. Я собралась уходить обычно же после собеседований надо несколько дней, а иногда и недель, ждать их результата. Но, когда я уже стояла в дверях, мне вдруг сказали, что хотели бы, чтобы я прямо завтра приступила к работе. Я замерла. Потом подумала: мы же не обсудили самую важную часть! Говорю: «А какая зарплата?» Мне назвали неприлично высокую цифру. «А рабочий день?» «С восьми до пяти. Мы работаем строго по КЗоТу, любые переработки оплачиваются, дополнительные дни к отпуску и прочие бонусы от профсоюзов, и много ещё чего». Вот так неожиданно для себя я вдруг стала референтом генерального директора крупной государственной компании. Назавтра Женя, вернувшись из командировки и не застав меня дома, позвонил моей маме. «А она на работе», ответила та. «На какой ещё работе?!» изумился он. «Вот так и оставляй ею одну, уехал всего на два дня, а она уже какую-то работу себе нашла!»
Вдохновлённый моим примером, он тоже решил поменять работу. Успешно прошёл собеседование и стал торговым представителем в большой табачной компании. Для трудоустройства ему нужна была прописка, и я прописала его у себя. Работа у него пошла легко и удачно, находить новых клиентов и «прибалтывать» их к сотрудничеству получалось запросто в павильонах продавцами работают, как правило, женщины, а поладить с женщинами для него не составляло ни малейших хлопот. И уже через пару месяцев он стал лучшим торгпредом фирмы, со всеми прилагающимися премиями, бонусами и привилегиями. Исполнил свою небольшую мечту поступил в техникум на «маркетинг и менеджмент».
У Гришки всё так же временами случались приступы крупа, и всё так же регулярно шла носом кровь, но и это уже не причиняло никаких особенных неудобств мы все научились быстро купировать его проблемы со здоровьем. Я перевела его в экспериментальный сад, девиз которого был «Ребёнок это личность», где дети сами выбирали себе набор занятий, имели право свободного перемещения по садику и в любой момент могли забежать к заведующей «поболтать».
Мы стали вполне счастливой, благополучной, успешной во всех отношениях семьёй.
25
На Новый год к нам снова приехала свекровь. Это был «исторический» Новый год, Миллениум наступал 2000-ый, которого ждал весь мир, и все придумывали, как бы встретить его «как-то по-особенному». Мы решили провести праздник на загородной базе отдыха мы никогда ещё не делали такого. Гришка уехал к моим родителям. Женина мама осталась у нас в доме, а мы с Женей и моим братом 31-го декабря в обед отправились на автобусе на два дня в навстречу празднику.
Из ярких предпраздничных воспоминаний то, что 31 декабря у меня был рабочий день, хоть и короткий, только до обеда, и в мою приёмную потоком тёк народ, чтобы поздравить с праздником. С каждым мы выпивали понемногу шампанского, и каждый приносил с собой в подарок мне шампанское и большие коробки конфеты. Домой я ехала изрядно пьяной, с двумя огромными пакетами, полными шампанского и конфет такая уж жизнь у секретарей, охраняющих вход в святая святых кабинет «самого главного».
На термометре было минус сорок три. Родственники отговаривали нас от поездки мол, опасно ехать на автобусе за город по такому морозу. Но нам мороз только разогревал азарт: такого Нового года у нас ещё точно не было!
На базе было холодно. И в зале, где проходил большой новогодний банкет, было холодно, поэтому женщины в вечерних платьях с открытыми спинами отчаянно мёрзли, и все напивались как могли, чтобы согреться. И в комнате, где мы потом спали, было холодно около 12 градусов, тепла, поэтому спали одетые и закутанные во всё, что нашли. И на улице было холодно, поэтому шашлыки от мангала до домика доносили уже остывшими и схватившимися тонкой корочкой льда. Те, кто приехал на машинах, утром второго января безуспешно пытались их отогреть. Мы приехали на автобусе, до которого надо было топать пять километров по лесной дороге пешком. Вездесущий холод снижал ощущение комфорта, но добавлял событию необычности, экстремальности и запоминаемости всё, как мы и хотели.
Второго января мы вернулись домой. Дом был полон гостей. Помимо Жениной мамы, там была ещё и его сестра, и её муж, и племяшка. Мама рассудила, что общаться всем, соскучившимся между собой, родственникам будет гораздо комфортнее у нас, чем в маленькой полупустой квартире, которую снимала золовка.
Вся эта компания чувствовала себя «как дома»: развалившись на диване в зале, смотрели телевизор, щелкали семечки, запивали это всё пивом Иногда они хотели есть, и предполагалась, что я, как хорошая гостеприимная хозяйка, должна их кормить, а потом убирать. Ночевать все тоже оставались у нас. Особую пикантность происходящему добавляло то, что Женина сестра со мной по-прежнему практически не общалась, и в воздухе висело напряжение. С мужем они были уже в разводе, но от мамы и дочери это скрывали, изображая «счастливую семью», и от этого тоже висело напряжение. Хотя, кажется, его чувствовала только я она просто игнорировала меня, не обращая никакого внимания на моё присутствие. Иногда казалось, что вообще хозяйка в этом доме она.
День, второй Я не находила себе места на этом празднике жизни, и поэтому уходила в свою комнату и вязала. Обязанность всех кормить я торжественно передала мужу его же родня, в конце концов. Я чувствовала себя нежеланной, незваной гостьей в собственном доме. На четвёртый день я не выдержала, и, пока все ещё спали, собралась и уехала в квартиру к родителям. Там никого не было они уехали на дачу, было пусто и тихо. Я кайфовала от этой внезапной тишины. По пути купила бутылку красного вина, и согревала себя глинтвейном.