* * * * *
Мэри лежала одна в небольшой палате. Одурманенная транквилизаторами, она даже не замечала, если комната чем-либо украшена, да и ей было глубоко наплевать на это.
Сквозь полуприкрытые веки она заметила, словно как тень, кто-то подошёл и сел рядом. Он явно применил Энергетику, так как её сознание прочистилось мгновенно, а тянущая боль внизу живота снова усилилась.
Она взглянула на посетителя, державшего огромный букет роз.
Я знаю, вы их в прямом смысле на дух не переносите, Глеб Орлов подмигнул, ставя цветы на прикроватную тумбочку. Пусть вам Артур ландыши дарит. О-о. А что ж он так деткой своего служки занят, что даже о жёнушке позабыл?
Мэри приподняла изголовье кровати, чтобы сидеть.
Прости меня, произнесла она искренне. Да нет, я понимаю, что это невозможно. Надо же, та́к меня ненавидеть! Но поверь мне, я не в обиде на тебя. Мне правда больно
Больно? он перебил уже без тени сарказма. Да жги я тебя раскалённым железом, ногтями разорви на куски, и то ты не сможешь понять, что я чувствую, когда вспоминаю о Джине. Да, ты виновата не больше, чем лавина, или цунами, когда они сметают всё на своём пути. Ты не виновата, но твоё появление сокрушило нашу жизнь, а твоя доброта отравила мне вечность! Ты отняла у меня даже призрак надежды.
Я поняла это ещё тогда, на похоронах, Мэри вздохнула и, к его изумлению, улыбнулась. Да и всё хорошее, что ты мне делал только потому, что ты знал, это пойдёт на пользу Артуру. Неважно. Я сама выбрала жизнь в Аду, жаль только, что от этого не я одна страдаю.
Знаете, Хозяюшка, ответил он медленно, за вашу способность прощать, я ненавижу вас ещё сильнее. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы удержать вас в Аду. Но я и Создателя нашего люблю так, как человеческое существо не сможет даже осознать. Демоны ненавидят не Бога, они ненавидят людей. Да, это ревность. Мы считаем, что человечество не заслуживает ни Его Любви, ни внимания. Когда мы сталкиваемся с такими экземплярчиками, как вы, просто оторопь берёт и досада.
Я, может, и ангел, отозвалась Мэри угрюмо, но не святая, это точно. Странно, я так хотела избавиться от этой беременности, а когда всё кончено Такая пустота Горечь.
Вы, бабы, сами не знаете, что хотите, а нас вините потом, пробормотал он больше сам для себя.
Что?
Ох, простите, Хозяюшка, русский иногда проскакивает. Привыкать к новому телу, как вести незнакомый корабль: хоть вроде понимаешь как, но пока все кнопки-рычаги освоишь
На мель не сядь! рассмеялась Мэри. Ладно, поплыли дальше. Изволь по-дружбе привести меня в форму. Твой скотина-воспитанничек ребёнка-то забрал Энергетикой, а как мне чистку делать, так земными методами.
Вы же знаете правило, Глеб подмигнул, Энергетика тратится только в самых крайних случаях. Да и не об этом ли вы сами просили Артура ещё там, на Острове? Пеняйте на себя теперь.
Да я никого и не виню, кроме себя. И нечего глаза закатывать! Ты знаешь, что я правду говорю.
«Скованные одной цепью», процитировал он, снова получив информацию из памяти, сохранённой в мозгу этого тела. Подходящая фраза к нашей ситуации. Итак?
Приведи меня побыстрее в то состояние, в каком я была до беременности. Господи! Я восемнадцать килограммов набрала
Грудью кормить не собираетесь? Вес уходит практически у всех.
Мэри представила, что губы Джерри снова коснутся её тела и женщину затрясло.
Как новорожденный ребёнок может так быть похож на отца? прошептала она потрясённо. Ничего, она в порядке будет: кормилицу найдут, а то и просто грудным молоком кормить будут. Какая разница! Артур всё оплатит, а мне надо деньги на это зарабатывать. Ну ладно, не отвлекайся!
Он провёл над ней рукой, подумал:
Пятьдесят два часа мёртвого сна, плюс сорок восемь дрёмы. Потом липосакция и полная отключка ещё на трое суток. Будете как огурчик.
Спасибо, Мэри снова опустила изголовье. Ну что ж приступим к восстановлению?!
Использована иллюстрация © Jessica Gaude
Глава 3
Три месяца спустя
Вечер. Мэри вернулась с работы, прошла к себе в комнаты.
Сегодня был на редкость удачливый день: заключили очень выгодный контракт; заново избранный совет директоров слушался Мэри беспрекословно; новая бизнес-секретарша оказалась отличной помощницей; с Артуром тоже вроде как всё налаживалось
Мэри хотелось петь и плясать.
