Мне было сложно представить себе возросшие риски того времени. Кроме того, существовала вероятность, что чувства Пейтона ко мне угасли.
Чтобы выдержать все это, требовалось больше мужества, чем я предполагала до сих пор. Когда я действовала по своей воле, это могло мне стоить любви Пейтона. С другой стороны, Аласдер угрожал жизни всех, кто был близок мне. В том числе и Пейтону.
Принял ли это решение именно Аласдер? Может быть, он просто помог мне примириться с моим предназначением?
Почему ты доверяешь мне свое будущее? спросила я, потому что не могла поверить, что он отдаст свою жизнь в мои руки.
Аласдер убрал меч обратно в ножны, но от этого не стал выглядеть менее опасно.
Руна Кеназ говорит, что знание это сила и ответственность. Ты своими глазами видела, что было и что есть. Ты обладаешь знаниями, а значит, обязана использовать свою силу во благо.
Я горько рассмеялась. Если бы я действительно хотела сделать доброе дело, я должна была бы вонзить кинжал в грудь этому человеку, это было ясно.
Не смейся! крикнул он на меня. Разве ты не видишь, что все мы Ванора и Натайра, Каталь и его братья, Росс и все Кэмероны тоже жертвы? Конечно, я угрожаю тебе и твоей семье, но те перемены, которых я желаю, к лучшему. Так что делай, что я говорю, и я позволю тебе пройти сквозь время. Подумай об альтернативах! Он положил руку на рукоять меча, и я сглотнула. Тебе решать!
Холод пронизывал меня насквозь, и казалось, будто время бежит гораздо быстрее, чем обычно. Каждый вздох я делала с такой бешеной скоростью, что кислород как будто был израсходован еще до того, как достигал моих легких.
Предположим, я подчинюсь его непонятному требованию, что бы оно ни означало.
Мой мозг не мог охватить всех последствий такого поступка, но я уже знала, что Аласдер получит то, чего хочет. В конце концов, сегодня я держала в руках доказательство правдивости его слов. И на самом деле это и привело меня сюда.
Я верила в то, что видела собственными глазами в Авиморе, поэтому глубоко вдохнула и предоставила себя своей судьбе такой, какой она была мне предопределена. Решение принято.
Я выпрямилась, шагнула ближе к Аласдеру и твердо посмотрела ему в глаза. Я отразилась в его зрачках, но там была не та растерянная девушка, которая покинула Эдинбург сегодня утром в поисках ответов. Там стояла молодая женщина с решительным выражением лица. Готовая бороться и никогда не сдаваться. Женщина, которая знала, чего хочет.
Великан снова вытащил свой меч.
Ты потратила достаточно времени впустую. Иди к памятнику и делай то, что нужно, или
Я подняла кинжал и направила его точно в направлении горла Аласдера.
Не дави на меня! Я тоже сама кидаю кости своей судьбы, викинг! четко сказала я и подошла к памятному камню.
Аласдер схватил меня и повернул к себе. Его дыхание коснулось моего лица, и я почувствовала его сердцебиение, так близко он стоял ко мне. Мужчина вложил что-то в мою руку.
Прежде чем отпустить меня, он прошептал:
Я делаю это из любви, Саманта. Ты не мой враг и никогда не была им, но моя жизнь принадлежит Натайре. Передай ей это от меня!
Дрожа, я раскрыла ладонь: серебряный кулон на кожаном ремешке. Я сунула его в карман джинсов и сжала свой кинжал так крепко, что костяшки пальцев побелели. Я быстро полоснула острым лезвием и тут же почувствовала болезненный порез.
Не беспокойся, Аласдер, заверила я его. Я передам ведьме твой подарок, а затем убью ее!
Я прижала свою кровоточащую руку к камню и была почти рада, когда золотое свечение унесло меня в мучительно яркую глубину.
Темнота окутала меня, как спасительное одеяло. Прохлада ночи погасила яркое свечение моих конечностей, а влажный воздух успокаивал при каждом спасительном вдохе мои выжженные светом легкие.
Я дрожала. Что же я наделала? Неужели я снова переместилась во времени? Прежде чем впасть в панику от этой мысли, я вытеснила ее в глубину своего сознания и сосредоточилась на самом необходимом дыхании и подавлении надвигающегося обморока.
Сквозь боль я приоткрыла глаза, что стоило мне больших усилий, и пыталась разглядеть во мраке знакомые очертания. Я чувствовала себя так, словно упала в лифте в пропасть. Как будто сквозь мои кости прошла раскаленная сталь, а от столкновения с землей разрывался каждый внутренний орган.
Мой следующий вдох был преисполнен благодарности. Радость от того, что я все еще жива, волнами наполнила мою кровь эндорфинами и помогла подняться. Неуклюже я встала на четвереньки. Влажная трава и острые камни под руками привели меня в чувство, и страх слегка притупился. Кроме того, глаза постепенно привыкали к темноте.
Все будет хорошо попыталась я утешить себя. Или просто соврать самой себе.
Все будет хорошо? Что за чушь! Я снова отправилась в прошлое и не знала, где я а вернее, когда.
В последний раз, когда я через это проходила, творились ужасные вещи и опасность казалась моим постоянным спутником. Как пережить это снова?
Только та запись в церковной книге сохраняла веру в лучшее и оправдывала оптимизм. По крайней мере, сегодня я не умру, и хотя бы в этом плане моя жизнь в порядке.
Я убрала с лица волосы и опустилась обратно на мокрую траву. Путешествие во времени лишило меня сил, и свинцовая усталость заслонила собой даже страх перед моей невыполнимой задачей. Луна медленно ползла по небу, ветер нагорья пел мне свою древнюю песню, и в одном можно было не сомневаться: у подножия пяти сестер Кинтайла еще была надежда на любовь, которая сильнее времени и пространства.
Мне вспомнились слова Аласдера. Неужели я и была тем факелом, от которого займется пламя страниц истории, чтобы написать ее заново? Неужели путешествие с помощью памятника вновь привело меня в 1740 год? Или во время, когда проклятие уже свершилось, как я и подозревала? Найду ли я силы для того, чтобы снова решить эту задачу?
В темноте мой взгляд блуждал по памятному камню пяти сестрам. Еще долго смотрела я на него, прежде чем ровный шум ветра унес меня в царство снов.
Глава 7
На берегу озера Даич, сентябрь 1741Я снова проснулась в тумане, который казался таким густым, что едва ли можно было разглядеть руку перед собой. Как призрак, навис он над берегом озера и спрятал пять вершин. Каждый птичий крик, каждая набегающая на берег волна звучали так, словно в моих ушах была вата. Кусты, окружавшие меня, казались в этом неясном свете сгорбленными фигурами, и мне стало холодно. Влага проникла сквозь мою одежду, холодная утренняя роса впиталась в мою обувь.
Это туман. Всего лишь туман У меня вошло в привычку разговаривать с самой собой для успокоения. Я слишком хорошо помнила панику, накрывшую меня, когда я последний раз проснулась в таком непроглядном тумане. Как и тогда, я не могла позволить страху парализовать меня. Нужно сохранять хладнокровие.