Исчерпывающее объяснение. Ясно, по крайней мере, почему японцы такие умные: фосфора в мозгах много, а от нехватки кальция гибкие конечности у женщин.
Вовка помолчал, а Виктор, польщённый вниманием, продолжил свои спекуляции:
Днём по городу пойдёшь приглядись: многие женщины ходят в брюках.
Это те, у кого колесо квадратной формы? вульгарно предположил Вовка, чтобы польстить даме, у которой ноги были совершенны.
Нет, совсем напротив. Помнишь, как у Эльдара Рязанова: «Некрасивые ноги надо прятать». Это про некоторых японок. Если у неё ноги как у Клавки Пастуховой
Клаудия Шиффер, подсказала Майя.
то такое уродство необходимо прятать в брюки. Позор один, да и только.
Вовка с сомнением покачал головой.
Япония страна консенсуса: всё, что у большинства, то красиво, правильно и дорого всему народу. Остальные подстраиваются или маскируются. Так во всём. Заметно даже в магазине.
А что в магазине? с опаской поинтересовался Вовка.
Японцы убедили себя и весь мир, что они больше всех любят рыбу. Теперь вынуждены её есть и покупать за бешеные деньги.
А почему за бешеные, коли всем надо?
У нас в Японии так: что нужно всем, то дорого для всех; что требуется лишь для некоторых, то отдают по бросовым ценам. Показательные примеры. От кур они едят только то, что получается после посещения их петухами: яйца. Куриное мясо есть некому, и стоят белые грудки и «бушевские» лапки копейки. Говядину едят особую: жирную, чтобы рис легче слипался в резиновые комочки. Орудуют-то палочками. Постное мясо, вырезка бросовый товар, для нищеты и лимиты, вроде нас. Покупать стыдно, а есть вкусно. Все пьют саке: мужчины и женщины. Виски, джин и Смирнофф хоть залейся. Наши люди в Японии страдают от обжорства и пьянства. По-другому не получается: дорого. Верно, Майечка?
После всего, что ты рассказал, про гейш я боюсь и спрашивать.
Спрашивай, не бойся. Не к ночи будь сказано, гейши это нечто. У нас в стране бытует мнение, что это особо образованные дамы для тела и души. Поэзию знают, философию, языки. Чушь, полная ерунда. Так говорят те, кто ни разу не бывал в Японии. Во-первых, женщины здесь в беседу мужчин не встревают, и те их никогда не просят это делать. За один стол, бывает, садятся, но не для того, чтобы беседовать. Задача гейши в другом красиво служить. Понимать следует в комплексе. Образование гейше необходимо, чтобы знать не по меню, а по беседе, что к столу подать, что и когда в стаканчик налить. Это первое. Теперь второе, самое главное. После отрыжки самцов на женщин тянет. Это закон. Но у всех у нас с бабами комплексы. Один считает себя некрасивым и стесняется, другой лысый, у третьего нос кривой, у четвёртого конец нестойкий и так далее. Так вот, гейша своим стелящимся поведением и безукоризненной приветливостью обязана служить так, чтобы снять у мэна комплекс неполноценности, каким бы сложным комплекс не был, и «обкончать» его. Вот что такое гейши. Параллель с цыганками уместна, но не полная. Те берут естеством, а гейши мастерством, но цель одна: любовь и деньги.
Витька победно умолк. Заметно было, что он гордится своей особой наблюдательностью.
А-а, вот и японская делегация на низшем уровне. Прошу, прошу, присаживайтесь, протянул Виктор по-английски, заметив подошедших к ним двух японцев от далёкого столика в центральном проходе зала.
Майя, притворно зевнув, встала и, обращаясь к Владимиру, сказала:
Пока они Курилы по справедливости делить будут, мы можем в японском саду погулять. Как Вы, Володя, смотрите на моё предложение?
Вместо Владимира ответил Виктор, обрадованный переходом на Вы в общении между ними:
Конечно, идите. Я и один с ними управлюсь. Славой урегулирования делиться не собираюсь.
И они пошли, оставляя враждующие в добрососедстве стороны искать компромисс.
VI
Выйдя из зала, Майя обулась, и Вовка последовал её примеру, но зашнуровываться не стал. Майя покачала головой и шутливо-строго нахмурила брови. Вовка ответил в унисон: пошмыгал носом, как иной ученик у доски, потёр его указательным пальцем и, вздохнув, присел завязывать ботинки. Неожиданно он ощутил тепло на макушке с увы поредевшим покрытием. Он глянул снизу на Майю, и та быстро отдёрнула руку. Предотвращая любой вопрос, обратилась к хозяйке:
Поставьте что-нибудь наше, лирическое, душевное, современное.