Пританцовывая, она прошла в спальню и замерла, словно споткнувшись.
Худая высокая женщина с крохотным ребёнком на руках стояла, прижавшись спиной к стене. У неё были коротко стриженные волосы неопределённо-бурого, какого-то медвежьего, цвета и измождённое лицо без малейшего следа косметики.
Умоляю вас, не зовите никого! произнесла та, явно сдерживая слёзы.
Ребёнок издал какой-то слабый звук, и она зашишикала, покачивая его.
У Мэри голова пошла кру́гом:
Можно хоть свет-то включить? спросила она неуверенно.
Да-да, конечно, женщина прикрыла лицо ребёнка.
Комната осветилась и, подойдя поближе, Мэри пристально вглядывалась в свою странную посетительницу: Кто вы?
Надо же, прозвучал до боли знакомый насмешливый голос, а ведь я всего лишь форму носа изменила! Или вы опять не узнали меня, «с такими дикими волосами»?
Бре́нда! у Мэри даже дыхание оборвалось.
Люси, к вашим услугам!
Джерри, значит, тоже жив? неудержимая злоба прозвучала в голосе Мэри.
Джерри больше нет, теперь уже называемая Люси так сформулировала ответ.
«А вдруг Мэри научилась способности чувствовать, если говоришь искренне», думала она, опасаясь за судьбу своего мужа. То, что она услышала, только усилило её страхи.
Клянусь тебе Небом, Землёй и Преисподней! отозвалась Мэри, выплёскивая душу. Я убила бы его, так я его ненавижу! Грехом больше, грехом меньше А ты-то зачем здесь?
Я читала о вашей дочери.
Мэри невольно покраснела.
Я пришла к вам как мать к матери. Мне очень тяжело далась эта беременность. Два последних месяца я лежала на сохранении, и всё равно роды были преждевременными Забавно, мы родили в один и тот же месяц май
У меня нормальный ребёнок, мрачно буркнула Мэри. Нечего меня сравнивать.
Простите, я не хотела вас обидеть!
Такая смиренность удивила Мэри, буквально обезоруживая, гася её злобу.
А у меня женщина с трудом перевела дыхание. Я знаю, я много грешила, может, Бог наказывает меня за это
Не придумывай, оборвала её Мэри. Бог не будет отыгрываться на невинном ребёнке. Ты, небось, не только спиртным баловалась, а?
Когда я узнала, что беременна, я даже курить бросила! выкрикнула Люси.
Малыш опять пискнул и Мэри подумала о своей голосистой дочери.
Как назвали-то? не удержалась Мэри, чтобы не полюбопытствовать.
Марк
В честь дружка вашего? Мэри хмыкнула. Ну, и в чём проблема-то?
Марк постоянно, непрерывно, болеет, прошептала женщина, качая, баюкая малыша. Ничего глобально серьёзного, что можно было бы, например, вылечить операцией. Врачи говорят, что если бы удалось дорастить его лет хотя бы до трёх-пяти, он выправится! Но сейчас Они сказали, что если не сбить температуру в течении суток, он наверняка умрёт! И я потратила почти десять часов, чтобы добраться до вас
Мэри вздрогнула.
Вы правы, продолжила теперь именуемая Люси. Я, сука. Я ревновала, я ненавидела вас! Вы были добры ко мне, старались помочь! Вот поэтому я пошла к вам, а не прямо к Артуру.
Мэри впилась в неё глазами.
Та не отвела взгляд:
Чтобы спасти Марка я готова обратиться к самому Дьяволу, не только к его сыну.
С чего ты решила, что он захочет тратить Энергетику на сына Джерри? Мэри презрительно хмыкнула.
Это нe Джеррин сын, отозвалась та печально. Мы сделали ДНК тест.
Ну и не Артура в любом случае! невольно воскликнула Мэри.
Почему вы так уверены в этом? её кошачьи глаза сузились, и Мэри прикусила язык.
Ну ладно, неохотно согласилась она больше, чтобы замаскировать свою промашку. Давай его сюда.
Поклянитесь, что не причините ему вред! женщина заплакала, прижимая сына к себе ещё крепче.
Что я совсем монстр в твоих глазах? Мэри покачала головой. Да я и крысу бы попыталась спасти, не только невинное дитя.
Она достала нательный крестик:
Клянусь, и Бог мой свидетель! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь этому ребёнку. Но и ты должна поклясться его́ жи́знью, что никогда больше не покажешься мне на глаза, и даже не попытаешься контактировать с Артуром.
Женщина словно окаменела, глядя на сына, умирающего у неё на руках. Она уткнулась в него лицом, покачала.
Потом взглянула прямо в лицо Мэри: Клянусь!