Ататюрк: особое предназначение - Александр Ушаков 4 стр.


Провозглашая себя лидером мусульман мира, опираясь на мусульманское большинство в самой Турции, Абдул-Хамид II старался подавить представителей иных конфессий.

Обострился и национальный вопрос, и именно к периоду Зулюма относится начало преследования этнических меньшинств и, прежде всего, армян.

Серия убийств армян 18941896 гг. предзнаменовала надвигающийся геноцид.


Установив военно-полицейский режим в государстве, Абдул-Хамид II ввергнул империю в деспотию и тормозил её развитие.

Результаты не заставили себя ждать, и всего через три года после его вступления на престол Турция объявила себя банкротом.

Европейские государства-кредиторы мгновенно учредили ведомство Оттоманского долга и установили над страной финансовый контроль.

По сути дела это был смертный приговор.

По большому счету вопрос стоял даже не о деньгах, а о самом существовании Турции, поскольку «больного человека» не добивали по весьма прозаической причине: интересы слишком уж многих европейских стран пересекались в Османской империи.

Но было понятно и то, что рано или поздно, эти интересы начнут проводиться в жизнь.

Являвшая собою самые настоящие авгиевы конюшни, Османская империя давно нуждалась в своем собственном Геракле, ибо простым смертным на таких крутых поворотах истории подобные подвиги были не под силу.

Спасти империю не мог уже никто, а вот создать на ее дымящихся развалинах новое государство могло только чудо, или сказочный герой.

Почему сказочный?

Наверное, потому, что вылечить больного можно было только, оторвав у него мешавшую ему голову и создав на его все еще больном теле «новый порядок вещей».

Иными словами, совершить то, что простым смертным не дано.

И он появился, и не сказочный, а настоящий.

Его появление можно было назвать Провидением, требованием гегелевского Высшего разума, велением Истории, как угодно!

Но главное было в том, что он пришел в этот уже очень скоро ставший для него таким тесным мир.

В отличие от перевернувших в угоду Ленину учение Маркса большевиков, он на практике доказал правильность его теоретических рассуждений о развитии турецкого общества.

Заменил, разрушил и создал.

Заменил Коран, разрушил основы старого общества и на их руинах построил новое государство.


Но все это будет потом.

И, конечно, продолжавший бодрствовать Али Реза, не мог даже и помыслить о том, что, если сто с лишним лет спустя его более чем скромное имя и будет упоминаться в книгах, фильмах и учебниках истории, то произойдет это только благодаря тому самому малышу, который мирно посапывал в соседней комнате.

Ведь ни он сам, ни его жена ничего особенного собой не представляли.

Так, самые обыкновенные македонские турки.

Отец Али Ризы был коренным жителем Салоник и отличился единственно тем, что в 1876 году принял участие в стихийном возмущении мусульман, в результате которого были убиты французский и германский консулы.

Опасаясь ареста, дед Мустафы вынужден был скрываться в горах, где и умер семь лет спустя.

Куда больше в Салониках был знаменит дядя Али Ризы по отцовской линии, Мехмед, работавший учителем начальной школы.

Выделялся он необычайным цветом бороды и знанием Корана, за что и получил прозвище Кырмызы Хафыз Красный знаток Корана.

А вот сам Али Риза особыми талантами не блистал, а посему и перебивался в должности мелкого чиновника.

Сначала в управлении мусульманскими религиозными обществами вакуфами, а затем в таможенном ведомстве.

В 1874 году он был назначен комендантом таможенного караульного поста на турецко-греческой границе в поселке Чайагзы, куда по бурным горным рекам сплавлялся с отрогов Олимпа заготовленный на экспорт лес.

Али Риза должен был бороться с контрабандой, и занятие это было не только весьма беспокойным, но и в высшей степени небезопасным.

Если с чем ему и повезло, так это с женой.

Однако успешно занимавшийся торговлей и имевший свою землю отец невесты мечтал о куда более выгодной партии для своей дочери и встретил предложение мелкого чиновника в штыки.

И только заступничество давшего бедному жениху на положенный в таких случаях выкуп деньги сводного брата невесты Хуссейна-аги помогло тому сломить сопротивление непреклонного родителя.

С будущей женой Али Риза увиделся только на свадьбе и остался очень доволен увиденым.

Совсем еще юная, всего пятнадцать лет, Зюбейде, с ее редкими для турчанок светлыми волосами и голубыми глазами, была куда как хороша.

С будущей женой Али Риза увиделся только на свадьбе и остался очень доволен увиденым.

