Со стороны было святотатством называть маму возлюбленной, но я искренне любил ее и слова мои шли из глубины сердца..
Романтический ужин с белым вином придал мне храбрости, а близость молодой женщины волновала и томила меня. Я ведь еще не видел маму обнаженной, вероятно, это картина достойная кисти великого Ренуара. Сначала я робел и старался быть почтительным.