Лебяжья поляна - Михаил Зайцев 3 стр.

А над речкою туманы,
А в туманах лодки,
Как в гостинице диваны
С люстрой посерёдке.

Ранним утром не до сна
И любовной ласки.
И летит в прогал блесна
Строить рыбам глазки.

Рыба прянет вдалеке,
Не видна, но слышно,
Что она живёт в реке
Радостно и пышно.

И серебряно вкусна,
С выкрутасом ловким
К ней летит моя блесна
С мыслью о поклёвке!

И туда ж блесна Петра
С шумом приводнилась,
Словно в тушу осетра,
Вся в мою вцепилась.

Тянем сцепку мы со дна,
Лодка с места сбилась
Бух! И Ванькина блесна
В наши две вцепилась.

Принагнусь лицом к реке,
В «млеко» тычусь взглядом:
Где там Ванька вдалеке?
Где тут Петька рядом?

Дождик сеет. Под сосёнкой
Старший гриб стоит с сестрёнкой.

Здравствуйте, сестрички!
Здравствуйте, лисички!
Хватит в листьях прятаться,
Я пришёл к вам свататься!

Не спешите торопиться,
Дайте дождиком умыться!
Нам, конечно, лестно
Ваше предложение,
Но сестра-невеста
Любит уважение.
Девица красавица!
Нужно ей покланяться.

Блики солнца на воде,
Как души мерцанье.
Знаки счастья? Быть беде?
Встреча? Расставанье?

Воспарение уже
В радости великой?
Ах, как солнечно душе
От мерцанья бликов!

И что тебе надобно в наших краях,
Чужая, залётная птица?
Подстрелят, поджарят на жгучих углях
И станут над сердцем глумиться.

А ты ведь как раз и мечтала сказать:
«К вам сердцем хотела прижаться»
Присолят и выдавят пальцем глаза,
В них чтобы не отражаться.

Ветром промозглым пронизана роща,
Ветер срывает цветастую медь
Листьев осенних, и листья не ропщут,
Просто летят, как и должно лететь.
К милой земле прикоснутся легонько,
Лягут смиренно, почти не дыша,
Осознавая: всё кончилось, только
Всё ещё теплится в теле душа.

Скорый дождик проскочил
Прямиком по даче.
Даже ног не замочил
След лишь обозначил.

Расписался, что здесь был,
Мол, уполномочен
Доложить: свершил полив
И полив закончен.

И за облаком исчез.
Видимо, по блату
В бухгалтерии небес
Получать зарплату.

Я шагаю лесом,
Солнышко палит.
Словно под навесом,
Белый гриб стоит
Прямо у опушки,
Под дубком, в траве,
Вся его макушка
В слипшейся листве.

Хватит, хватит хвастаться,
Что в зените дня
Ты от солнца спрятался,
А не от меня!

И имея навык
Горе-грибника,
Листья сдвину набок
С шляпки чудака

Ах, красавец, душка!
В золоте, строга,
Украшает ушко
Жёлудя серьга!

Праздник света и полёта
В сутолоке дней.
Не обидеть бы кого-то
Радостью своей.
Взмахом солнечной свободы
Сирых не задеть,
Под возвышенные своды
Всё лететь, лететь
Сердцем сладко замирая,
Звёзды привечать,
Во врата любви и рая
Робко постучать.
И присевши на порожек,
Глянуть вниз
               в земном краю
Среди множества дорожек
Отыскать свою

Мы и сами ведь с усами!
Потому под небесами
Чудеса творим
Крыльев нет, а мы парим!

И летит молва по свету,
Что счастливее нас нету:
Шмяк об землю как в кровать
Девок спелых целовать!

Рты поутру разеваем,
Хмуро морщимся, вздыхаем,
Что там говорить:
Вновь на небо, вновь парить.

Глянуть же с другого краю:
Небо всё же ближе к раю,
Ну а падать не впервой,
Даже если головой!

И так ежеутренне:
Мигом проснуться, словно с испуга,
И по-тя-нуть-ся!
Подумать о важном сегодня и разном.
И встать, и упруго
Присесть
Без лени
         и даже с энтузиазмом,
Слыша скрип сустава в колене.
Приёмник включить
И услышать последнюю весть:
В стране всё по-старому,
Нефть ещё в скважине есть.

