Надо съездить в Людково в магазин, сказал папа. Сколько у нас денег?
Подсчитали наши общие сбережения, стало понятно, что можно закупиться едой на всю зиму и жить спокойно. Воду мы брали в колодце. Рядом с нашим домом их было два. Отопление газовое. Газ продолжал поступать, свет горел. Пока что все было хорошо. Только тесно.
Еще в доме была печь. Ведь его строили в те времена, когда никакого газа рядом с нашей деревней еще не было. И если вдруг свет и газ пропадут, то обогревать дом будем по старинке.
Было решено утром отправиться в магазин, пока не начались снегопады и по проселочной дороге еще можно проехать.
Перед сном я вышла на порог покурить. У меня осталась последняя пачка сигарет. Папа мой тоже был заядлым курильщиком, и мы договорились, что завтра он купит побольше сигарет в тайне от других, а то они будут ругаться, что деньги потратили зря.
Тань, услышала я. Я здесь.
Это была Ольга, моя двоюродная сестра, которая жила в доме напротив. Она тихо подошла к калитке.
Дай, пожалуйста, сигарету.
Мы сели на лавочку.
Вас все боятся. Если моя мамка увидит, что я с тобой сижу, не пустит домой. Скажет, что я тоже заболела.
Оля, если бы мы были заражены, то давно бы уже вас зацеловали до красных глаз, съязвила я.
Я знаю. Я слышала, что воду в городах заразили, и что люди начинают набрасываться на других уже через два часа. А вы тут неделю, и пока все здоровы. Поэтому мне не страшно.
Я благодарно улыбнулась.
Мы завтра едем в магазин. Тебе привезти что-нибудь?
Ты думаешь, они работают?
Я задумалась. Здесь пока тихо. И люди хотят кушать. Они будут продолжать ходить в магазин. Одно меня беспокоило: откуда в него привозят товар? Раньше товар привозили из Калуги. Но Калуга большой город. А там было заражение? Если да, то за неделю на наших прилавках уже ничего не осталось.
Я затушила окурок и сказала:
Завтра узнаем.
Утром папа и дядя Серёжа уехали в Людково, но вернулись слишком быстро.
Все закрыто, сказал дядя Серёжа. И на улицах никого нет. Мы зашли к Бородиным, но они не открыли.
Боятся? спросила я.
А кто ж их знает! Может, боятся, может, спрятались. Марковы и Бекасовы тоже не открыли. И там тишина. Даже цыган не видно.
И что же делать? спросила мама.
Поедем в Мосальск, предложила я. Там много супермаркетов. Может, что-то открыто. Давайте проверим? Кушать ведь надо.
Мама всплеснула руками:
А если там зараженные?
Мы быстро уедем, сказала я. Они ж летать не умеют. И бегать, по-моему, тоже. Я не видела, чтоб они бегали. Только ходили.
А вы к Рачкову, владельцу магазина, домой не заезжали? спросила мама у дяди Серёжи.
Заезжали. И к Андриянову тоже, у которого желтая палатка. Они тоже не открыли.
Все думали об одном и том же.
Может, их там и нет? сказал папа. Но как проверить? Лезть через забор? А если солью в зад нам выстрелят? Убежать не сможем!
Папа, как всегда, не падал духом и шутил. Он во всех ситуациях так делал. И мне всегда это нравилось. А мама, наоборот, постоянно спорила и предлагала свои варианты решения.
Не надо на чужую территорию лазить. Пойдем к Зинке. У нее пятьдесят кур и уток. И соленья, наверное, есть. Купим у нее. Ей одной много не надо.
Я засмеялась.
Что-то я сомневаюсь, что она тебе что-то продаст. Она же всех ненавидит.
Ну а вдруг?.. сказал папа и подмигнул. Я сам пойду. Поулыбаюсь.
Нас ведь все боятся, сказал мой муж. Дядь Серёж, сходите вы. Она вам не откажет. Вы же сосед.
Ага, ухмыльнулась я. Только соседу пока дверь никто не открыл. И она не откроет.
Зинка была вредной бабой, одной из тех, кто любил поскандалить по каждому поводу. В деревне не осталось ни одного жителя, с кем бы она не поругалась. Даже ее взрослые дочки перестали с ней общаться. Но хозяйство у нее было большое. Несколько десятков кур, цыплят, уток бродили по всей деревне. Выбегали на дорогу, не давая проехать.
Однажды, когда мои младшие мальчишки были еще маленькими, они поймали одного цыпленка и смеха ради бросили его в пруд возле ее дома. Цыпленок остался цел, выплыл, отряхнулся и отправился гулять. А вот Зинка подняла такой крик, что слышно было за километр. Прибежала ко мне.
Понарожала детей, а воспитывать их не собираешься?! кричала она.
