Васильев подписал.
Это все?
Теперь все. Прощайте, товарищ командир.
Удачи.
Командир пригласил корнета к себе.
Прошу вас в мои апартаменты, если это можно так назвать на бронепоезде.
Они вошли. Небольшой стол, карандаши и карта на нем. Две лавки, накрытые шинелями.
Садитесь, корнет.
Лабунский сел.
Служили в артиллерии? Здесь так написано.
В кавалерии. Но и в артиллерии немного понимаю.
А мне до зарезу нужны артиллеристы. Людей нет. Вернее всякой швали достаточно, но вот специалистов нет. А местный ВРК занимается ерундой! Спорят, доказывают друг другу что-то. Стреляют опытных командиров. Тех, кто фронт прошел. А назначают кого? Бывшего вахмистра могут поставить полком командовать. А он и с десятком людей не сладит, не то что с тысячей. А пулеметчики? Горе, а не солдаты.
Вы давно в армии, товарищ Васильев?
У красных? Два месяца.
По убеждениям?
Бывший подпоручик внимательно посмотрел на Лабунского.
С чего вы этим интересуетесь? А-а! Вас прислали не просто так. Я понимаю. Только сколько можно меня проверять?
Думаете, что мне поручено вас проверить? Нет. Уверяю вас. Я такой же как и вы офицер. Воевал на фронте. Пусть я согласился служить у красных, но в шпионы не нанимался.
Где воевали?
На северо-западном в кавалерийской бригаде генерала Осипова.
А я на юго-западном у генерала Брусилова. Войну начал вольноопределяющимся.
В артиллерии?
Сначала в пехоте. Затем служил на бронепоездах. Потому меня сюда и направили. Как большевики узнали по мое прошлое, так сразу и сунули назначение.
Значит не доброволец?
А что значит доброволец? По документу и вы добровольно пошли на службу в армию Донской Советской Республики. И я доброволец вроде вас. Отказаться значит признать себя врагом. А с врагами они не церемонятся. Я повидал здесь всякого.
А я к вам прямо из тюрьмы, где мне и приговор зачитали.
Расстрел?
Да. Но предложили выход. А вот остальных в камере завтра поставят к стенке.
Много?
Двадцать офицеров. Без суда. Ибо ту комедию, что они выдают за суд, так назвать нельзя. Я ведь ничего не сделал против их революции. Разве однажды неудовольствие высказал.
Неудовольствие?
По поводу большевистского мира с немцами. Но это было не здесь. В Москве.
Теперь и за меньшее стреляют. Но нынче к городу подходят части белых. Только вот кто? Наши комиссары не знают.
Тогда ни подпоручик Васильев, ни корнет Лабунский еще ничего не знали о Румынском походе полковника Дроздовского, который начался 11 марта 1918 года, когда отряды «дроздов» выдвинулись из Румынии на соединение с частями Добровольческой армии генерала Корнилова. Это был первый этап Белого движения на Юге России. Все еще только начиналось
Глава 2
Взятие Ростова
В упор по толпе разномастного сброда
За девичью честь, за поруганный кров,
За будущий мрак «ледяного» похода,
За небо в застывших глазах юнкеров.
Ростов
Май, 1918 год.
На подступах к городу.
4 мая. 1918 год.
22 часа.
4 мая на 22 часа Дроздовский назначил штурм Ростова. Всем командирам были даны точные указания по направлениям атаки. Военно-революционный комитет Донской республики так не выработал никакого плана действий. Красные не ожидали от Дороздовского быстрых действий. Сведения от разведки, которые все же поступили, не сообщали о сосредоточении больших сил белых у города. Поэтому военный комиссар республики полагал, что Дроздовский станет ждать подкреплений.
Но ночью к городу скрытно подошла сотня казаков есаула Фролова. За ней две стрелковые роты 1-го офицерского полка. Капитан Нилов на броневике «Верный» выдвинулся на позицию. Его задача прорваться на вокзальную площадь и прикрыть огнем пулеметов наступающую пехоту.
Есаул Фрололв отдал приказ казакам:
Чтобы тихо было! Ни шума, ни звука! И никому не курить! В темноте огоньки издали видать.
А, правда, что в городе красных больше десяти тысяч? спросил молодой казак.
Болтай меньше. Стратег! Коли сам Дроздовский нас сюда послал, стало быть, победим.
Да я разве что говорю? Спросил только.
Саблей будешь говорить с красными.
