Ну что, откуда начнем? спросила Эллен, глядя на бесконечные короба. Поверить не могу, что документы Герти в архиве. Она же до сих пор пациент, черт возьми. Она еще жива!
Не так все плохо. Здесь все расставлено в алфавитном порядке, показал Дуги на первый ряд стеллажей. Вот здесь от А до В, это нам точно не нужно. Он прошел к следующему сектору. Здесь От Г до Е. Уже ближе.
Эллен прошла дальше.
Вот здесь! От К до Л.
Дуги подошел к ней, и вместе они начали водить пальцами по коробам, внимательно читая фамилии на пожелтевших бирках.
От Лангдон до Лэпман, прочла вслух Эллен. Должно быть здесь.
Дуги вытащил коробку и удивился, насколько она тяжелая.
Давай поставим на стол.
Эллен открыла крышку коробка была плотно набита папками. Облизав палец, она стала перебирать их одну за другой.
Вот, Гертруда Мэй Льюис. Эллен вытянула из пачки желтую папку и положила на стол. Дуги взял стул, и они склонились над личной историей Герти.
Посмотри, 1 сентября 1912 года, показала Эллен пальцем на дату ее госпитализации.
Да. Значит, она здесь он начал считать на пальцах.
Сорок четыре года, опередила его Эллен.
А ты сильна в математике!
В арифметике, поправила она. Ты здесь достаточно долго, чтобы узнать разницу.
Но Поняв, что она шутит, он решил не продолжать.
Эллен стала читать дальше.
Родилась 12 августа 1871 года. Значит, сейчас ей 85. А в Эмбергейт она попала в 41. Да она здесь полжизни провела! воскликнула Эллен, покачала головой и закатила глаза в потолок.
Дуги повернул папку к себе.
Здесь сказано, что при поступлении диагностировано умопомрачение и меланхолия.
Они молча вчитывались в скудные факты, восстанавливая подробности попадания Герти в клинику. Ее нашли на улицах Манчестера без обуви, в одних чулках. При себе у нее не было ни пенни, и полицейский привез ее в Эмбергейт, не имея оснований держать в камере. Согласно описанию, она была ростом 1,67 м, худощавого телосложения, с длинными, по пояс, темно-русыми волосами.
Господи, от нее ведь ничего уже не осталось. Сейчас она где-то 1,50, и у нее жесткие седые волосы.
Но ей 85, возразил Дуги. Даже если бы она провела всю жизнь в роскошном дворце, она бы тоже поседела.
Хм, да, ты прав. Смотри, судя по документам, она замужем. Эллен недоуменно посмотрела на Дуги. Странно, она же ходила по улицам как бездомная. Видимо, он ее выгнал.
Да, вполне возможно, согласился Дуги. Может быть, поэтому она и тронулась умом.
Здесь сказано, что в апреле 1940-го она прошла курс ЭШТ. Что это?
Электрошоковая терапия. К голове пациента крепят электроды и пропускают через головной мозг ток под напряжением до 150 вольт.
Боже, какой кошмар.
Раньше было хуже, заметил Дуги. Сейчас хотя бы пациентам дают наркоз и мышечные релаксанты.
Эллен стала читать вслух:
«Пациентка продемонстрировала положительную реакцию на последний курс ЭШТ и уже не сильно протестовала, что является позитивной динамикой. Она демонстрирует все признаки ретроградной амнезии и не помнит сам факт получения терапии. Во время последнего сеанса ЭШТ 8 сентября 1940 года пациентка получила двойной перелом левой ноги вследствие особо сильной конвульсии. На настоящий момент (16 сентября 1940 года) она отказывается с кем-либо говорить, замкнута, погружена в себя. У нее подавленное настроение, но она больше не жалуется. Поэтому я заключаю, что применение ЭШТ было успешным и дальнейшие сеансы не рекомендуются. Физиологические препятствия речевой деятельности у пациентки отсутствуют, поэтому она должна оставаться под психиатрическим наблюдением». Как же это грустно, вздохнула Эллен, возвращая листки в папку. Она ни слова не произнесла за шестнадцать лет. Здесь что-то не так. Завтра я пойду к ней, и мне все равно, что скажет сестра Уинстенли. В этой больнице ей нанесли вред, и надо что-то делать, а не просто молча стоять рядом.
Давай, Эллен! улыбнулся ее решимости Дуги. Кто-то должен защитить Герти, и никто не сделает это лучше тебя.
10
Доброе утро, сестра Аткинс, как вы сегодня?
Очень хорошо, доктор Лэмборн. Вы?
Грех жаловаться. Доктор подул на руки и начал их растирать. А сегодня морозно!
Сестра Аткинс передала ему чашку.
Вот, подержите горячее.
Спасибо, сестра. Мне нужно осмотреть новую пациентку. Как ее зовут, какая-то Эми? спросил он, перебирая папки на столе у сестры.
Сестра Аткинс передала ему чашку.
Вот, подержите горячее.
