В протесте по этому делу, составленном в порядке надзора в 1958 году Главным военным прокурором генерал-лейтенантом А. Г. Горным, сказано: «Все они на следствии показывали только о том, что, собираясь вместе у кого-то на квартире в семейной обстановке, занимались распитием спиртных напитков, танцами и вели разговоры на бытовые темы (об очередях за дефицитными товарами, о случаях некультурного обслуживания покупателя, о взаимоотношениях на службе с начальниками и т. п.)»43.
Между тем, эти «вечеринки», в соответствии со сложившейся к тому времени в ОГПУ практикой, были квалифицированы как «наличие контрреволюционной организации в Морских силах Черного моря». Уголовная ответственность за это предусматривалась статьей 5811 УК РСФСР. В качестве довеска некоторым также вменили статью 5810 УК РСФСР (контрреволюционная агитация и пропаганда).
Все фигуранты дела были признаны виновными и осуждены: Н. Ю. Авраамов, К. К. Немирович-Данченко и В. К. Юшко к расстрелу44, остальные к лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях. Офицерских жен приговорили к лишению права проживания в 12 городах страны сроком на 3 года каждую.
Известно, что большинство военных моряков, осужденных по этому делу, досрочно освободили от отбывания наказания в конце декабря 1931 года. Они были восстановлены на флоте, продолжили службу. Но через несколько лет очередной, более мощный репрессивный вал, снова накрыл этих людей.
Репрессии не обошли стороной и офицеров подплава.
Борису Семеновичу Сластникову и Владимиру Константиновичу Юшко удалось выжить в адской мясорубке 30-х годов. Оба стали капитанами I ранга. В. К. Юшко, преподававший после освобождения в Учебном отряде подводного плавания им. Кирова, был подвергнут очередному аресту в октябре 1938 года. Но в марте 1941 года, после прекращения дела, его возвратили в ВМФ.
Б. С. Сластников в 19341938 годах проходил службу уполномоченным Постоянной комиссии по приемке кораблей. В мае 1936 года возглавил комиссию по приемке подводных лодок во Владивостоке, в этом же году был награжден орденом Ленина. Репрессивный молох настиг его уже после войны в 1947 году, когда он являлся начальником отдела Военно-морского училища им. Фрунзе. Б. С. Сластникова приговорили к ссылке и отправили в Красноярский край, откуда он возвратился лишь в 1953 году.
Более трагично сложилась тюремная эпопея Константина Константиновича Немировича-Данченко. Он родился в 1896 году в гор. Стародуб Черниговской губернии, доводился известному театральному режиссеру племянником. В 1915 году поступил в Морское училище в Петрограде, которое не закончил в связи с расформированием после революции всех военно-учебных заведений. После окончания в 1925 году класса подводного плавания служил на Черном море, пройдя путь от минера до командира подводной лодки.
Сотрудники Особого отдела арестовали Немировича-Данченко 15 ноября 1930 года как участника офицерской монархической организации, который «вел активную разрушительную работу в Балтфлоте». Как уже сказано, расстрел был заменен ему в декабре 1931 года на 10 лет лагерей. В том же месяце, за несколько дней до Нового года, случилось неожиданное освобождение от дальнейшего отбывания наказания.
К. К. Немирович-Данченко получил назначение преподавателем в Учебный отряд подводного плавания в Кронштадте, а в октябре 1932 года стал командиром ПЛ «Большевик» (Б-3). В 1935 году возглавил 26-й дивизион 3-й бригады ПЛ Балтийского флота, который через год стал лучшим на Балтике.
23 декабря 1935 года капитан 2-го ранга Немирович-Данченко за заслуги в деле организации подводных вооруженных сил был награжден Орденом Ленина. А еще через год подплав начали сотрясать массовые аресты.
В тюремных застенках оказались тогда: начальник штаба 1-й бригады ПЛ Балтфлота В. П. Рахмин (Луценко), командир 3-го дивизиона той же бригады П. А. Штейнгаузен, командир ПЛ «Искра» 11-го дивизиона той же бригады В. Н. Симановский (все трое расстреляны 18 января 1938 г. по решению Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР)45, командиры 23-го дивизиона 3-й бригады Н. С. Подгородецкий (расстрелян 25 января 1938 г. по решению Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР) и С. П. Зброжек (расстрелян 21 сентября 1938 г. по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР), начальник штаба 2-й бригады ПЛ Л. П. Яковлев (умер в тюрьме 25 октября 1939 г.), и другие.
