АМАТЕТЕЛ - Евгений Воробьев 2 стр.


Подошёл официант и расставил на столике заказ. Мария принялась за огурцы, а Крысогенов налил себе из графина и, сделав выдох, выпил одним глотком большой фужер.

 Профессионально,  улыбнулся Мальчик.

 Экзистенциально,  ответил Крысогенов, отрезал от отбивной добрый кусок и отправил его в рот. Не переставая жевать, поинтересовался у Марии:

 Мария, а вы читали Кама Сутру?

 А Вы опять,  покраснела Мария.

 Что опять?

 Меня конфузите.

 Ах, извините, хотел беседу поддержать.

 Прожуйте сперва, а уж потом беседуйте,  вступил в разговор Мальчик.  Вы мне слюной на манжету брызнули.

 Прошу пардона,  невозмутимо извинился Крысогенов и снова налил себе полный фужер.

 Вы  пьяница?  удивилась Мария.

 Нет, это для храбрости, что-то меня мандражит,  смутился Крысогенов и опрокинул в себя содержимое фужера.  Ух,  вздохнул он.  Хорошая.

Отрезав от отбивной, посмотрел на Марию, которая сделала глоток коктейля, ухмыльнулся, хотел что-то сказать, но промолчал. Принялся усердно жевать телятину.

Оркестр доиграл, и музыканты, побросав инструменты, устремились к столику, где их заждались уже абсолютно «никудышные» проститутки.

Мальчик вынул из жилетного кармана часы и, взглянув на них, сказал:

 Ну, пора, спасибо за приятное общество, должен откланяться. Дела.

Он встал, взял со столика букет и направился к выходу.

 А портсигар?  крикнул вдогонку Крысогенов.

 Не нужен,  не оборачиваясь, махнул рукой Мальчик и вышел из зала.

 Странноватый юноша,  задумчиво пробормотала Мария.

 Пидор,  бросил Крысогенов, выливая из графина остатки.  Ой, сори, гей.

 Думаете

 По лицу видно, да бокал в помаде. На губах-то стёрлась

 Наверное, Вы правы,  Мария допила коктейль.

 Крысогенов опрокинул последнюю дозу, и, дожевав отбивную, спросил:

 Ну что, в Синематограф?

 Да, пожалуй, пора, только вот в уборную зайду, оправиться надо,  смущённо сказала она и удалилась.

 Понимаю,  тихо сказал ей вслед Крысогенов и ущипнул за ягодицу проходившую мимо официантку. Та, захихикав, убежала, но через секунду вернулась с огромным вышибалой и, показав пальцем на Крысогенова, пожаловалась:

 За жопу меня схватили.

Вышибала нахмурил низкий лоб и грозно спросил:

 Вас попросить, или больше не будешь?

 Больше не буду,  миролюбиво улыбнулся Крысогенов и встал.  Мы уходим.

Вышибала ничего не сказал, хлопнул официантку по заду так, что та мгновенно достигла дверей кухни, и удалился вглубь ресторана. Вернулась из уборной Мария, и Крысогенов, взяв её под руку, двинулся к выходу.

 А деньги, любезный!  услышал он за спиной голос официанта с опухшим лицом.

 Ой! Совсем забыл,  пробормотал Крысогенов и отсчитал нужную сумму.

 То-то,  ласково проводил их взглядом официант и принялся убирать со столика.


***


Золотарёв закрывал ставни, когда его окликнул приятный юношеский голос:

 Альберт! Я ждал

Он обернулся и увидел Мальчика, протягивавшего розы.

 Извини, что не пришёл. Никак не могу пересилить в себе комплекс общественного мнения,  виновато улыбнулся Золотарёв.  С днём рождения, дорогой! Входи.

Они вошли в лавку и заперли дверь.


***


На небольшом белом полотне, не меняясь уже более десяти минут, раскинулся урбанистический пейзаж, с высоченными кирпичными трубами, из которых валил разноцветный дым. Вокруг труб монотонно бродили полуобнажённые мужчины с огромными гаечными ключами и методично постукивали ими по основанию труб. Всё это сопровождалось заунывной техногенной музыкой, состоящей в основном из скрежета шестерёнок, шума выбрасываемого пара, звона цепей, свиста клапанов и тому подобного.

 И Вам это нравится,  спросил шепотом, касаясь губами уха Марии, Крысогенов.

 Да,  ответила она.  В этом есть какая-то скрытая красота.

 Ясно,  усмехнулся он и уставился на экран.

Зал был полон, сидели даже в проходах. Такого аншлага не было давно. Видимо, картина стоила такого внимания публики, но Крысогенов так не считал. Глаза его закрывались, давно хотелось в туалет, но Мария сжимала его руку, и он не мог разорвать эту связь.

Наконец, фильма закончилась, включили свет, и зрители поднялись со своих мест.

 Жаль, что кончилось,  с сожалением проговорил Крысогенов, зевая в кулак, и пошёл к выходу.

 Да, жаль,  направилась за ним Мария.

