Музыкальный субтекст
У рок-жанра свой «музыкальный язык»: «повышенная ритмическая эмоциональность14, повторяемость музыкальных фраз, цикличность формы, а также определенная драматизация образов» [14, с. 17]. Отметим такую особенность в специфике восприятия рок-произведений как наличие запредельной громкости, что вызывает определенный психологический и эмоциональный эффект, создает чувство единства и сопричастности присутствующих. В роке возможны ситуации, когда по аналогии с блюзом и жанром афро-американского госпел, фонетическое значение слов преобладает над лексическим, а голос выполняет роль отдельного музыкального инструмента. Текст не является главным элементом рок-композиции: «Слова, так сказать, срываются с понятийной цепи, погружаются в иррациональную безудержность выплескиваемой энергии» [59, с. 10]. Причем музыка в роке также модифицируется, теряя обычный статус: «Рок синтез целого ряда феноменов (поэзии, моды, пластики, парикмахерского и модельерского дела, физиологии, психологии) и в синтезе этом музыка наличествовала не в своем истинном (субстанционально эйдетическом), а в псевдомузыкальном аспекте» [59, с. 35] (курсив мой Н. Р.). Любопытно в этом плане высказывание И. А. Бродского: «Про музыку тут говорить, правда, бессмысленно, потому что это рок» [цит. по: 60, с. 13]. Запредельная громкость и грохот аппаратуры часто не позволяют расслышать, и, казалось бы, адекватно воспринять слова исполняемой песни. Но это ничуть не мешает процессу рок-коммуникации, поскольку слова уже известны из многократно прослушиваемых записей и часто поются хором в унисон с исполнителем, что способствует созданию ощущения единства и общности, и поскольку собственно слова являются лишь одним из компонентов целого, составляющего рок-произведение (ср.: «Происходящее на сцене лишь подсказка, обостряющая и усиливающая впечатление от интро- или экстравертного со-исполнения и эмоционального припоминания музыки и текста адресантом» [33, с. 59]). Таким образом, и текст, и музыка в роке трансформируются в них редуцируется элемент искусства, игры и привносится экзистенциальное начало, которое становится ведущим. Отечественные рокеры, «не будучи музыкантами, стали играть и сочинять музыку, не имея голоса запели, не будучи поэтами стали писать стихи» [60, с. 13]. Русская рок-поэзия хронологически принадлежит Бронзовому веку развития культуры поэтического, представляя его «андеграунд»15. Хотя рок-поэзия представляет маргинальный «низкий» лирический жанр, с точки зрения классических литературоведческих канонов, к тексту рок-композиции могут быть применены те же категории, которые используются при анализе явлений художественной культуры XX в. «Диалектика» восприятия рок-произведения (рок-композиции) создается благодаря тому, что различные его слои при возможном несовпадении и противоречивости образуют единый цельный «текст», в котором каждый из названных слоев трансформируется в свете установки на «сейшн» и модели особого типа общения, которое является для определенной аудитории не только ритуалом, но и выражением самобытного мироощущения. В рок-композиции проявляются взаимоотношение и взаимодействие всех коррелирующих слоев, принципы их совмещения, соположения и скоординированности. Причем наибольшей степенью устойчивости референции обладает вербальный «субтекст», а пластический и музыкальный референтно неустойчивы и могут не совпадать или вступать в открытое противоречие друг с другом.
Средством осуществления «диалога» и «скрепой» текста, музыки, исполнения являяется не только композиция, но и ритм. Именно последний является одним из наиболее ярких экспликантов особенностей рок-поэтики.
Роль ритма в роке
Архаико-мифологическая природа рока проявляется в необычайной значимости ритма. Не случайно рок имеет афро-американские корни, а в африканской музыке, как известно, ведущую роль играют ударные инструменты (барабаны, тамтамы и т.д.), что связано с преобладанием чувственного, телесного, материального начала (используя язык М. М. Бахтина, можно сказать, «телесного низа»), которым управляет ритм, над началом духовным, интеллектуальным, которым в музыке управляет мелодия. Отголоски африканских ритмов нашли свое выражение в ритм-энд-блюзе, джазе, регтайме, позднее перейдя в рок-н-ролл и рок. На чувстве ритма основано общение участников группы на сцене: за каждым из них закреплена определенная роль. В качестве «первой скрипки» может выступать то один, то другой участник рок-команды в зависимости от исполняемой части произведения. Нельзя не отметить и значимость поведения аудитории в этом плане: ритмичное синхронное раскачивание из стороны в сторону, вскидывание рук, колыхание тысяч зажигалок над головами, хлопки, пропевание некоторых строк вместе или вместо самого исполнителя, все это является важной составляющей рок-представления и общения рок-группы со слушателями и зрителями. Психобиологические корни ритма (т.н. «групповые пошумелки» и демонстративное, «клубное поведение», характерные для высших приматов) «древняя, врожденная основа поведения многих неформалов» [62, с. 97], в частности, музыкальных. «В групповых пошумелках ритмичных звуках, выражающих грохот, выкрики, топот и т. д. можно узнать прародительскую основу <> через этот механизм по неосознаваемому каналу до нас доходит ощущение единства и силы», в последующей человеческой истории это находит выражение в разных феноменах от гладиаторских боев до современного футбола.