И так ежеутренне:
Мигом проснуться, словно с испуга,
И по-тя-нуть-ся!
Подумать о важном сегодня и разном.
И встать, и упруго
Присесть
Без лени
         и даже с энтузиазмом,
Слыша скрип сустава в колене.
Приёмник включить
И услышать последнюю весть:
В стране всё по-старому,
Нефть ещё в скважине есть.

Утром с прутиком в руке
Я шагаю налегке
В тапочках и майке
По лесной лужайке.

Прутиком траву пригну,
Нечисть всякую вспугну.
Остальных под кроной
Трав густых
              не трону.

Ты куда идёшь, дружок,
Жук взлетел,
              словно божок,
В тапочках и майке
По лесной лужайке?
Я шагаю налегке
В гости к матушке-реке,
Чтоб воды напиться,
Чтоб водой умыться.

Мне бы тоже сбрызнуть очи,
Да жена ревнива очень.
Шаг в сторонку не ступить
Что тут делать?
                 Как тут быть?!

Как мне дальше с нею жить?
Всё жужжит, жужжит, жужжит

Мне тебя всем сердцем жалко,
И моя жена жужжалка

Падают, падают листья во мглу
Серой осенней погоды,
В каждом закутке и в каждом углу
Груды их прежней свободы.

Вот и к душе моей листик приник
И отогреться просит:
Здравствуй, мой верный
                               продрогший двойник,
Осень подкралась
Осень

Благослови меня, Господь,
Гордыню в сердце побороть,
Ты дай своё благословенье
Прожить мне в праведном смиренье.

Ах, как вчера я злом на зло
Врагу давнишнему ответил,
Как говорится: понесло
Ты это как бы не заметил.

Прости! То дьявол надо мной
В твою отлучку наклонился
И прошептал мой путь земной
Мне на ухо и удалился.

Гордыня въелась в сердце мне,
Мой путь мерцал в тяжёлом мраке
В величье, славе! В вышине
Я принял дьявольские знаки!

Я без тебя тогда не смог
В душе умерить искушенье.
Не покидай меня, Господь,
Ни на всю жизнь, ни на мгновенье.

А дорога впереди
Господи не приведи!
Черти, бесы,
Баба в ступе,
Словно муха в постном супе!
Олигархи в «мерседесах»
При народных интересах.
А за ними сам народ
Едет задом наперёд.
Едут все с иконкой Бога,
Всем уступчива дорога.
Светит всем одна звезда.
Едут, едут в никуда

К небу взгляд устремляю, к Богу
И земную свою дорогу
В хляби, пробках, с отчаянным матом
Не считаю счастливой, богатой.

Как и все, я иду, спотыкаюсь,
То смеюсь, то заплачу и каюсь,
Родниковой водицы попью
И опять на дорогу свою.

Ноги босы, разбиты. Ухабы
Расползлись по России, как крабы,
И она, как и я, спотыкаясь,
То смеётся, то молится, каясь.
И глаза обращает к Богу,
И к нему направляет дорогу.

Пасмурный, осенний
Дождик моросит,
Словно просо сеет
Дюжиною сит.

Я стою под грушей
С мокрой головой,
И боюсь нарушить
Капель разнобой.

Где он только не был,
Дождик обложной,
Но просыпал небо
Всё ж и надо мной.

От щедрот небесных
Кус пообещал,
Радугой-невестой
Душу засмущал.

Трава ещё благоухала
И славила житьё-бытьё,
Но дней осенних опахало
Уже коснулось щёк её.
Она с пригорка на поляны
Текла и вслушивалась в тишь,
И эти свежие румяны
Смущали душу только лишь.
Текла к ручью, в него смотрелась,
И куталась в туманный дым.
И отраженьем солнца грелась,
И отражением своим.

В текучке кропотливых дней
Меж неотложными делами
Всё чаще думаю о ней,
Родной моей, любимой маме.

Всплывут и станут мне видны
Мои проступки, ложь и «гордость».
И стон печали и вины
Из сердца вырвется. И кротость
Её меня как бы корит,
И угнетает, душу точит
А мать оттуда говорит:
«Не огорчайся, мой сыночек!»