Многие из арестованных были приговорены к лишению свободы, но затем дела были прекращены и подводников перед войной восстановили в кадрах ВМФ. Среди них начальник штаба 3-й бригады А. А. Асямолов, командир 11-го дивизиона 1-й бригады ПЛ КБФ Б. А. Секунов, начальник подводного отдела штаба флота Н. А. Жимаринский, и другие.
К. К. Немировича-Данченко арестовали 6 февраля 1938 года. Позднее его дело объединили с делом командира 3-й бригады ПЛ Балтфлота капитана 1 ранга А. А. Пышнова. Их жестоко избивали. Оба признали вину в контрреволюционных преступлениях, которые не совершали.
Прокуратура ВМФ неоднократно отказывалась утверждать обвинительное заключение по этому делу, шитому белыми нитками и направляла его на доследование.
19 июня 1938 года К. К. Немирович-Данченко был приговорен Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР к расстрелу. Но приговор не был приведен в исполнение. Даже в те годы институт прокурорского надзора в отдельных случаях напоминал о своем сосуществовании. К. К. Немирович-Данченко был включен в список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР от 25 сентября того же года. Он обвинялся в том, что, будучи завербованным в антисоветский военный заговор А. А. Иконниковым, по его заданию проводил вместе с А. А. Пышновым «подрывную работу в подводном флоте», в частности, «в 1936 г. составил завышенный отчет автономного плавания ПЛ с расчетом на поражение их в военное время, в 1937 г. по заданию Пышнова разработал план сдачи дивизиона ПЛ противнику»46.
Дело поступило в военный трибунал Балтийского флота. 1 октября 1938 года состоялся суд под председательством диввоенюриста В. А. Колпакова.
Трибунал приговорил А. А. Пышнова и К. К. Немировича-Данченко к 10 годам лагерей каждого, с конфискацией имущества и лишением воинских званий. Однако 11 декабря 1939 года этот незаконный приговор был отменен Военной коллегией Верховного суда Союза ССР.
После доследования дело в трибунал больше не направлялось. 4 января 1941 года Немирович-Данченко и Пышнов были заочно приговорены Особым совещанием НКВД СССР к 8 годам лагерей каждый.
В воспоминаниях одного из узников Гулага Л. С. Полака можно встретить строки, посвященные Немировичу-Данченко и другим следовавшим с ним по этапу подводникам. Полак писал: «Среди политических было три капитана подводных лодок. Один остался в моей памяти тем, что он как будто был племянником (или приемным сыном) известного режиссера Немировича-Данченко, он носил эту фамилию. Замечателен он был тем, что развлекал нас следующим образом. Когда он плавал еще не на подводной лодке, а на эсминце, кажется, он побывал в Японии, и ему на тыльной части кисти левой руки в области большого пальца вытатуировали ящерицу, так, что ее голова приходилась на большой палец. Когда он шевелил пальцем, шевелилась и она, было полное впечатление, особенно при плохом освещении, что это вцепившаяся в него какая-то игуана Обвинение предъявлялось стандартно-идиотское: они хотели взорвать свои лодки. При этом никого не волновал вопрос, что они же там были и сами. Об этом идиотстве не стоит и говорить»47.
Согласно архивной справке в материалах дела, К. К. Немирович-Данченко умер в лагере 6 марта 1942 года. А. А. Пышнов вышел на свободу только в 1957 году. Он оказался долгожителем. Скончался в 1993 году, в возрасте 93 лет. Писатель Н. Черкашин встречался с ним в декабре 1987 года и подробно описал его воспоминания48.
Наш следующий рассказ о легендарном подводнике Александре Алексеевиче Иконникове. Он вместе с командиром 13-го дивизиона 1-й бригады подводных лодок Балтийского флота В. С. Воробьевым проходил по другому делу. Но оно было связано с делом К. К. Немировича-Данченко.
Это дело военный трибунал флота также рассмотрел в октябре, и также 11 декабря 1939 года Военная коллегия отменил незаконный приговор. А 5 марта следующего года, перед направлением на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, эти дела были объединены в одно, поскольку все четверо обвиняемых «до ареста имели преступные связи»49.
Реабилитация всех лиц, осужденных в 1931 году по «делу 23-х», состоялась 29 мая 1958 года50.
В заключение остается сказать, что многие герои этой книги подвергались арестам по несколько раз. Однако А. А. Иконников стал по этой части абсолютным чемпионом. Чекисты арестовывали его за время службы восемь раз (по другим данным 9 раз).