Выйдя на улицу, Крысогенов закурил и спросил Марию:

 Ну что, куда теперь?

 Домой.

 Ко мне?

 Каждый к себе,  возмутилась Мария.  Вы что думаете? Я  девушка порядочная!

 Я тоже не хам-наглец, на чай приглашаю.

 Ну, на чай можно зайти. Но на часик, не дольше, а то тётя будет ругаться.

 Вы с тётей живёте?

 Да. Папенька с маменькой за границей  дипломаты.

 Ясно,  кивнул Крысогенов, и, увидев таксомотор, крикнул.  Извозчик!!!

Автомобиль подъехал к ним, и из окна высунулась небритая физиономия водителя:

 Сам ты извозчик. Чего орёшь?

 Нам бы до дома

 Садитесь.

Они сели, и Крысогенов назвал адрес. Таксист включил счётчик, и машина сорвалась с места.


***


В подвале бакалейной лавки, между ящиками с товаром, за сервированным столом, сидели Золотарёв и Мальчик. Альберт пил вино, а его гость курил очередную папиросу. Под столом стоял патефон, и из его недр лилась приятная мелодия  что-то из Шопена.

Золотарёв, проводив взглядом струйку дыма, спросил:

 Ты счастлив?

 Не знаю, не думал Может то, что я чувствую, когда ты рядом, и есть счастье, но сказать однозначно  да, я счастлив, не могу. Это очень сложно. Это так сложно, что мой разум не способен дать полной оценки моему нынешнему состоянию

 Понимаю Я сам ещё не осознал всего, что прочувствовал за последнее время за время, которое прошло со дня нашего знакомства хочешь вина?

 Извини, Альберт, но я не смешиваю, это может привести к слишком неожиданным внутренним откровениям, к которым я абсолютно не готов.

 «Дурь» погубит тебя

 Я знаю, но уже не могу жить без эйфории

 Знаком с моей горничной?

 Нет.

 Её зовут Мафр. Возраста неопределённого, но я зову её тётушкой Мафр.

 К чему ты заговорил о ней?

 Так, чтобы развлечь тебя немного. Если, конечно, ты не против.

 Продолжай, я весь внимание.

 Так вот, тётушка Мафр  весьма занимательная особа. Она говорит своеобразно

 Это как?

 Не произносит гласных.

 Почему?

 В детстве, лет в шесть, она отправилась к своей бабушке в соседний Городок пешком. Дорога лежала через лес и кладбище, вот там она и встретила что-то, что повлияло на неё не лучшим образом. Возвратившись домой, она не смогла произнести ни одного гласного звука.

 А ты её понимаешь?

 Я  да, и ты поймёшь

 Думаешь?

 Сейчас увидишь,  с этими словами Золотарёв вынул из жилетного кармана телефон и, набрав номер, сказал в трубку.  Тётушка Мафр? Спуститесь к нам, пожалуйста.


***


Таксомотор стоял возле дома, который назвал Крысогенов, уже более получаса.

 Ну что, долго ещё ждать?  возмущённо интересовался водитель, наблюдая в зеркало за происходящим на заднем сидении.

 А может, Вы поможете мне?  отчаявшись привести Крысогенова в чувства, взмолилась Мария.  Я заплачý.

Водитель хмыкнул и, выйдя из машины, открыл правую заднюю дверцу. Затем он взял Крысогенова в охапку и, вытащив из салона, поставил к стене. Тот что-то промычал и по-идиотски захихикал.

 Благодарю Вас,  сказала Мария, протягивая таксисту деньги.

 Да ладно, чего уж там,  проворчал он, положил деньги в бардачок и запустил двигатель. Машина взревела и унеслась вверх по улице.

Мария посмотрела на хихикавшего Крысогенова и вздохнула. Бросить его здесь? Нет, она не могла так поступить. Но номера его квартиры она не знала. Света в парадном не было, видимо, консьержка уже спала. Мария взяла Крысогенов за ворот и принялась трясти его, вопрошая: «Номер квартиры!? Скажи номер квартиры!» Но тот только мычал. Вдруг Мария почувствовала резкий запах ей не знакомый, но настолько противный и удушающий, что её чуть не стошнило. Одновременно она ощутила, как по спине побежали мурашки, а ноги похолодели. Она обернулась и увидела в тёмной подворотне силуэт маленького человека в высоком цилиндре. Лица его видно не было, но она поняла, что он смотрит на неё. Марии стало не по себе, что-то пыталось проникнуть в её мозг и овладеть им. Она закричала, человечек вздрогнул и скрылся во тьме. От крика Крысогенов на мгновение пришёл в себя и пробормотал: «Четыре надцать» После чего, снова прогрузился в состояние безмятежности. Опомнившись, Мария, подставив Крысогенову плечо, потащила его в подъезд. Дверь была заперта. Мария постучала в стекло подъездной двери, но ничего не изменилось. Она постучала сильнее. Наконец, загорелся свет, и послышалось шарканье ног. Дверь открыла старушка с заспанным лицом и в чепце.

Назад Дальше