Остановись, Арей! крикнула она.
Прочь! В сторону! прорычал он, не опуская меч.
Красивые губы ее тронула презрительная усмешка:
Ты забываешься, Арей. Ты так долго не заглядывал на ОЛИМП, что, наверно, забыл, кто я?
Арей швырнул меч на землю и демонстративно отряхнул руки. Он вовремя вспомнил, что в разговоре с Афиной ни в коем случае нельзя горячиться. Она только этого и ждет: пользуясь возбуждением собеседника, когда ясность рассудка изменяет ему, коварная богиня с помощью своей изощренной логики выставляет его в дураках, а потом, нажаловавшись отцу, добивается еще, чтобы у нее просили прощения.
А, это ты, сестрица. Он окинул ее насмешливым взглядом. Тебя и в самом деле не узнать. Ты что-то так раскраснелась
Это было ее слабое место. Афина всегда кичилась аристократической бледностью своего лица, хотя, говорили, что она добивается нужного эффекта с помощью пудры, которую под покровом ночи добывает в будуарах микенских красавиц.
Ну вот что, Афина закусила губу. Безусловно, ее покоробила нарочитая фамильярность Арея, но все же она несколько убавила тон: Ну вот что, не пристало нам, бессмертным, проявлять низменные инстинкты, достойные лишь этих полудиких людей. Ты, Арей, совсем не бережешь себя, слишком много времени проводишь среди них. Так немудрено чем-нибудь заразиться она брезгливо повела носом. И потом, ты усваиваешь их отвратительные манеры. Вот и за меч уже хватаешься чуть что совсем как они. Впрочем, я рада тебя видеть, давно ты здесь? Заботливым материнским жестом она стряхнула что-то с его плеча.
Желает знать, не видел ли он, что и она, Афина, подвержена проявлению «низменных инстинктов», понял Арей.
Да нет, только что приземлился, он махнул в сторону могилы Мирины. Пролетал а тут такое творится Я, конечно, не удержался потупил голову Арей.
Ах, Арей, Арей, ты неисправим, ласково пожурила его сестра. Она взяла его под руку и повлекла куда-то сквозь битву. Колесницы, вызванные ей, тихонько катились сзади. Не забывай, прежде всего ты наблюдатель Наблюдать и запоминать факты вот твое дело. А уж вмешиваться в события позволительно только Дию
Что же тогда здесь делаешь ты? не удержался Арей.
Я исполняю его волю, ответила Афина, небрежно, как густую траву, раздвигая перед собой бушующие толпы людей. Учти, Дий тобой недоволен. Мне это доподлинно известно. Откуда-то он узнал, что люди называют тебя богом войны, представляешь? Говорят, мол, где появляется Арей, там начинается битва. Тебя все боятся. Что ты на это скажешь?
Арей негромко выругался от досады.
Что ты сказал? не поняла Афина.
Я говорю, что как раз наоборот: я появляюсь там, где начинается битва. И в этом нет ничего странного. Ведь мое дело изучать историю людей. Я не виноват, что их история это сплошные войны.
Они остановились на возвышенном берегу Скамандра. Здесь было значительно тише. Основные события сражения разворачивались в отдалении.
Как бы то ни было, вздохнула Афина, держись от битвы подальше. Учти, я желаю тебе только добра. Надеюсь, ты в этом не сомневаешься?
Нет, не сомневается, заверил ее Арей, и она, очаровательно улыбнувшись ему напоследок, ласково потрепав по плечу, озабоченно гудящей пчелкой улетела прочь.
Арей, вздохнув, сел на камень. Битва продолжалась.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Битва продолжалась и, словно притягиваемая Ареем, начала постепенно смещаться в его сторону. Из пыльных облаков, из мятущейся людской массы вылетали колесницы, за ними, под тучами стрел, матово взблескивая щитами, огненно вспыхивая доспехами, выползали колонны воинов; они схлестывались, переплетались узлами, рвались на части и, яростно противоборствуя друг другу, снова исчезали в облаках пыли, откуда в скором времени опять вылетали колесницы и выползали сильно поредевшие колонны воинов, так эта звенящая, громыхающая кутерьма приближалась к Арею.
Скоро его внимание привлек к себе воин из числа данаев. Как Арей, казалось, притягивал к себе битву, так и этот могучий боец притягивал к себе воинов противника. Он сражался пешим, желающие сразиться с ним волнами накатывались на него и, будто разбившись о скалистый утес, смиренные, обессиленные бежали прочь. Это был великолепный образец человеческой расы. Ни ростом, ни физической силой он, пожалуй, не уступал бессмертным. Зато большинство бессмертных наверняка уступило бы ему в бесстрашии и отваге.
Нет, не сомневается, заверил ее Арей, и она, очаровательно улыбнувшись ему напоследок, ласково потрепав по плечу, озабоченно гудящей пчелкой улетела прочь.