Совсем еще юная, всего пятнадцать лет, Зюбейде, с ее редкими для турчанок светлыми волосами и голубыми глазами, была куда как хороша.

После свадьбы Зюбейде поселилась в родительском доме Али Ризы, а он сам отправился в Чайагзы.

Но уже очень скоро, не выдержав раздельной жизни с молодой и красивой женой, он увез ее в свое глухое горное селение.

И хотя Зюбейде-ханым совсем не горела желанием сменить благоустроенный городской дом на убогую хижину в горах, перечить мужу она не осмелилась и, наступив на горло собственной песне, отправилась в добровольную ссылку.

За прожитые в быстро осточертевшем Зюбейде Чайагзы три года у них родилось двое сыновей, но Всевышний призвал их к себе.

И вот теперь все их надежды были на только что появившегося на свет Мустафу.

Али Риза еще раз поздравил себя с рождением сына, выпил последнюю рюмку и через несколько минут уснул.

Оставим счастливое семейство и мы.

Но уже очень скоро мы снова вернемся к маленькому Мустафе и вместе с ним проживем, может быть, не очень долгую, но насыщенную событиями жизнь, вместе с ним познаем горечь поражений и радость побед, тоску одиночества и мучительные раздумья

Книга первая

РОДИНА И СВОБОДА

Невелика ценность человека, думающего больше о самом себе, нежели о счастье родины и нации.

Мустафа Кемаль Ататюрк

Глава I

Как и солдатами, великими не рождаются, и, словно подтверждая эту простую истину, маленький Мустафа ничем не напоминал собою будущего героя, а если чем и отличался от своих сверстников, так это только еще большей капризностью и непослушанием.

Но ослепленная любовью мать прощала ему все и спешила исполнить любую его просьбу.

А стоило ей только повысить на сына голос, как в его глазах мгновенно загорался недобрый огонь, и тогда ей казалось, что на нее смотрит не маленький ласковый волчонок, а способный на все матерый волк

Пройдут годы, и уже совсем другие люди отметят удивительную способность глаз Мустафы менять свою окраску в зависимости от испытываемых им чувств.

Темневшие в минуты хорошего расположения духа, они становились почти стальными в минуты наивысшего нервного напряжения, как это бывало на фронтах.

«Глаза, дающие тон всему его облику,  писал в своих воспоминаниях полпред РФСР в Турции С.Аралов,  стальные, выражающие сильную волю.

Мне приходилось присутствовать при решении м боевых задач: тогда его глаза, казалось, не видели собеседника».

Когда мальчику исполнилось всего шесть лет, между родителями разгорелись ожесточенные споры о его будущем.

Правоверной из правоверных Зюбейде-ханым хотелось видеть сына духовным лицом, а куда более просвещенный Али Риза горел желанием отдать его в светскую школу.

 Отец мой,  вспоминал Ататюрк,  придерживался либеральных взглядов и прозападной ориентации, не принимал никакой религии. Он предпочитал светские школы в отличие от матери, которая настаивала на том, чтобы я получил мусульманское религиозное образование

Дабы не обижать жену, Али Риза принял соломоново решение.

В положенный день ходжа отвел Мустафу в медресе, а через неделю отец перевел его в знаменитую на все Салоники светскую школу Шемси-эфенди.

И больше всех этому переходу радовался сам Мустафа.

Уж очень ему не понравилось сидеть на коленях в полутемной комнате и, заучивая наизусть суры, то и дело получать удары указкой от ходжи.

Но существует и другая версия перехода Мустафы в светскую школу.

Согласно ей подрастающий волчонок впервые показал свои острые зубы и в одно далеко не такое прекрасное для матери утро наотрез отказался ходить в медресе.

Для Зюбейде-ханым это было настоящим ударом, и чего она только не делала, чтобы наставить взбунтовавшегося сына на путь истинный.

И грозила, и требовала, и умоляла.

Но Мустафа был непреклонен.

И кто знает, может быть, именно эти часы, проведенные в полутемной комнате за насильственным изучением сур, породили в мальчике ту неприязнь к служителям культа, которую он пронес через всю свою жизнь.

Матери пришлось уступить, и, к великому ее огорчению, белоснежное одеяние, ветка вербы и позолоченный тюрбан за их полной ненадобностью были навсегда убраны в старый шкаф.

Маленький бунтарь с превеликим удовольствием отправился в светскую школу того самого Шемси-эфенди, о которой говорил Али Риза на памятном для всех семейном совете.

Назад Дальше