«Верный» ехал на минимальной скорости, держась за казаками.
Видал, какая штука за нами едет? Фролов показал на броневик.
Видал.
Вот и не думай о тысячах красных. Управимся. Главное чтобы сторожевые заставы шума не подняли.
Дак нет никаких застав, сказал урядник. Двое моих только вернулись, господин есаул. В пригороде даже караулов нет.
Быть не может! Может засаду готовят?
Нет. Они не ждут нас, есаул.
Тогда действуем по приказу.
На деле заставы у красных были, но часовые спали на постах и приближения казаков никто не заметил. Казаки вошли в город, и только после этого Фролов подал сигнал. Вслед за ним двинулись части конного дивизиона с конно-горной батареей и броневик
Михаил Гордеевич Дроздовский всматривался в темноту. Ночная атака давала ему преимущество и если кавалерия выполнит приказ (а этом он не сомневался. Её вел сам полковник Войналович), то красные растеряются, учитывая, что командиров с опытом сражений в городе у них не было.
Командир отдельного флотского отряда полковник Жебрак-Русанович и подполковник Туркул были рядом с Дроздовским.
Есаул Фролов подал сигнал.
Началось! сказал Туркул.
Влади послышались выстрелы. Это заработали пулеметы броневика «Верный»
Ростов, вокзал.
22 часа.
Бронепоезд «Пролетарий».
Командир бронепоезда в сопровождении Лабунского вышел на перрон.
Что там такое? спросил он пробегавших мимо солдат.
Стреляют в пригороде!
Пулеметы работают, товарищ командир!
Васильев оглянулся на Лабунского.
Все по местам! отдал он приказ. Нам стоит вернуться на пост, товарищ Лабунский.
Неужели штурм?
Там видно будет. Хотя пулеметные трели говорят именно об этом. Будем ждать приказа.
Мне стоит отправиться на свой пост к артиллеристам.
Зачем?
Что вы сказали, товарищ Васильев?
Я спросил зачем? Неужели
Командир бронепоезда не договорил. Рядом с ними возник человек в кожаной куртке в сопровождении пяти солдат.
Где командир бронепоезда? строго спросил он.
Он перед вами! Что вам нужно, товарищ?
Уполномоченный комитета по борьбе с контрреволюцией Гусев. Прибыл по приказу комиссара товарища Шамова. Здесь ли находится Петр Лабунский?
Я здесь.
Я должен доставить вас в тюрьму, товарищ. Есть особый приказ
Васильев прервал чекиста:
Вы не слышите выстрелов, товарищ Гусев?
И что с того? Приказа это не отменяет!
А я думаю, отменяет. Судя по всему, белые начали штурм города. И мне нужен командир артиллерии бронепоезда.
У меня приказ, товарищ Васильев.
А у меня обстоятельства, товарищ Гусев. Приходите после того как мы отобьем атаку.
Я смогу применить силу! рука Гусева потянулась к поясу с револьвером.
Не советую вам этого делать, товарищ уполномоченный. Приходите после. Если это после наступит.
Что вы хотите сказать, товарищ?
Вон там! сказал Васильев. Они пишут будущее пулеметными очередями. И ныне всем стоит присоединиться к ним, если хотим, чтобы наше будущее наступило.
Выстрелов стало больше. Гусев понял, что командир бронепоезда прав. Это начался штурм. Он махнул рукой и побежал в сторону здания вокзала в штаб.
Вам повезло, корнет. Белые вовремя начали штурм. Идемте внутрь.
Команда бронепоезда заняла места, но большого энтузиазма защищать станцию не было ни у кого.
А вы собрались отправляться на пост, корнет. Хотите чтобы приказ о вашем расстреле привели в исполнение?
Нет.
Тогда будем надеяться, что белые, кто бы они ни были, город возьмут.
Мы не станем стрелять?
Именно так. Я вам признаюсь, что готов снова стать подпоручиком в русской армии. А вы?
Обстоятельства складываются так. Лучше воевать против большевиков, чем на их стороне.
Мое мнение полностью совпадает с вашим, корнет. Да и признаться ни черта не видно. Как воевать в таких условиях? Будем ждать.
Будем. А что ваши люди?
Солдаты? Уверен, что большого желания защищать Донскую республику вы здесь не встретите
Вокзал.
22 часа 30 минут.
Гусев добрался до штаба и срочно связался по телефону с Шамовым.
Товарищ Шамов?
Кто говорит? послышалось на другом конце.