Спасибо, сестра. Мне нужно осмотреть новую пациентку. Как ее зовут, какая-то Эми? спросил он, перебирая папки на столе у сестры.
Салливан. С ней нужно построже. Если хотите знать мое мнение, с ней мы хлопот не оберемся.
Доктор Лэмборн выслушал сестру, не отвлекаясь от папок, а затем посмотрел на нее.
А я не хотел.
Чего вы не хотели, доктор?
Знать ваше мнение.
Она поджала губы и виновато посмотрела на него.
Конечно, доктор Лэмборн. Прошу простить.
Ничего страшного, сестра, кивнул он.
Он всячески приветствовал простоту и дружелюбие в общении с сестрами, но иногда они перегибали палку, и приходилось напоминать, кто здесь главный. Санитарки и медсестры в большинстве своем были старше него, и попытки флирта с их стороны иногда бывали забавны, а иногда вызывали чувство жалости. Через окно кабинета он увидел молодую сестру. Она причесывала пациентку, улыбалась и что-то ей говорила.
Вижу, новенькая, произнес он. Их всегда было легко узнать.
Оправившись от эмоциональной пощечины доктора, сестра подошла к окну и встала рядом.
Да, это стажерка Кросби. Она очень как бы это сказать инициативная.
Доктор Лэмборн зажал папку рукой.
Пойду представлюсь. Куда положили Эми Салливан?
Между Перл и Куини.
Повезло, знающе улыбнулся он.
Он подошел к Эллен сзади и тихонько кашлянул.
Хм, думаю, мы еще не знакомы.
Девушка повернула голову. Темные волосы были забраны в тугой пучок под чепчиком, но одна прядь выбилась и свисала со лба. Она попыталась сдуть ее, одновременно вытирая руки о фартук.
Я доктор Лэмборн, а вы, судя по всему, стажерка Кросби, сказал он, пожимая ее влажную ладошку и посмеиваясь над ее смущением.
Да, это я. Меня зовут Эллен. Очень рада познакомиться, доктор.
Как вы здесь, осваиваетесь?
Да, понемногу. Я быстро учусь. Раз уж вы здесь, я хотела поговорить с вами наедине, помолчав несколько секунд, тихо сказала она и посмотрела на сидящую на стуле Перл.
Я вас все еще слышу. Может, я и больная, но совершенно не глухая.
Извините, Перл. Не волнуйтесь, это не про вас. Я скоро вернусь и закончу вас причесывать.
Доктор Лэмборн отвел ее в конец палаты.
Что ж, о чем пойдет речь?
В лазарете есть пациентка, которой, как мне кажется, нужен врач. Не терапевт, а тот, кто сможет она постучала пальцем по виску, разобраться в том, что у нее в голове.
Психиатр?
Да, именно. Вы не могли бы к ней зайти?
Доктор понял, что сестра Аткинс не преувеличивала, когда говорила об активности новой стажерки.
Скажите, сестра-стажер Кросби, когда вас назначили директором этой больницы? Насколько мне известно, стажерки стоят ровно на одну ступеньку выше того старичка, который за три пенса в неделю выносит утки в палате для буйных.
Ухмылки, с которой он говорил, было достаточно, чтобы руки Эллен метнулись к лицу и закрыли рот, чтобы не сказать лишнего.
Я я извиняюсь, доктор Лэмборн. Я не хотела
Он положил руку ей на плечо.
Вы можете быть спокойны, та пациентка получит лучшее лечение, которое только возможно в нашей больнице. Вам не нужно беспокоиться и думать о том, какая терапия ей нужна.
Понимаю, кивнула Эллен. От сильного запаха его лосьона у нее начали слезиться глаза.
Хорошо. А теперь покажите, где мне найти Эми Салливан.
Она в комнате отдыха, доктор.
Эллен вернулась к Перл и снова принялась расчесывать ей волосы, переборщив с усилием.
Ой! вскрикнула Перл.
Простите! Эллен положила расческу и стала теребить в руках прядь ее волос, наматывая на палец.
Он красавчик, да?
Кто? спросила, искренне недоумевая, Эллен.
Доктор Лэмборн. Похож на Кларка Гейбла, только без дурацких усов. Как думаете, сколько ему лет?
Без понятия, выдула воздух из щек Эллен. Я не особенно присматривалась. Тридцать с чем-то, может, чуть меньше.
Мне кажется, у него кровь с примесью средиземноморской.
Возможно, это так. У него смуглое лицо. В любом случае, не наше дело, откуда
Кстати, он не женат, перебила ее Перл.
И что? Мне совершенно все равно, женат он или нет. Какая мне разница?
Все так говорят, усмехнулась Перл.
Он увидел ее профиль у окна в луче восходящего солнца. Она сидела нога на ногу и, вытянув верхнюю, водила стопой по кругу. Фирменная эмбергейтская стрижка обнажала ее тонкую шею. Тот, кто ее стриг, неплохо справился. Доктор видел гораздо худшие варианты.