Исследования и наблюдения биологов-этологов и зоопсихологов подтверждают, что обезьяны, медведи и некоторые другие животные могут сознательно успокаивать или, наоборот, возбуждать себя с помощью ритмичного постукивания палкой по какому-нибудь предмету или «играя» на расщепленной древесине (бурые медведи). Скорее всего, наидревнейшим механизмом влияния музыки на живые системы является синхронизация и десинхронизация музыкальных ритмов и внутренних биоритмов организма. Не случайно примитивные племена до сих пор используют музыку, которая состоит из одного или нескольких ритмов, которые накладываются один на другой» [62, с. 97]. Кроме того, несомненна аккумуляция этого ритма в «толпе» (на рок-концерте, празднике). Нужно добавить, что в силу ярко выраженного ритмического акцента, рок-музыка, особенно такие ее направления как «металл» и «тяжелый рок», для которых характерна диссонирующая гармония истеричный вокал, учащенная пульсация барабанов, гитарная техника риффа и «зловещее» звучание бас-гитары» имеет определенное психофизиологическое воздействие16. Связанный с новейшими техническими достижениями, которые обусловили музыкальную специфику рока (запредельная громкость, электроинструменты и т.д.) и сферой досуговой деятельности молодежи рок принципиально является феноменом городской культуры. Как верно отмечает А. Дидуров, ритмика рока это, прежде всего, ритмика индустриального города: «Музыкальное дыхание города вот что такое рок. Притом города именно индустриального это индустриальный город дал року ритмику жанра, потому что сам живет по такому жесткому ритму. Иначе остановится все коммуникации, транспорт, заводы, полиция, все остановится, если не будет жесткого социального ритма» [14, с. 142]: показательны в этом смысле композиции «Рабочий квартал» (группа «ДДТ», альбом «Единочество-1») и «Хмурое Урбо» (группа «Зимовье зверей», альбом «Конец цитаты»). Массовость, зрелищность, энергетическая мощность, злободневность и жесткость рока обусловлены в значительной мере этим аспектом. Рок далек от пустой сугубо функциональной и развлекательной танцевальности музыки дискоклубов, поскольку его ритмика несет в себе не только психофизиологическое, но и социально-экзистенциальное и онтологическое начала. Так, Е. А. Маковецкий, в рассуждениях об онтологической роли ритма, приходит к выводу, что в топологии ритма (в которую входят «поверхность», «выражение» и «метаморфоза») истинно именно «выражение» (если на «поверхности» редуцированы «Я» и «Другой» и приоритетны «тело», «объективация», «желание», то в «выражении» приоритетны наряду со смехом и театральностью первые и редуцированы вторые), модусами театральности которого выступают карнавал, зрелище и юродство [см.: 64]. Иными словами, по Маковецкому, истинна только сторона топологии ритма, ориентированная на диалог и смеховое начало, которая в современной культуре выражена, помимо прочего, в роке, близком по своей природе карнавально-праздничной культуре и довлеющим феномену юродства (см. подраздел «Кто есть кто в роке» данной книги). Психобиологический и социальный аспекты ритма следует учитывать, однако более важен его поэтический аспект, особенно в отношении к рок-поэзии как особому жанру лирики: «Миф ритмизован, а ритм мифологичен, и оба этих начала соединяются в лирике как наиболее архаической форме словесного искусства, как ритмическом выражении мифа» [65, с. 13]. Роль ритма в «синкретизме первобытной поэзии» и в «формировании смысловой интерпретации мира» достаточно убедительно показаны в работах А. Н. Веселовского и О. М. Фрейденберг. Автор «Исторической поэтики» рассматривает ритм как средство последовательности нормирования мелодии и поэтического текста, составляющих синкретическое сочетание «ритмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова» [66, с. 200]. Ритм, по Веселовскому, есть средство «экономизировать силу» или «органическое условие» нашего «физиологического и психического строя», связанное с катарсисом. Оба ученых отмечают преобладание ритмического и хорового начал в древнем синкретизме, что чрезвычайно важно для нашего исследования, поскольку мы настаиваем на соприродности рока архаической лирике. Отметим, что, в отличие от Веселовского, Фрейденберг говорит не о предметно-словесном синкретизме, а параллелизме ритмико-словесных, действенных, вещных и персонифицированных отношений «одной и той же смысловой интерпретации мира»: «мышление тождеством метафоризирует совершенно одинаково и обряд, и его словесную часть <> ни обрядовая, ни словесная метафористика не возводимы друг к другу» [67, с. 112]. Концепция Веселовского основана на идее синкретизма первобытной поэзии («поэзия родилась и долгое время существовала совместно с пением, упорядоченным ритмованной пляской» [66, с. 356]), что объясняет частое обращение к ней исследователей рок-культуры. Апеллируя к данной концепции, можно объяснить многие парадоксальные на первый взгляд особенности рок-жанра: его полистилистику; «квазилитературный» характер; статус «авторского фольклора»; близость и массовой, и элитарной культурам.