Пока они Курилы по справедливости делить будут, мы можем в японском саду погулять. Как Вы, Володя, смотрите на моё предложение?
Вместо Владимира ответил Виктор, обрадованный переходом на Вы в общении между ними:
Конечно, идите. Я и один с ними управлюсь. Славой урегулирования делиться не собираюсь.
И они пошли, оставляя враждующие в добрососедстве стороны искать компромисс.
VI
Выйдя из зала, Майя обулась, и Вовка последовал её примеру, но зашнуровываться не стал. Майя покачала головой и шутливо-строго нахмурила брови. Вовка ответил в унисон: пошмыгал носом, как иной ученик у доски, потёр его указательным пальцем и, вздохнув, присел завязывать ботинки. Неожиданно он ощутил тепло на макушке с увы поредевшим покрытием. Он глянул снизу на Майю, и та быстро отдёрнула руку. Предотвращая любой вопрос, обратилась к хозяйке:
Поставьте что-нибудь наше, лирическое, душевное, современное.
Японка в ответ кивнула и поспешила на кухню. «Не кухня, а центр управления, Сервис workshop (цех)», подумал Вовка.
По ресторану зазвучал чистый, добрый голос Александра Малинина. Он пел про Россию: «Белая, ах, какая белая»
Майя взяла Владимира за руку и повлекла за собой в «зимний сад», что раскинулся за стилизованными печами-духовками в кухне. Окон в саду не было. Приглушённый искусственный дневной свет не раздражал глаза и наполнял сочную фикусную зелень карликовых деревьев в японском саду ещё более тёмными тонами. Она увлекла его в самый дальний от входа конец «сада». Встала, резко обернулась и замерла, выставив чуть-чуть вперёд лицо. Красивое русское лицо с бесовскими зелёными глазами. «Почему бесовскими? У Христа тоже глаза зелёные И у беды и у меня. У меня, как и у неё, зелёные глаза. У меня бесовские, у неё пусть будут бедовые».
Малинин пел про Родину белую, спокойную, желанную, снежную. Как они истосковались по ней, презирая на словах ненавистное французское слово «ностальгия»! Владимир не видел русского снега уже два года.
Тот день, что он провёл дома, в Москве, выдался тёплым. Выпавший накануне снег успел растаять, и ему достались только грязные лужи и посыпанные солью мостовые.
Теперь он слышал про снег, луну и блеск инея. Ночь, свет, снег. Чёрная ночь, по какой истосковалось сердце, стояла перед ним и глядела на него манящими звёздочками глаз, приоткрытым ртом, тонкими, но не злыми алыми губами. Какие ещё нужны были слова? Сердце в груди бешено колотилось, голова кружилась, и легкостью необъяснимой наполнилось всё его существо. Он сгрёб Майю в объятия. Именно сгрёб. Отыскал с закрытыми глазами её губы и вцепился в них как младенец рафаэлевский припал к груди русской Мадонны. Она ответила. Затрепетала и, обхватив его за поясницу, вжалась в него животом
Порыв необъяснимых чувств прошёл. Возвращалась ясность. Первой заговорила Майя:
Пойдём в туалетную комнату. Ты первый. В дальнюю кабинку. Я следом. Ничего не бойся. Туалеты в ресторанах общие. К этому все привыкли. Подозрений не вызовет. Они с Курилами не заметят нашего отсутствия. Иди.
Качнувшись, всё ещё под наваждением музыки, слов и чувств, Владимир повернулся к женщине спиной и побрел в туалетную комнату, что была в пяти метрах от них. Она оказалась просторной и чистой до идеальности, с ароматическим кондиционером. Зеркала с боков, фены для рук, умывальники с хромированными кранами. Всё помещение оказалось не меньше троллейбуса по длине и шире электрички в московском метро. Сразу за дверью справа раковины две в ряд. Слева в рост человека фарфоровые пристенки фонтаны слёз для тех, кто не нуждается в уединении в отдельных (трёх) кабинках, что располагались вдоль противоположной от купелей стены, сразу за умывальниками. Как и было сказано, Вовка отыскал дальнюю кабинку, зашёл в неё и почувствовал, что не зря. Время пришло. Можно, конечно, встать у стены. «А Майя войдёт? Нет, я уж лучше тут всё лишнее расплескаю». Так и сделал.
«А где же тут то, за что дёргать надо? Во дела! Мать честная! Одни кнопки и надписи по-японски! Матерь Божья! Сейчас дама придёт для любовного обряда, а у меня лимонный напи (-) ок в купели. Господи, помоги хоть раз!» Но, видно, не очень рассчитывал Вовка на силу Божью или милость. Вдарил разом по всем кнопкам и откуда-то сбоку в него брызнула струя. Облила брюки. Гнев Господень