Арей, вздохнув, сел на камень. Битва продолжалась.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Битва продолжалась и, словно притягиваемая Ареем, начала постепенно смещаться в его сторону. Из пыльных облаков, из мятущейся людской массы вылетали колесницы, за ними, под тучами стрел, матово взблескивая щитами, огненно вспыхивая доспехами, выползали колонны воинов; они схлестывались, переплетались узлами, рвались на части и, яростно противоборствуя друг другу, снова исчезали в облаках пыли, откуда в скором времени опять вылетали колесницы и выползали сильно поредевшие колонны воинов, так эта звенящая, громыхающая кутерьма приближалась к Арею.
Скоро его внимание привлек к себе воин из числа данаев. Как Арей, казалось, притягивал к себе битву, так и этот могучий боец притягивал к себе воинов противника. Он сражался пешим, желающие сразиться с ним волнами накатывались на него и, будто разбившись о скалистый утес, смиренные, обессиленные бежали прочь. Это был великолепный образец человеческой расы. Ни ростом, ни физической силой он, пожалуй, не уступал бессмертным. Зато большинство бессмертных наверняка уступило бы ему в бесстрашии и отваге.
В конце концов пыл наступающих иссяк. Воин оказался в центре круга, границы которого отваживались пересекать лишь стрелы и дротики. Да и тех было немного, ибо, казалось, выдохлись, подустали и данаи, и троянцы. Тут бы им и закончить свою распрю, хотя бы отдохнуть до утра, но вдруг в свободное пространство круга вылетела колесница. Колеса ее вращались так быстро, что обитые медью спицы слились в сплошной сияющий диск. В кузове находилось двое; один управлял колесницей, другой целил копьем в прикрывшегося щитом воина.
Мощь руки, метнувшей копье, сложилась со скоростью колесницы. Копье насквозь пробило щит и ударилось о латы воина. Сам он, однако, остался невредим. Отшвырнув ненужный теперь щит, он мгновенно послал свое копье навстречу колеснице. И снова скорость копья сложилась со скоростью колесницы. Воин, метнувший первым, еще не успел и распрямиться; копье пронзило ему голову возле носа, отсекло язык и вышло под подбородком. Загремев латами, он рухнул на землю.
Ликующие данаи кинулись к своему товарищу. Троянцы же словно окаменели. Лишь тот, оставшийся в колеснице, рвал вожжи, стараясь быстрее развернуться, чтобы опередить врагов, спешивших к поверженному воину. Он выскочил на ходу и, яростный, грозный, скорбный, остановился у неподвижного тела, готовый защищать его даже после смерти.
Данаи не заставили долго ждать. Подталкивая друг друга, с криком и бранью они кинулись на троянца, облепили его со всех сторон, но тот устоял. Несколько человек с визгом откатились и замерли, остальные в беспорядке отступили. Тут пришли в себя и другие троянцы; немного поколебавшись, они бросились на помощь товарищу. Вдруг просвистел камень и ударил сражавшегося воина в бедро. Подлый удар! Троянец зашатался, упал на колено, выпустил копье; голова его склонилась вниз, могучая рука уперлась в землю, будто пытаясь удержать темную громаду, неотвратимо надвигающуюся на него. Однако другая рука тонкая и нежная вовремя остановила ее.
Облако, в котором появилась Афродита[25], было таким прозрачным, что Арей не сразу и рассмотрел его. Сначала он увидел ее хрупкую фигуру, закутанную в длинный плащ, и только потом обнаружил облако, заметное лишь по незначительному дрожанию воздуха, искажавшему пространство позади него. Это значило, что энергии у нее слишком мало, что облако способно было лишь перенести легкое тело, но предохранить от разящих ударов копий и стрел навряд ли. К счастью, она догадалась укрыться плащом он был тонкий, но для холодного оружия непробиваемый. «Хорошо хоть так», почувствовав, что у него мгновенно пересохло во рту, подумал Арей. Хорошо хоть так, а то ведь с ее беспечностью она могла опуститься на Землю в пеплосе[26] или модной короткой тунике, как это делает Артемида[27]. Но ведь та в случае чего может постоять за себя. Стрелы же Афродиты, насколько понимал Арей, предназначались вовсе не для самозащиты. «Черт бы побрал этих красавиц с их легкомыслием! Они, кажется, думают, что ристалище это наиболее подходящее место для демонстрации моделей одежды», неожиданно разозлился Арей. Взволнованный, он поднялся со своего камня, рука его снова скользнула к левому бедру и снова наткнулась лишь на пустые ножны Он выругался и, чуть успокоившись, опустился на камень. Собственное волнение было непонятно ему. Ну кто для него эта девчонка? Они еле знакомы, да и видел-то он ее всего несколько раз, и встречи эти были малоприятны как для него, так и для нее наверно.