Я пыталась с ней вежливо разговаривать, не повышая голоса, но хватило меня ненадолго. Как только она начала угрожать своей собакой, что та перепрыгнет через забор и покусает моих детей, я прогнала ее, предупредив, что если мои дети из-за нее пострадают, то вопросы будем решать цивилизованно через суд.
Понарожала детей, а воспитывать их не собираешься?! кричала она.
Я пыталась с ней вежливо разговаривать, не повышая голоса, но хватило меня ненадолго. Как только она начала угрожать своей собакой, что та перепрыгнет через забор и покусает моих детей, я прогнала ее, предупредив, что если мои дети из-за нее пострадают, то вопросы будем решать цивилизованно через суд.
Зинка чуть не захлебнулась от возмущения, но больше не приходила. Видимо, ей хватило той порции энергии, которую она успела высосать из меня.
С ней никто не хотел связываться. Знали, что она использует любой малейший повод, чтобы снова поднять шум.
Дядя Серёжа вздохнул, взял деньги и пошел. О его провале было слышно на всю деревню.
Пусть убираются в свою Москву! Чего они сюда приперлись?! кричала Зинка. И деньги эти заразные оставьте себе! А лучше сожгите!
Нам нужен был другой план.
В Людкове жил мамин родной брат Лёня со своей женой, тетей Олей. Еще один мой родной дядя. Надо съездить к нему. Он нам должен открыть. Ну хотя бы через дверь сказать, что у них происходит. Тетя Оля была инвалидом. У нее было что-то с ногами или спиной, я не знаю. Она не выходила из дома, и за несколько лет очень сильно располнела. Настолько сильно, что по дому ходила с палочкой. Вряд ли она могла убежать далеко сама. Если только на машине. Надо проверить, стоит ли их старенький жигуленок в гараже.
Я настояла, что поеду в Людково сама. Я не испугаюсь перелезть через забор и заглянуть в окно. Папа, дядя Серёжа и Рома поехали со мной.
Действительно, в Людкове не было видно ни одного человека. Как будто деревня полностью вымерла, а жили в ней человек триста. Куда же они все делись?
Да прячутся, наверное, сказал муж.
Мы подъехали к дому Лёни. В окнах не было видно никакого движения. Я постучала в дверь. Тишина.
Лёня! Теть Оль! покричала я. Вы дома? Скажите, что происходит? Можете не открывать, просто скажите через дверь, почему вы не выходите?
Никто не ответил. Дверь была закрыта на ключ. Я обошла террасу и подошла ко второй двери со стороны двора. И вот везение! Она оказалась открыта.
Зайдя на террасу, я шепнула:
Лёня, тетя Оля
Мне стало страшно. Вдруг они все-таки в доме. И мне было жутко от того, что я могла там увидеть.
На террасе все выглядело обычно. Аккуратно застеленный диванчик, ведра с водой на полу, у двери в дом стоят мужские ботинки. Я постучала в дверь, которая вела внутрь дома. Тишина. Подошел папа и медленно открыл ее.
Алёха, ты дома? спросил он.
Распахнул дверь шире и вошел. Я за ним. Но никто к нам не вышел. Дом оказался пустой. Шкаф открыт. Какие-то вещи разбросаны на полу и на диване. На кухне опрокинутый лежит стул. Этот дом покидали в спешке.
Машины нет в гараже.
В дом вошел дядя Серёжа.
У соседей тоже нет машины. Они уехали все.
Мы решили проверить другие дома. Оказалось, что во многих из них двери не были заперты. Мы входили внутрь и видели одну и ту же картину: открытые шкафы, кругом разбросаны вещи, у кого-то на столах недоеденные обеды.
Они сбежали, тихо сказала я. Но почему мы об этом не знаем? Почему к нам никто не заехал?
Что будем делать? спросил муж.
Если они убежали, то им еда не нужна, твердо сказала я.
Ага, а если они вернутся скоро? уточнил Рома.
Мы долго думали, как нам правильно поступить, и решили, что если мы из холодильников возьмем то, что скоро может испортиться, то на нас сильно не обидятся. Все равно пропадет!
Мы снова вернулись к Лёне в дом. В холодильнике нашли закрытый пакет молока, кастрюлю супа, который плохо попахивал уже, высохшие макароны, две банки рыбных консервов и замороженную курицу. Я вылила суп и выбросила макароны за двор. Если они вернутся, то им не придется отмывать заплесневелые кастрюли. Остальное мы решили забрать.
Я знала, где они хранят заготовки на зиму. В коридоре мы откинули ковер и открыли люк в полу, который вел в глубокий подвал. Тетя Оля всегда любила закрывать много разных банок: с вареньем, с солеными огурцами и помидорами, квашеную капусту и лечо. Она делала такие большие запасы, что им хватило бы на несколько лет. Мы взяли несколько банок разных солений, но сильно не наглели.
На столе я оставила записку, что в доме были мы. Просила нас извинить. И что потом обязательно все отдадим, когда они вернутся. Просила сообщить об их возвращении.